Марат - Валерия Ангелос

и одержимо драть, трахать эту чертову суку часами, выкручивать и выгибать в самых разных позах, показать ей, где ее настоящее место. Подо мной. Под ударами моего хера. На спине, на коленях, на животе. Она везде меня принять должна. До предела. До грани. До отказа.

Дьявол. Она моя. Моя женщина. Так какие еще вопросы могут быть? Мало выдирал эту стерву, держал похоть в узде, вот в ее голове и помутилось. Бред всякий лезет. Значит, надо прочистить. Членом пробить. Вогнать в глотку, вытрахать, чтобы искры из глаз летели. Потом подмять под себя, всадить жестко и без тормозов, вдалбливаться в нее так, чтобы выла и орала, до спазмов пробивать, до судорог. Отыметь так, чтобы никаких левых мыслей не допускала.

Она всегда со мной кончала. Видела мой член и плыла. Я чуял ее возбуждение, улавливал как самец мигом выхватывал течную самку.

Разве я брал ее на сухую? Никогда. Она откликалась, отзывалась, растекалась подо мной вязким ручьем. Отвечала на каждое движение, на каждый толчком.

Так о чем речь? Какие на хрен травмы?

И хуже всего то гребаное «зря». Тихое. Отрывистое. Хлесткое. Приложила, точно как прикладом по затылку дала.

Дрянь. Да что она несла?

Я думаю об этом постоянно. Слишком много думаю. Заняться в этой глухомани толком нечем, потому страдаю полной херотой.

По ходу я за всю жизнь столько не думал. Еще и о таком дерьмо. Разруливал проблемы, решал разные вопросы. Но чтоб увязнуть в абсолютной чухне. В рассуждениях про отношения…

Я как будто обдолбался.

Бегаю по гребаному лесу. Сутки напролет тренируюсь. Вымещаю ярость и злобу физически, стараюсь отвлечься, разрядить накал внутри.

Я даже сооружаю себе что-то типа спортзала. Нахожу всякую рухлядь: колеса от грузовика, ржавую кабину брошенного в поле трактора, пустые канистры. Я подбираю этот хлам, тяну в лес, использую как тяжелые веса.

По деревьям лазаю. Как сопливый мальчишка. В детство впадаю. После еще и до речки добираюсь, устраиваю заплывы.

Далеко от халупы не отхожу, проверяю, нет ли вокруг никого. За моей царицей наблюдаю. Но не подхожу.

Запах ее и так слышно. Дурманит. Член на раз поднимает.

А я не хочу сорваться. Хотя черт дери, о чем я сейчас вообще? Она моя. Моя, блять. МОЯ! Я на ней это вырезал, ножом искромсал нежную кожу и…

Я обрываю мысль. Хватит. Надо выбраться отсюда, заняться чем-то нормальным. Прав Татарин. Я по сути бомжую. Бабло есть. На первое время хватит. Но там же копейки. Я иначе жить привык. Да и женщина моя заслуживает самый высокий уровень.

Тут не только в деньгах дело. Во всем. Власть нужна. Влияние. Как подумаю о будущем, так кровь и бурлит. С нуля все начну, раскачаю мир, выстрою новую империю. У меня все свое будет. Личное. Не отцовское. Не родовое. Чисто мое, собственное.

Я успокаиваюсь. И у нее блажь пройдет. Сколько нам тут торчать осталось? Неделя? Максимум десять дней.

- Марат, - ее голос прорезает нутро.

Оборачиваюсь. Отбрасываю колесо подальше.

Ха. Девчонка за тренировкой моей наблюдает. Когда приближаюсь к ней вплотную, начинает потрагивать.

Завелась?

- Марат, я…

Хватит ждать. Голоден я. Обхватываю ее за талию, притягиваю тело. Ухватываю край платья, задираю и запускаю руку между дрожащими ногами. Врываюсь пальцами в лоно.

- Нет, не надо, - мотает головой. – Марат, пожалуйста, я просто хотела с тобой поговорить. Ты слышишь? Марат…

Застываю. Как оглушенный. И нет, не словами, не отказами. Другим.

Она сухая. Абсолютно сухая. Там. Складки шелковые, так и манят, но влаги нет, даже когда пробую приласкать, надавить. Раньше изнывала в моих руках, а теперь – что за чертовщина творится?

- Марат, я хочу уйти.

- Повтори.

Ввожу палец внутрь. Она кривится, болезненно морщится. Не отталкивает. Терпит. Как блядскую пытку.

- Я хочу уйти, - шепчет, глядя в мои глаза. – Когда мы выберемся, когда улетим из страны, я хочу начать все заново.

- Так и будет.

- Нет, ты не понял, - мотает головой. – Я мечтаю о новой жизни. Вдали отсюда, в месте, где никто меня не знает. Без тебя.

- Чего? – оскаливаюсь. – Что за херню ты сейчас несешь?

- Тебе все равно надоест, - заявляет на полном серьезе. – Ты сам не захочешь со мной быть. Наиграешься. Ладно, если ты не готов разорвать нашу странную связь, давай хотя бы на будущее договоримся. Я буду твоей рабыней, буду делать все, что ты прикажешь, а дальше ты меня отпустишь. Нам надо выбрать четкий срок. Месяц? Год? Сколько ты хочешь?

- Всю жизнь, - рычу я.

Отпускаю ее, только чтобы за плечи схватить и встряхнуть.

- Да что с тобой творится?

- Ничего, - всхлипывает. – Я не знаю. Я просто не знаю. Я не могу. Не хочу с тобой быть. Ты сжигаешь меня. Уничтожаешь. Я не понимаю, как это объяснить. Но пока мы вдвоем, я… не могу спокойно дышать. Меня будто нет. Я твоя тень.

Свобода

Марат уходит. Опять. Разворачивается и вылетает прочь из дома, будто опасается, что сорвется. Я вижу, как он сжимает кулаки, как вздуваются вены на его огромных мускулистых руках, как разбухают и натягиваются мышцы, как каменеет мощная шея. Он ограждает меня от себя.

- Марат, - заявляю почти беззвучно, еле двигаю пересохшими губами.

Это такое странное и безумное чувство. Мне хочется позвать его, окликнуть, заставить вернуться и разобраться в наших сложных и запутанных отношениях до конца. А еще... мне больше никогда не хочется его видеть. Я тянусь к нему. Безотчетно. И мечтаю сбежать. Наша история написана болью и кровью. Этого не поменять.

Он не понимает, а я не могу ему объяснить. Что тут можно сказать? Так получилось, что в самое жуткое время моей жизни он был рядом. Мой палач. Мой хозяин. Мучитель. Он создавал тьму вокруг меня, но он же и был единственным источником света. Слабая и смутная надежда теплилась под ребрами, когда его черные горящие глаза буравили меня тяжелым взглядом, жадно оглядывали мое тело, обгладывали и пожирали. Я верила. Я мечтала. Я пыталась до него достучаться. Я принудила его предать все, что было ему хоть немного дорого.

А теперь? Я осознала, что задыхаюсь, когда мы оказываемся наедине.

Свобода - 2

Может, я ошибаюсь. Может, я просто запуталась. Или сломалась. А может, я