Человек в Высоком Замке - Филип Киндред Дик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Взгляни-ка, — сказал Джо из спальни. Он сидел на кровати, рядом стоял раскрытый саквояж. Ухмыляясь, он достал старую, потрепанную книгу, видимо, побывавшую во многих руках. — Иди сюда. Знаешь, что пишет один человек? Вот тут. — Он ткнул пальцем в книгу. — Это довольно забавно. — Он схватил ее за руку и заставил сесть рядом. — Хочу тебе почитать. Предположим, они бы победили. Как бы это выглядело? Незачем ломать голову, этот парень обо всем за нас подумал. — Джо раскрыл книгу и стал медленно переворачивать страницы. — Вся Европа под контролем Британской империи. И все Средиземноморье. Италии нет и в помине, Германии тоже. До самой Волги — только бобби, смешные солдатики в высоких меховых шапках, и власть короля.
— По-твоему, это было бы плохо? — тихо спросила Джулиана.
— А ты читала эту книгу?
— Нет. — Джулиана наклонилась, чтобы рассмотреть обложку. — Но слышала. Ее читали очень многие. Мы с Фрэнком… с моим бывшим мужем, часто размышляли о том, что было бы, если бы союзники победили в войне.
Джо как будто не слышал ее. Он смотрел в книгу.
— А знаешь, почему побеждает Англия? Как ей удается одолеть Ось?
Джулиана отрицательно покачала головой, чувствуя, как в душе сидящего рядом человека закипает злость. У него задрожал подбородок. Джо часто облизывал губы, запускал пятерню в волосы… и вдруг хрипло произнес:
— У него Италия предает Ось.
— Ого! — воскликнула Джулиана.
— Италия переходит на сторону союзников. В результате, перед англосаксами открыто, как он пишет, «мягкое подбрюшье Европы». Впрочем, не удивительно, что он так считает. Всем известна трусость итальянских солдат — едва завидев британцев, они давали деру. Горькие пьяницы, разгильдяи. Драться не любят и не умеют. Этого парня… — Джо закрыл книгу, взглянул на обложку, — …Абендсена, я не виню. Он писал то, что подсказывало воображение, выдумывал мир, в котором Ось — проигравшая сторона. А как бы еще она могла проиграть, не предай ее Италия? — Его голос дрогнул. — Всем известно, каким паяцем был дуче.
— Пойду переверну бекон, — Джулиана поспешила на кухню.
Джо встал и с книгой в руках проследовал за ней.
— После того, как наголову разбили япошек, в войну вступают США. После победы Штаты и Британия делят мир между собой. Точь в точь, как поделили его Германия и Япония.
— Германия, Япония и Италия, — поправила Джулиана.
Джо непонимающе уставился на нее.
— Ты пропустил Италию, — сказала Джулиана, спокойно встретив его взгляд. «Выходит, ты тоже забыл? — мысленно произнесла она. — Как и все остальные? Маленькую империю на Ближнем Востоке… Опереточный Новый Рим».
Она поставила перед ним поднос с беконом, яйцами, гренками, мармеладом и кофе. Он стал есть, не отрываясь от чтения. Джулиана села рядом.
— Чем тебя кормили в Северной Африке? — спросила она.
— Тухлой ослятиной, — кратко ответил Джо.
— Ужас!
Его губы растянулись в улыбке.
— «Азино Морте». Говяжья тушенка с этикеткой «AM» на банке. Немцы называли ее «Alter Mann» — «старикашка». — Он вернулся к еде.
«Надо бы почитать. — Джулиана протянула руку к книге. — Долго ли он у меня проживет?» — Книга была в сальных пятнах, со следами грязных пальцев, в ней недоставало страниц. «Ее брали в дальние рейсы шоферы грузовиков, — подумала она. — Держу пари, Джо читает очень медленно. А этот роман мусолит уже несколько недель, если не месяцев».
Она раскрыла книгу наугад и прочла:
«…и теперь, в старости, он взирал на царство покоя, о котором издавна мечтали люди, но которое так долго не могли создать. На корабли, ходящие от Крыма к Мадриду, на Империю, во всех уголках которой — одна и та же монета, одна и та же речь, один и тот же флаг — знаменитый Юнион Джек. Сбылись наконец слова гимна: «Правь, Британия, морями…»
— Я тоже таскаю с собой одну книгу, — сказала Джулиана. — Собственно, это даже не книга, а Оракул, «Ицзин». Меня к нему Фрэнк пристрастил. У Оракула можно испросить совета на все случаи жизни. Я с ним никогда не расстаюсь. Никогда. — Она захлопнула «Саранчу». — Хочешь попробовать?
— Нет, — сказал Джо.
Она оперлась подбородком на ладони и произнесла, исподлобья взглянув на Джо:
— Ты решил насовсем у меня поселиться? А если нет, то насколько?
«Теперь вся округа будет перемывать мне косточки, — подумала Джулиана. — Поразительно, сколько в тебе ненависти к жизни. Но есть что-то еще. Ты похож на маленькую зверушку, невзрачную, но смышленую. — Изучая его умное, с резкими чертами лицо, она подумала: — С чего это я взяла, будто ты моложе меня? Впрочем, есть с чего. Из тебя еще не выветрилось детство. Ты — малыш, боготворящий своих старших братьев, майора Парди и генерала Роммеля. Спишь и видишь, как бы удрать из дому на войну с томми. Интересно, правда ли, что твоих братьев задушили проволочными удавками? После, войны об этих зверствах много писали и снимки печатали… — Она вздрогнула. — Но британские коммандос давным-давно осуждены и наказаны…»
Звучавшая по радио музыка умолкла. Судя по обилию помех, на коротких волнах передавали новости из Европы. Голос диктора то и дело пропадал или становился неразборчивым. Затем вдруг очень четко зазвучал голос денверского комментатора. Джулиана потянулась к ручке настройки, но Джо остановил ее.
— Сообщение о смерти канцлера Бормана потрясло германский народ, которого не далее как вчера уверяли в том…
Джулиана и Джо вскочили.
— Все радиостанции Рейха прекратили трансляцию радиопрограмм, и в эфире торжественно зазвучал Horst Wessel Lied, партийный гимн, в исполнении подразделения СС «Das Reich». Позже, в Дрездене, на совещании исполняющего обязанности секретаря Партай с руководителями национальной службы безопасности Sicherheistdienst,[37] пришедшей на смену гестапо…
Джо увеличил громкость.
— …о реорганизации правительства по инициативе бывшего рейхсканцлера Гиммлера, Альберта Шпеера и других, а также о двух неделях всеобщего траура. Как сообщают корреспонденты, большинство магазинов и учреждений уже закрыто. Однако до сих пор не поступило сведений об ожидаемом заседании Рейхстага, а без одобрения парламентом Третьего Рейха…
— Выберут Гейдриха, — сказал Джо.
— По мне, лучше бы этого белобрысого, долговязого Шираха, — задумчиво произнесла Джулиана. — Господи, наконец-то он помер. Как ты думаешь, у Шираха есть шансы?
—
