Журнал «Вокруг Света» №12 за 1972 год - Вокруг Света
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На последний вопрос я могу честно ответить — нет. Что же касается первого, то ответ укладывается в одно слово — пингвины.
На свете существует бесконечное множество животных. Больших и маленьких, ручных и диких, красивых и безобразных, обычных и необычных, бегающих, летающих, плавающих, пресмыкающихся и прыгающих. Но нет среди них — так, по крайней мере, кажется мне — более забавного и чудного, чем пингвины. Специалисты по рекламе давным-давно обнаружили комичную торжественность этих нелетающих птиц. Их изображение можно видеть на фирменных знаках многих товаров, начиная от книг и кончая стиральным порошком.
А может быть, мысль о Фолклендских островах впервые пришла мне в голову, когда я прочел об истреблении самых крупных животных земного шара — китов? Еще совсем недавно Фолкленды служили своего рода полустанком на пути в Южную Георгию — крупнейший китобойный порт южного полушария. В былые времена, когда китобойный промысел еще не обладал столь изощренной техникой, случалось нередко, что китобои, которым не повезло с добычей, спасаясь от штормов, искали пристанища на Фолклендских островах. Здесь они заменяли китовый жир пингвиньим. Сотни тысяч доверчивых птиц погибли в их салотопнях...
Многие люди, предпочитающие сидеть дома, посчитают, конечно, пятимесячное пребывание семьи на далеких Фолклендских островах одной из форм бегства от действительности, бегством из городов в райскую обитель, не зараженную цивилизацией и ее последствиями.
Это не верно. Если мы и бежали, то не от действительности, а к ней. Упрямо и целеустремленно пытались мы постичь взаимосвязь между растениями, животными и людьми.
...Волна разбилась об излучину берега. Из пены поднялся толстый, откормленный пингвин. Но выпрямиться он не успел. Не успел и оглядеться. Его глаза еще не привыкли к переходу из одной стихии в другую, как к нему из засады подкралась смерть.
Черное веретенообразное чудовище, которое только что на фоне дна казалось обкатанной волнами скалой, ринулось на добычу, разинув пасть и наращивая скорость, точно управляемая по радио ракета. Оно пресекло пингвинью жизнь как раз в ту минуту, когда на песке должны были отпечататься его первые шаги на пути к безопасности.
Черная смерть, не выпуская добычи, яростно крутила головой. Белое тело пингвина балансировало на носу морского льва. Сцена убийства закончилась цирковым трюком. Добыча взлетела на воздух, послушная движениям плывущего животного. Казалось, будто морской лев выступает на манеже цирка, жонглируя цветными мячами под восторженные возгласы публики. Однако таких крупных морских львов с бычьим загривком и густой гривой любителям цирка видеть еще не приходилось.
Поиграв несколько минут для возбуждения аппетита, морской лев сожрал пингвина. Патрулирование берега продолжалось бы и дальше, если бы заглянувшая в бухту морская львица не очаровала убийцу. Внимание его переключилось на водяные игры.
Черный силуэт морского льва продолжал маячить в бухте, он плавал на своем посту то не спеша, то вдруг яростно и энергично. При нем пингвины опасались выходить на берег, но, едва убийца скрывался в водорослях, они торопливо продолжали свой путь.
Подобные сцены неизменно разыгрываются изо дня в день в этой мирной на вид бухте Южной Атлантики. Природа взимает свою пошлину, чтобы сохранять равновесие. Фолклендские острова меньше, чем какая бы то ни было часть света, подходят для мероприятий, требующих милосердия всевышнего. Здесь, на границе с Антарктикой, природа и климат жестоки и суровы.
Не так давно этот архипелаг и его население попали в центр внимания мировой общественности. Борьба — а правильнее сказать, просто грызня — из-за Фолклендских островов между Англией и Аргентиной тянется до сих пор. И касается она вещи более значительной, нежели сами не имеющие особого экономического значения острова. Она касается престижа.
Пять лет назад самолет с белокурой звездой аргентинского экрана Марией Кристиной Веррье приземлился на скаковой дорожке местного ипподрома. В воздух взметнулась торфяная крошка. Из самолета выскочили двадцать молодых аргентинцев; вид у них был грозный, но в то же время немного испуганный. Они принадлежали к группе «Кондор», в их задачу входило захватить скаковую дорожку и весь архипелаг Ислас Мальвинас, как называют Фолкленды по-испански. Отныне он должен был воссоединиться с Аргентиной, метрополией, которой, по мнению южноамериканцев, этот архипелаг принадлежит по праву. Изумленные фолклендцы с недоумением смотрели на негодные ружья десантников. Вскоре плохо разученную боевую песню заглушил рев урагана.
