Игра в лево - право (ЛП) - Андерсон Джек

Джек Андерсон

Игра в лево - правоЧасть первая

Для начала – пара уточнений

Во-первых, я не являюсь действующим лицом этой истории. Но мы учились в одном университете. В дальнейшем она стала профессиональным писателем, а вот я — нет. Чуть позже, когда я перечислю важные детали, перо перейдёт к ней в руки, а пока — уж извините — вам придётся мириться с моим несколько несуразным стилем подачи.

Во-вторых, я не могу предугадать вашу реакцию на то, что вы прочтёте далее, но, уверен, многие посчитают это выдумкой. Мне не довелось лично застать события, произошедшие в Финиксе, штат Аризона, но могу заверить вас в том, что человек, который их описал, рассказывает правду. Она не выдумщица и никогда таковой не была.

Итак, была в моей жизни одна девушка. Её звали Алиса Шарма. Она поступила в Эдинбургский университет в том же году, что и я. Мой выбор пал на факультет истории, которая ну очень пригодилась в моей дальнейшей карьере велоремонтника, а Алиса пошла на журналистику. И она не просто училась — о нет, она по-настоящему жила своей специальностью: устроилась главным редактором газеты нашего кампуса, была голосом студенческого радио. В общем, Алиса была невероятно целеустремлённой и успела стать полноценным журналистом задолго до того, как на неё обратили внимание работодатели.

Мы познакомились в коридоре и практически сразу подружились. Казалось бы, две противоположности — никудышный бездельник, единственным устремлением которого было не угодить обратно на отцовскую ферму, и бесстрашная, амбициозная корреспондентка — но со временем я свыкся. Алиса была очень эрудированной и вычитывала все мои эссе на предмет ошибок. Не представляю, что она во мне нашла.

Спустя какое-то время мы стали вместе снимать квартиру в Лондоне. Алиса шла к своей мечте, а я топтался на месте. Периодически ей удавалось куда-нибудь устроиться, но нигде она не могла в полной мере себя проявить. Несколько месяцев прошли безрезультатно — заявки Алисы всюду отклоняли, но в один прекрасный день она сообщила, что переезжает в Америку писать репортажи для Национального Общественного Радио. То, что её взяли, было настоящим чудом. Когда Алиса направляла туда своё резюме, она ожидала, что его сразу отметут. Мы устроили трогательную прощальную вечеринку и сдали её комнату.

Это был последний раз, когда я видел Алису. Через пару месяцев мы перестали общаться. Она пропала с радара. Я предположил, что она просто была занята, и продолжил плыть по течению своей скромной, но вполне счастливой жизни, ожидая в один прекрасный день увидеть её по телевизору с какой-нибудь важной подписью снизу: например, “главный корреспондент” или “ведущий аналитик”.

Неделю назад она снова вышла на связь. Однако я совсем не так этому рад, как вы могли бы ожидать — скоро узнаете, почему.

Придя домой с работы, я обнаружил в своём, как правило, пустующем электронном ящике одинокое письмо, которое мои куда более продвинутые друзья в дальнейшем назовут “подозрительным”. Хоть я и родился в начале 90-х, у меня не было компьютера до самого поступления в университет, так что мне ещё многое предстояло узнать о киберпространстве. Например, то, что его не нужно называть “киберпространством”. Или, что куда важнее, то, что не стоит открывать письма без текста, заголовка, или хоть каких-то данных об отправителе.

Очевидно, что многие сразу же удалили бы пустое анонимное письмо — мои друзья уж точно — но что-то побудило меня его открыть. Что-то помимо полной некомпетентности по части электронной безопасности. В письме не было совершенно ничего, кроме архива под названием:

“Лево.Право.АШ”.

Думаю, не нужно объяснять, чьё имя значилось за инициалами.

