Владыки Аспирона. В гостях у Тьмы - Артём Николаевич Мухин

class="p1">Моё тело, к сожаленью,

Не выдерживало мощи.

Магам старших поколений,

Возможно, было бы попроще.

Взвихрился пепел, скрыв меня.

Я потерял людей из виду,

Под нос проклятия бубня.

Нельзя давать друзей в обиду…

Сознанье плавно уплывало.

Я падал в яму, где нет дна.

Лоле тяжелее стало,

Теперь она дралась одна.

Глава 9

Плеть хлестнула мою спину,

Словно кипятком прошлись.

Скоро я навек остыну.

Но я шепнул себе: “Борись!”

Я увидел палача,

Чьё лицо скрывала маска,

Что тянулась до плеча,

На поясе железок связка.

Трудно рассмотреть ключи,

Когда глаза закрыл от боли.

Хочешь плачь или кричи,

Но так не выбраться на волю.

Какой же день я взаперти?

Уже, наверно, год прошёл,

Но жизнь ещё горит в груди.

Я бросил взгляд на грязный стол,

Там вновь лежали два браслета.

И аура черни цвет давила:

Артефакты против Света,

В них течёт иная сила.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Я лежал, но облака

Спешили по своим делам.

Коснулась глаз моих рука,

Что дёрнулся невольно сам.

– Не бойся, – женский голосок,

Который, к счастью, я узнал. -

Лучше сыра съешь кусок,

Ты трое суток голодал.

В руке её лежал платок,

Влажный, тёплый и приятный.

– Я сам бы сделал бы глоток…-

Промямлил ей почти невнятно.

– Сейчас, сейчас, но здесь с водой,

Не то что б очень. На, держи,

Пока не ёрзай головой,

Хотя б мгновенье полежи.

Она вручила некий плод,

Белый, мягкий, водянистый,

Что я закинул сразу в рот.

Он был чуть горький, но душистый.

– Это корни вислых трав,

Со временем их верх стареет,

И, влагу из земли собрав,

Их корень, набухая, преет.

Если вовремя собрать,

То можно жажду утолить.

Нужно знать, где их искать.

Лучше воду здесь не пить:

Все ручьи здесь прогнивают,

Говорят – проклятье Тьмы.

Травы так вот собирают,

До чего дошли умы:

Их солят, варят, маринуют,

Строят фермы под посев

И в этих землях существуют.

Благо, мягкий здесь рельеф:

Холмы да степь до горизонта.

Сейчас Мифан починит ось,

Телега требует ремонта,

Остановиться нам пришлось.

Я чуть привстал, чтоб осмотреться.

Да… Уныло всё вокруг.

От этой серости не деться:

Крупный, несуразный луг.

Благо, пышные кусты

Закрывали нас от глаз.

Они не были густы,

Лист виднелся через раз.

Телега, хоть так называлась,

Напоминала больше лодку,

Чуть над землёю возвышалась,

Опираясь на решётку,

К которой оси прикреплялись,

Что, между прочим, еле-еле,

На честном слове лишь держались.

Хоть я не очень в этом деле.

Моя сиделка улыбнулась,

Шрам скривился на щеке,

Она его едва коснулась,

Но не предалась тоске.

– Спасибо, что помог тогда,

Да и спасибо за Бизар.

Какого стоило труда,

Ты сам ослаб под действом чар.

– Бизар? – спросил, не понимая.

– Город Тысячи Ворон

Мы Бизаром называем.

Кстати, как насчёт имён?

Меня зовут Эвилистиной,

Но если коротко – Вила́.

Я занималась медициной,

Надеюсь, что помочь смогла.

– Я Конгномен, владыка Света,

Можно – Конг, я очень рад.

Мне нужны твои ответы,

Что было там три дня назад?

– Давай дождёмся мы Мифана,

И там уже расспросишь нас,

Мои слова – лишь полстакана,

Лучше всё хлебнуть за раз.

– Что-то явно здесь нечисто.

Где Лола? Где она? В Лесу?

В каком-то гроте каменистом?

Вила поправила косу.

– Не знаю я. Она не с нами,

Она сказала нам бежать.

Мы шли широкими шагами,

Чтоб враг не думал нас догнать.

– Вы бросили её, но как?

– Мы не владыки, Конг, мы люди!

Ну, покажем мы кулак,

А дальше что мы делать будем?

Что-то хрустнуло, на звук

Мы вместе резко обернулись,

Но не оправдан был испуг:

Это просто ветки гнулись.

– Нервы-нервы, – я сказал.

– Не говори, – Вила кивнула.

– Разве я вас напугал?

Меня как будто бы тряхнуло:

Мифан подкрался, словно кот,

Держа при этом шест под ось.

И было видно – он нас ждёт.

Нам с 'лодки' тут же слезть пришлось.

Я видел этого мужчину.

Седой и крепкий, не высок,

Я был хуже вполовину.

То шрам виднелся, то ожог.

Жизнь его так потрепала,

Но он не тронулся умом.

Искра в глазах его играла,

Он держался молодцом.

– Вы орёте, как котята,

Что только увидали свет.

Гостями это же чревато,

Лучше сделайте обед.

Скоро кэшри прибегут,

Они всегда несут добычу,

Приготовим, что найдут,

А я прочность увеличу, -

Кивнув на ось, сказал Мифан.

Он сбросил также свой мешок,

Полный непростых лиан,

Был в них завёрнут котелок.

– Они горят совсем без дыма,-

Пояснила мне Вила. –

Совсем чуть-чуть необходимо.

В них особые масла,

И их хватает до утра.

Просто собираешь в кучу,

Одна хорошая искра,

И пламя – только в горнах круче.

И правда, вспыхнуло, как сено!

Тут же ухнул котелок,

Опорой стали два полена,

До них огонь достать не мог.

В котёл посыпались плоды,

Те, что только-только ел,

Так как не было воды.

Я поудобнее присел.

И они все так живут.

Нет, неправда, выживают,

Забыв покой, забыв уют.

Как сил на это им хватает?

– Так вы мне скажете, как есть?

Что в Бизаре там случилось?

Лола не подала весть?

– Да как-то всё недолго длилось, -

Первым мне сказал Мифан.

Он что-то тюкал топором,

Пряча щепки все в карман.

– Всё было наскоро… бегом…

Когда свет от нас ушёл,

Мы все замерли, застыли.

Ты будто всех нас вместе сплёл,

Наши души будто сшили.

Я чувствовал – ты должен жить!

– Я это тоже ощущала! –

Вила решила перебить. –

И только это осознала,

Как ты упал. Лицом вперёд

Тебя воздух подхватил,

И ветер тут как заревёт!

Всю площадь пепел враз накрыл,

Раздались крики, не слова,

Какие-то проклятья, звуки,

Что понимала я едва,

И ты мне прилетел на руки!

– А мне, – сказал Мифан, – твой меч,

И посох, видимо, как палка.

Я б не стал такой беречь,

Такую выбросить не жалко.

Но ветер мне запел на уши,

Чтоб я берёг их, как дитя.

Я запоминал и слушал,

Осознав лишь день спустя,

Что это мне твоя подруга

Через воздух прошептала.

Наша жизнь – её заслуга,

Она их всех с собой забрала.

У меня всё потемнело.

– Она мертва? – я их спросил,

Смотря в котёл, где