Твоя половина мира - Евгений Прошкин

И все же за ним следили.

Подняв конверт, Тиль медленно и аккуратно разорвал его пополам. Сложив половинки, он разорвал их еще раз и выпустил из рук.

Тот, кто это написал, находился не здесь, но он обязательно увидит.

— В салоне есть пепельница, — хмуро произнес водитель.

Тиль подобрал бумагу, и из четырех розовых уголков на сиденье выпали обрывки письма. Он развернул один, другой, третий... и не нашел ни слова.

В конверте лежал чистый лист.

Его редко обманывали. Очень редко, лишь когда он сам этого хотел. Когда он позволял. Затыкал форвертс и притворялся, что верит. Но сам форвертс обмануть было невозможно — даже Тилю. Он не имел власти над своим даром, и никто не имел — в этом он убеждался всю жизнь. До сего дня.

“Я существую. Время пришло...”

Тиль понял, что его настигли.

Из автомобиля выскочил багровый мужик в желтой спецовке:

— Простите, что опоздали, но мы...

— Не страшно, — отмахнулась Элен. — Только давайте быстрее.

— Да, мисс. Если потребуется эвакуатор...

— Не потребуется. Там работы на пять минут. Форвертс постепенно пришел в норму, и она снова

видела — не все, но многое.

Механик шагнул к “Лексусу”, потом к “Хаммеру” и обернулся:

— А-а... простите, какая из них ваша?

— Сам не догадаешься? — рявкнул Альберт. — “Лексус”, конечно!

— Конечно... — отозвался мужчина.

— Ну твои-то мотивы понятны, — вполголоса произнесла Элен. — А Компания?.. Зачем ей Хаген?

— Передать в руки правосудия и получить грамоту от Евротрибунала. — Альберт закинул в рот новую жвачку. — Им просто нужен свободный форвард. Ничей. Я, например, им не по зубам.

— А я?

— Их интересует мужик.

— Какая разница?

— Разница? Вот какая! — Он хлопнул себя по ширинке.

— Что-что?..

— Не думала, да? Исследования, Леночка.Этим сейчас многие занимаются. Самый перспективный проект. И, по некоторым сведениями, дело движется.

— Куда оно может двигаться? Форвертс — это же... психическая аномалия!

— Компании выжмут из нее все, что смогут. В ближайших планах — таблетка. Обычная таблетка, и попробуй кому-нибудь доказать, что это не благо.

— Таблетка?

— Под названием “Форвертс”.

— Для тебя это самое страшное? Да, ты перестанешь быть избранным...

— Очнись! — крикнул Альберт так, что двое механиков обернулись. — Очнись, Леночка, — повторил он тише. — Вначале препарат будет стоить безумных денег, но потом появятся аналоги, и цена упадет. Наш дар станет доступным, как аспирин. Это не вариант, это закон рынка. И что будет с нами? Мы уникальны от рождения, мы по-другому никогда и не жили. Потеряв монополию на форвертс, мы превратимся в мусор. Что ты умеешь, кроме этого? Бразильский счет на имя Линды Снорк ты выжмешь за полгода...

Элен собралась возмутиться, но Альберт жестом велел ей молчать.

— ...а социального пособия при твоих запросах не хватит и на день, — горячо продолжал он. — Что дальше? Тебе придется...

— Вот уж нет!

— Тогда продашь себя иначе — выйдешь замуж за какого-нибудь пузатого урода с искусственными зубами, который сможет тебя обеспечивать. Или будешь мыть полы в своей же Компании. Если тебя возьмут. Но... самое-то поганое знаешь в чем, Леночка? Не в бедности и не в зависимости от других людей, а в том, что ты перестанешь от них отличаться. Будешь как все. Мисс Лаур, безымянная песчинка, одна из десяти миллиардов...

Один автослесарь опустил капот и протер его губкой, второй направился к Элен.

— Карточка там лежит где-то, — проронила она. Механик вернулся к “Лексусу” и, найдя в козырьке над стеклом ИД-карту, сунул ее в сканер.

— Ты ведь можешь повлиять на Президента, — сказала Элен.

— Хрыч сам сторонник этой идеи. Недавно внучка обожгла руку, так он раз двадцать повторил, что, будь у нее форвертс, этого не случилось бы. Он относится к дару, как обыватель, и... завидует. Нам все завидуют. Я, конечно, могу ему вдолбить, что эти исследования до добра не доведут... да так и будет, между прочим... Но если он и насядет на Компании, они перенесут исследования за пределы Славянского Содружества. Здесь я хотя бы в курсе дел.

— И... как они, дела?

— Отлично. — Он натянуто улыбнулся. — Таблетка будет в ближайшее время.

— Ты же сказал, что им нужен мужчина.

— Это для стратегических программ. Врожденные способности, например. Форварды по заказу. Кто не желает своему ребенку легкой жизни?

Альберт сплюнул за перила и вытащил из пачки следующую подушечку.

— Прекрати жрать эту химию! — воскликнула Элен. Прикурив, она затянулась и отбросила сигарету. — В общем, так... Хагена в Компании уже видели. Не факт, что они его схватят, но портрет у них есть.

— Откуда?

— Полушин, — коротко ответила она. — Я и там вешала камеру, на Малой Полянке. Слышала про него, но не думала, что это его квартира.

— Значит, с Козасом они всего лишь перестраховывались... — пробормотал Альберт.

— Вчера они ничего не получили.

— Компания располагает настоящей фотографией Хагена. И его уже ищут. — Альберт достал упаковку жвачки и, постучав ею по ладони, убрал. — Похоже, у тебя сейчас два варианта, Леночка.

— Вот как?

— Это не форвертс, это здравый смысл. Либо тебя отзовут, чтобы не рисковать ценным сотрудником, либо все-таки захотят проверить и убедиться. Тогда ты получишь новое задание. Тиль Хаген будет убивать и дальше, такие сами не останавливаются. Тебя опять попросят повесить камеру... или что-нибудь в этом духе. Повесишь. Второй провал вызовет подозрения, поэтому сделаешь все, как надо. Но прежде сообщишь адрес мне. Ты в этом тоже заинтересована, Леночка. Правда, я не понял, откуда у них фамилии...

— После Полушина был Максимов, да? К нему меня не посылали.

— Но про самого Полушина и про Козаса они знали точно.

— Может, совпадения?

— Не говори ерунды. У Компании есть какой-то источник информации, и мы им воспользуемся. Если ты не хочешь, чтобы однажды Хаген пришел к тебе.

— Меня отзывают. К вечеру я буду в Питере, а завтра... — Элен снова закурила и двинулась к машине. — Неизвестно. Они сами еще не решили. — Торопливо вернувшись, она достала “ангус” и замахнулась, чтобы швырнуть его в реку, но в последний момент почему-то передумала. — Давай номер. Я позвоню.

Если не опоздаю.

Этого она не сказала, но форвертс Альберта, даже забитый транквилизаторами, уловил ее слова.

— Позвоню, — повторила она.

— Помоги мне выжить, и я тебя не забуду. В смысле... я про деньги.

Так он мог ответить, и Элен стало тошно. Она ожидала от него других слов.

Объехав “Хаммер”, она перестроилась в левый ряд. Когда запиликал терминал, впереди уже показался конец эстакады.