После того, как я открыл архив, передо мной предстал длинный список текстовых файлов, каждый из которых был назван соответственно определённой дате. Они были упорядочены, начиная от “07-02-2017”.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В дальнейшем я не раз перечитал каждый из них и показал часть записей друзьям. Они тоже не знали, что с этим делать, но их вся эта история явно беспокоила куда меньше, чем меня. По их мнению, Алиса переживает особо креативный период — чего уж там, я бы и сам так подумал, если бы так хорошо не знал свою подругу. Алису Шарма интересует правда — и ничего кроме правды. Если содержимое файлов — не выдумка, то вполне возможно, что Алиса задокументировала собственную пропажу.

Мне предложили этот портал — сказали, что здесь обсуждают необычные явления и всё в этом роде. Если кто-то сталкивался с чем-то подобным, или если вы знаете кого-то из упомянутых людей — поспешите отправить мне любую информацию.

Кто-нибудь слышал об игре в лево-право?

Игра в лево-право [ЧЕРНОВИК 1] 07/02/2017

Есть поверье, что грандиозные истории случаются с теми, кто умеет их рассказывать. Так вот, Роберт Дж. Гатхард — явно исключение из этого негласного правила. Его рассказ звучит так, как будто он зачитывает список покупок. Ни одно событие из его жизни, будь то первое трудоустройство, вторая свадьба или третий развод, не удостоилось от Роберта более чем одного-двух предложений. Роб максимально сжато и беспристрастно описывает целые годы своей биографии. Но даже это не способно испортить историю — настолько она богата на события, увлекательна и захватывающа.

И совсем не важно, как её преподносят.

К 21 году Роб уже женился, обзавёлся сыном и кем только не успел поработать: фермером, сенокосом, инженером-лодочником. И даже успел уехать от жены на другой край света. Вот что он мне рассказал.

Роб: Конечно, жена была недовольна. Меня долго не было дома.

АШ: По работе?

Роб: Вьетнам.

АШ: Ты был во Вьетнаме? И чем всё закончилось?

Роб: Скажем так: к жене я уже не вернулся.

Вот и всё, что он смог рассказать про свой первый развод и про вьетнамскую войну.

После этого Роб женился четырежды и попробовал себя ещё на множестве профессий. Возвратившись с войны, он устроился в фирму частных детективов. В ходе перестрелки с мафией его ранили, и Роберт решил стать курьером — именно так нищий парень из Алабамы смог объездить свет.

Роб: С этой работой я увидел почти все материки. Я был в Индии. А ты была в Индии?

АШ: Ну да. Мои родители оттуда.

Роб: Ага, я так и понял.

Как-то раз он попал под арест в Сингапуре, когда в одной из коробок обнаружили белый порошок. Так он и просидел три дня в обезьяннике, пока полиция не провела экспертизу. Белый порошок оказался мелом.

За время, проведённое под арестом, Роб успел сдружиться с Хиродзи Сато, и тот пригласил его в Японию. Ещё не оправившись от третьего развода, Роб принял приглашение. Он прожил в Японии пять лет.

Роб: Японцы — хороший народ. Очень воспитанные. Но у них полно всяких баек-страшилок. Хиродзи их просто обожал. Вот ты слышала про Дзёрогумо?

АШ: Не припомню.

Роб: Короче, это такая женщина-паук, которая живёт в окрестностях водопадов Дзёро на острове Идзу. Она, типа, дофига красивая, но дофига опасная. Мы с Хиродзи ездили туда, чтобы её сфотографировать.

АШ: Вы нашли Дзёрогумо?

Роб: Не, не нашли. Она так и не выползла. Как и другие твари, которых мы пытались найти. Сам я вообще во всё это не верил, до поездки в Аокигахару.

Аокигахара, или, как его ласково прозвали в народе, Лес самоубийц. Следующая остановка в истории Роба. Это кусок леса у подножья Фудзиямы, ставший излюбленным местом молодых самоубийц. Хиродзи, сокамерник, и, в дальнейшем, лучший друг Роба, позвал его в Аокигахару поохотиться за юрэями — местными духами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

АШ: И как, увидели там что-нибудь? В Аокигахаре?

Роб: Ну, я не буду умолять тебя поверить мне на слово. Но, как ты знаешь, я успел поработать частным детективом — читай, профессиональным циником. И даже я не могу отрицать, что в этих лесах обитает дух.