Игра в лево - право (ЛП) - Андерсон Джек

АШ: Э-э-э… да, всё верно. До этого был поворот направо, я помню.

Роб: Паромщик — всем машинам. Бонни, тебе отдельное спасибо, что чуть до сердечного приступа нас не довела. Поворот был правильный.

Бонни: Нет, нет, не может быть, это… это неправильно... Мартин, скажи им...

Клайд: Мы немного ошиблись, Роб. Поехали дальше.

Лилит: Бристоль…

В голосе Лилит что-то переменилось. Она была чем-то обеспокоена. Я посмотрела в боковое зеркало, чтобы оценить ситуацию в машине, которая ехала следом. На первом ряду разразилась небольшая перепалка: Клайд пытался выхватить у Бонни рацию.

Но я заметила кое-что ещё. За Бонни и Клайдом. Позади машины Блюджей. Покосившийся деревянный указатель, стремительно удаляющийся в зеркале. И хотя я с трудом могла различить обшарпанную надпись, осмыслить её оказалось совсем нетрудно.

“Винтери-Бэй — 5 миль”.

Бонни: Мы ведь повернём обратно?

АШ: Эм, секундочку, Бонни, я… сверюсь с картой.

Я выключила рацию.

АШ: Мы что, не поедем через Винтери-Бэй?

Роб озадаченно на меня посмотрел.

Роб: Через что?

Эти два невинных вопрошающих слова перенесли меня назад, к началу нашего третьего дня на дороге. Бонни и Клайд подошли к Робу, признались ему… и Роб отреагировал на удивление спокойно. Меня пробрало. За несколько минут до этого я обманула Клайда… и мне ни разу не пришло в голову, что он мог сделать со мной то же самое.

АШ: Ничего, если мы сейчас остановимся?

Роб: А? Зачем?

АШ: Это безопасно, Роб?

Роб: Ну… вроде, да.

АШ: Тогда сверни на обочину.

Я снова включила рацию и схватила ресивер. Установив соединение с машиной Бонни и Клайда, я услышала дальнейшее развитие спора между ними. На фоне был слышен голос Лилит — она звала меня, не в силах понять, что происходит.

АШ: Бристоль — всем машинам. Останавливаемся.

Роб сразу понял, что я настроена серьёзно. Как только мы остановились, я распахнула дверь, спрыгнула на пыльную обочину и решительно зашагала к конвою. Другие члены группы тоже начали выходить из машин. С каждым шагом я чувствовала, как во мне накапливается едва контролируемая злость.

АШ: Вы ему не сказали.

Клайд: Бристоль, я…

Роб: Бристоль, что происходит?

Роб подошёл сзади, не скрывая желания узнать причину моего поведения.

АШ: Клайд?

Клайд осмотрел полукруг из любопытных взглядов, и, так и не осмелившись посмотреть кому-нибудь в глаза, пробормотал ответ.

Клайд: Бонни… Бонни говорила с автостопщиком.

Выражение лица Роба изменилось, перейдя от замешательства к суровому осмыслению.

Роб: Мля… ну охренеть теперь. И ты знала об этом, Бристоль?

АШ: Утром третьего дня я попросила их обо всём тебе рассказать. Когда они к тебе подошли… я думала, они это сделали.

Клайд: Бонни… боялась, что ты… что ты заставишь нас развернуться.

Роб: И она, чёрт побери, была права. Вы сами видели, что происходит, когда кто-то нарушает правила. Вы должны были сразу мне об этом рассказать и поехать обратно.

Клайд: Это было до того, как Эйс… до всего остального. Я не знал, что это место...

Роб: Правила на то и правила, Клайд! Что не так с Бонни? Ты сказал, что она не в себе… ты мне солгал?

Клайд не стал отвечать, пытаясь не смотреть Робу в глаза. Осмысливая реплику Роба, я не могла не подивиться предприимчивости и хитрости брата и сестры.

Когда они, как я думала, рассказывали Робу об автостопщике, на самом деле они сказали ему, что Бонни страдает старческим маразмом. Ложь простая, но действенная — помимо того, что она вполне объясняла странное поведение Бонни, она также вызвала сострадание Роба, и, что самое важное, удерживала его от того, чтобы обсудить этот диалог со мной. Это была правда, ловко замаскированная ложью на тему достаточно неловкую, чтобы не упоминать её в разговоре.