Через сутки десант был вынужден постыдно сложить оружие. Ислас Мальвинас оказались гораздо холоднее и негостеприимнее, чем предполагали освободители.
Постороннему человеку трудно понять, как мог этот, с трезвой точки зрения, абсолютно ненужный архипелаг вот уже полтора столетия портить отношения между Англией и Аргентиной.
Когда в пятидесятые годы над головой аргентинского диктатора Перона сгустились тучи, он подкинул своей пропаганде лозунг: «Англичане, верните нам Мальвины!» После свержения Перона его преемники продолжали выкрикивать все тот же боевой клич. Аргентина взывала к мировой общественности и даже добилась того, что в ООН была принята резолюция, призывавшая обе нации начать переговоры, дабы найти мирное разрешение проблемы.
Главный аргумент Аргентины в требовании передать ей Фолкленды — геологическое родство архипелага с Южной Америкой. Однако ученые не пришли к единому мнению по этому вопросу. Другой аргумент Аргентины — географическая близость. Но тогда и Чили также имеет право претендовать на архипелаг, ибо Огненная Земля, принадлежащая Чили, расположена к Фолклендским островам гораздо ближе, чем любая точка Аргентины! Никаких национальных меньшинств вроде индейцев на архипелаге не было. Единственный туземец — волкообразная лисица, — населявший архипелаг, был уничтожен по причине своего доверчивого нрава уже к середине XIX века. Нынешнее население Фолклендских островов на две трети столь же «туземно» у себя на островах, как аргентинцы в Аргентине. Короче, территориальный аргумент Аргентины при ближайшем рассмотрении не выдерживает критики.
Остается считать, что претензия Аргентины — лишь дымовая завеса, которая должна скрывать внутриполитические трудности. И аргентинская пропаганда не скупится на описания земного рая на Фолклендских островах. Я убежден, что, если Аргентина получит архипелаг в свое распоряжение, она сразу же забудет о нем. Достаточно вспомнить, как ведется освоение Патагонии, более благоприятной в климатическом отношении. Правительство Аргентины до сих пор с трудом находит желающих поселиться там.
В последние годы административное устройство архипелага претерпело умеренную демократизацию, и отеческая власть британского губернатора была несколько ограничена. К сожалению, этот процесс начался только после того, как финансовое положение колонии ухудшилось в результате падения цен на шерсть на мировом рынке. Очевидно, в первую очередь было бы уместно ослабить хватку «Фолкленд Айлендс компани» на горле местной экономики. Единственное акционерное общество, акционеры которого живут за границей, владеет почти половиной земли. Кроме того, оно контролирует торговлю и мореходство.
«Наш архипелаг более английский, чем сама Англия. У нас тут живет всего полдюжины иноземцев. Большей частью чилийцы, аргентинец только один, и тот скрывается от своей полиции. Между прочим, он тоже считает, что Англия не должна отказываться от Фолклендских островов», — заявил овцевод Сидней Миллер, выражая мысли исконных островитян. Этой точки зрения тут придерживаются почти все; во многом она результат недостатка образования и актуальной информации. Радио каждый вечер пятнадцать минут посвящает спортивным новостям Великобритании и десять минут — международным событиям. В колонии выходит маленькая церковная газета, размножаемая на ротаторе. Свою газету, знакомящую население с годовым отчетом правительства и бюджетом, выпускают и власти. На островах нет ни одного политического журнала. Поэтому консерватизм фолклендцев необыкновенно прочен. Они и слышать не желают ни о каких изменениях. Пусть ревет шторм, пусть овцы пасутся, пусть все остается по-старому...
В этом смысле любопытно предложение, сделанное англичанином профессором Метфордом. Он считает, что эмиграция молодых фолклендцев на овцеводческие фермы Австралии и Новой Зеландии должна всячески поощряться. Если большинство населения согласится на переезд, Фолклендские острова могут быть проданы Аргентине, Чили или Уругваю, смотря по тому, кто больше заплатит.
