Лгунья - Натали Барелли

Ханна прерывается, чтобы отпить глоток кофе, а я пытаюсь понять, почему мы говорим о цветах и доберемся ли когда-нибудь до сути, если суть вообще существует.

– Я показала ему сорт «Пылающее сердце». Желтый с красным, с большими разводами. Харви купил две дюжины, а затем, когда я составила букет, торжественно преподнес его мне. «Вы не сходите куда-нибудь со мной? – предложил он. – Посидим, выпьем…» Меня только что бросил мой приятель, не очень-то приятный тип. Его звали Барнаби, и к тому времени как я выяснила, что он мне изменяет, это продолжалось уже несколько месяцев. Это показывает, что я «не самый яркий инструмент в сарае», как сказал бы мой отец. – Она закатывает глаза. – Вот как Харви вошел в мою жизнь – размахивая букетом тюльпанов «Пылающее сердце». В тот вечер он повел меня в «Ритц-Карлтон» на коктейли, а затем в «Джекобс» ужинать. Сказать по правде, до того в подобных заведениях никогда не бывала. Мои кавалеры были скорее из серии: «Давай выпьем пива в местном спортивном баре, сегодня кёрлинг».

Я смеюсь.

– Вы не возражаете, если я закурю? – вдруг выпаливает Ханна.

– Здесь? Сейчас?

– Это все кофе. После него мой организм жаждет никотина. Если вам это неприятно, я не буду. Вообще-то мне нельзя курить. Харви считает, что я бросила. А я правда бросила, – поспешно добавляет она. – Я не выкурила ни одной сигареты после того, как узнала, что беременна. Но в последнее время снова стала покуривать. Если Харви узнает, он меня убьет.

– Мне все равно. Это ваш дом.

Ханна встает, достает с полки кулинарную книгу и вытаскивает из-за нее пачку «Мальборо», зажигалку и пепельницу. Открывает окно и снова садится.

– Обещаете, что ничего не скажете? – спрашивает она, уже взяв сигарету в рот.

– Мой рот на замке.

– Спасибо. Вот так уже лучше, – говорит она, выпуская тонкую струйку дыма. – Я не привыкла к таким мужчинам, как Харви. Которые открывают передо мной дверь и подают пальто.

– Я этого терпеть не могу, – говорю я. – По-моему, так только хуже.

Ханна улыбается.

– И что произошло дальше? Если вы жили там, а он – здесь?

– Я не ждала, что наш маленький роман выйдет за рамки его деловой поездки. Но Харви задержался. А уезжая, пообещал вернуться. Если честно, я ему не поверила. Но он и вправду вернулся. Потом всякий раз, когда он уезжал, я думала: «Так, ну вот, это конец», – но он неизменно возвращался снова. Мы провели много восхитительных ночей в моей крошечной квартире. Харви веселил меня, был обаятельным, интересным и заботливым. Затем он предложил мне выйти за него замуж. Что я могу сказать? К тому времени я уже была влюблена. По уши. И беременна Мией. – Ханна улыбается, но в уголках ее глаз я замечаю что-то печальное. Она гасит сигарету.

Разумеется, она была беременна. Я легко могу себе представить, как она изобразила из себя все, что хотел получить Харви, притворившись одновременно милой и соблазнительной. Она с готовностью заявила бы ему, что никогда в жизни не получала такого наслаждения от секса. Затем каким-то образом, вопреки всем законам физики и анатомии, она забеременела, случайно, и Харви, как истинный джентльмен… в общем, как говорится, «а остальное – это уже история».

– Когда я познакомилась с Харви, мне было тридцать. Вроде бы не такой уж и большой возраст, но все-таки я считала, что к этому времени моя жизнь шла по накатанной колее. Я уже начинала задумываться, суждено ли мне когда-либо завести семью. Я никак не могла встретить подходящего мужчину. Не то чтобы я ждала сказочного принца, но думала, как хорошо было бы встретить человека надежного, со стабильной работой, который не считает необходимым постоянно врать. Так что, хотя я, может быть, и ждала, что стрелка компаса моей жизни качнется на несколько градусов в ту или иную сторону, такого я определенно не ожидала. Не ожидала встретить Харви.

– Наверное, у вас была отличная свадьба…

– Я почти ничего не помню, – Ханна улыбается. – Даже когда рассматриваю фотографии. В церкви нам пришлось отказаться от традиции – справа гости жениха, слева гости невесты, – поскольку я пригласила лишь самых близких людей. У Харви в списке было за две сотни человек, хотя, по-моему, по крайней мере половина из них были знакомые его матери. «Харви, дорогой, этих людей мы просто обязаны пригласить, – говорила Патси. – Иначе они никогда нам этого не простят».

Я удивлена резкостью ее тона, когда она говорит о своей свекрови.

– Я так понимаю, вы с ней не очень-то ладите?

Ханна закуривает новую сигарету.

– Она меня терпеть не может. Я как-то раз обмолвилась Харви об этом, в самом начале, а он сказал, что я слишком обидчива. «Моя мать много кого не любит», – сказал он. Не знаю, почему Харви решил, что мне от этого станет легче, если учесть то, что Патси просто обожает его первую жену.

– А что, была первая жена? – невинным тоном спрашиваю я.

– Серена. Я с ней никогда не встречалась. После развода она перебралась в Лондон. Но мать Харви очень долго не могла простить ему то, что он с ней развелся. «Такая очаровательная женщина, очень красивая. У нее есть чувство стиля», – так отзывалась она о Серене на нашей свадьбе.

– Бестактно.

– Это одна из причин, почему Патси меня не любит. Понимаете, Харви бросил Серену ради меня.

Я изумленно поднимаю брови.

– Когда Харви познакомился с вами, он был еще женат?

Ханна морщится, но быстро берет себя в руки.

– Я не знала, что он женат. Когда я об этом узнала, они уже находились в процессе развода. Но много времени это не заняло. Развод получился дружеским.

Ну да, как же!

– В общем, мои родители, конечно, приехали на свадьбу. На всех фотографиях они бесконечно счастливы, что само по себе уже чудо. Мать в зеленом шелковом платье и, как это ни странно, белых перчатках. Отец с красным лицом в светло-сером костюме, том самом, который он надевает только по особым случаям. Помню, я подумала, что пиджак опасно натянулся на талии, совсем как мое платье! – Ханна фыркает. – И все же это было замечательно. Родители не переставали повторять мне, как они горды. Как будто я добилась чего-то значительного…

Конечно, они были горды. Наконец-то их дочь поймала крупную рыбу. Затем я вспоминаю разговор Ханны со своим отцом и гадаю, что он чувствует сейчас.

Ханна опорожняет пепельницу в мусорное ведро и говорит, что собирается прилечь. Наверное, обилие лжи отняло у нее все силы. Я говорю ей, чтобы она ни о чем не беспокоилась: я покормлю Мию, когда та проснется.

И все-таки история красивая, и Ханна рассказала ее хорошо. Если б я не знала правду, то почти поверила