И всё равно мне было неприятно, что меня обманули.

Клайд: Мы можем поехать обратно, если хочешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бонни: Нет.

Все члены группы обратили взгляды на Бонни. Она продолжила — куда более уверенным тоном, чем я привыкла от неё слышать.

Бонни: Он… автостопщик… рассказал о… деревеньке, мимо которой мы только что проехали. Я хотела её увидеть, вот и всё. Я в порядке, правда.

АШ: Ты без конца о ней говорила, Бонни.

Бонни: По описанию это очень милое место. Мне было грустно, что мы его проскочили. Простите, что напугала. Роб, пожалуйста, не заставляй нас ехать обратно.

Роб посмотрел сначала на Бонни, потом на Клайда. Его позиция была предельно ясна.

Роб: Сегодня сделаем перевал чуть пораньше. До остановки поедете с нами, там отоспитесь… а завтра поедете назад, домой. Вам повезло, что у вас вообще есть возможность развернуться.

Роб направился к Вранглеру, давая понять, что разговор окончен.

Роб: Лилит, поедешь с нами.

Лилит не скрывала своего облегчения. Она засеменила прочь от Бонни и Клайда и забралась в наш джип. Очень мило, что Роб не забыл о Лилит и позаботился о ней, несмотря на то, что был зол.

Иногда я забываю о том, что он настолько же проницателен, насколько силён.

Бонни, Клайд и Блюджей разошлись по автомобилям. До того, как Бонни села в Форд, я уловила её взгляд — она была разочарована, но выглядела вполне настроенной ехать дальше и оставить Винтери-Бэй позади. Было приятно, что она наконец-то пришла в себя.

Вот только я ни на секунду ей не поверила.

Лилит: Это было просто пиздецки странно, Бристоль.

Лилит была рада оказаться во Вранглере. В этом гиганте она чувствовала себя под защитой. Но самым главным было то, что она наконец-то не рядом с Бонни и Клайдом. На протяжении пяти минут Лилит в деталях описывала ссору между братом и сестрой, перечисляя пугающие нюансы и не менее тревожащее её завершение.

Лилит: ...и я готова поклясться, что она начала ныть... как будто не понимала, как это вообще возможно — как мы могли поехать не туда. А потом, когда ты сказала остановиться, она вдруг перестала. То есть взяла и… перестала.

АШ: Страшно, должно быть, было там находиться и всё это наблюдать.

Лилит: Не то слово... Кстати, Роб, когда уже эти чёртовы кукурузные поля кончатся?

Роб: Скоро. Через пару поворотов припаркуемся на ночлег. А завтра снова поедем через лес.

Лилит: Лес? Хренов лес? Ты серьёзно? Может, там ещё и деревья кровью истекают, как в “Сонной Лощине”?

Роб: Ха, знал бы — сказал бы.

Лилит: В смысле?

Роб: Так далеко я ещё не заезжал. Это нетронутая территория.

Лилит: Что ж… прекрасно. Может, кукуруза не так уж и пло...

Лилит замолчала и замерла, увидев что-то в зеркале. Через секунду она повернулась к заднему окну, чтобы лучше разглядеть происходящее.

Машина следом за нами вышла из-под контроля.

Бонни пыталась вырвать руль из рук брата. Форд хаотично мотало из стороны в сторону — под стать происходящей в салоне заварушке. Роб свернул в сторону, чтобы избежать столкновения. Вильнув туда-обратно ещё несколько раз, Форд взвизгнул шинами об асфальт и замер. Роб тоже резко затормозил и, едва я успела повернуться в его сторону, уже хлопнул дверью и направился к Бонни и Клайду.

Роб: А ну заглушили мотор!

Двигатель Форда тут же умолк, и на смену его размеренному гулу пришли уже новые звуки: звуки отчаянной борьбы и дикие крики.

Уже во второй раз покидая салон Вранглера, я спрыгнула на дорожное покрытие и подошла к месту событий.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Роб пытался вытащить визжащую Бонни из машины. Даже с учётом его впечатляющей силы это оказалось не так-то просто. Бонни вцепилась в стенки салона и что есть мочи старалась дотянуться до руля.

Бонни: Пожалуйста! Прошу! Отпусти! Отпусти!

Наконец Робу удалось оторвать Бонни от машины. Она отмахивалась ногами и руками, а, когда Роб зафиксировал её руки по бокам, всё равно продолжала пинаться.