Последний рейс «Лузитании» - Адольф Хоулинг

с бостонским книготорговцем Чарльзом Лориа. Автор этюда «Кто отверз веки дьяволу?» оставался поглощенным идеей увидеть кайзера. Сверкая глазами, он снова и снова повторял, что его вряд ли радушно примут в Германии.

Джеймс Брукс из Бриджпорта, стоя на палубе у радиорубки с правого борта, был занят разговором с англичанином, представляющим чикагскую фирму, и его женой.

Под ними на прогулочной палубе отдыхала в кресле миссис Флоренс Пэдли, едущая из Ванкувера с визитом в Ливерпуль. Кто-то из стоящих перед ней заметил:

- Смотрите, дельфины! Миссис Пэдли вскочила, чтобы увидеть их.

В обеденном салоне 3-го класса несколько человек все еще продолжало сидеть за столами. Среди них была и Элизабет Дакворт. Ее знакомая по путешествию Алиса Скотт с маленьким сыном Артуром только что направилась в каюту.

Многие в своих каютах укладывали детей в постели. Погремушки и игрушки были отложены в сторону.

В течение нескольких секунд между 14.09 и 14.10 7 мая 1915 г. одна эпоха завершилась, началась новая…

По всем отсекам подводной лодки U-20 прозвучало электризующее:

- Торпедный аппарат - товсь! Швигер, впившись взглядом в окуляр перископа, давал последние поправки рулевым, управляющим вертикальными и горизонтальными рулями, похожими на плавники. У него не было даже времени взглянуть на глубиномер.

- Пли!

Послышалось шипение воздуха в носовом торпедном отсеке, и лодка вздрогнула, полегчав сразу почти на целую тонну.

Капитан-лейтенант Швигер отметил в донесении:

Чистый носовой выстрел с дистанции 700 м торпеда «G» с заданным углублением 3 м под углом встречи 90°. Установленная скорость хода 22 уз.

Впередсмотрящий на баке «Лузитании» матрос Лесли Мортон вдруг заметил с правого борта предательскую белую полоску в воде, устремленную к судну. Он тотчас же крикнул с бака на мостик в свой мегафон:

- Торпеды с правого борта!

Мгновением позже матрос первого класса Томас Куин со своего насеста в «вороньем гнезде» на мачте заметил тот же смертоносный след и потянулся к телефону внутренней связи.

Второй помощник капитана П. Хеффорд услышал крик Мортона и повторил:

- Идет торпеда, сэр!

Капитан Тернер, изучавший с левого крыла нижнего мостика мыс Олд-Хед-оф-Кинсейл, оторвал от него глаза. В этот момент торпеда была уже так близко, что даже с противоположного борта судна шириной 88 футов, где он стоял, можно было увидеть ее пенистый след.

Тернер успел сделать только один шаг к середине мостика, где стоял рулевой.

В 2.10 пополудни (в 3.10 по показаниям часов на подводной лодке) Швигер продолжил запись в своем журнале:

…удар пришелся в правый борт сразу позади мостика. Необычно сильная детонация сопровождается очень большим (выше первой дымовой трубы) взрывным облаком. В дополнение к взрыву торпеды, очевидно, был второй взрыв (котел, уголь или порох). Надстройка и мостик над местом попадания раскололись на части, и возникшее пламя охватило высокий мостик. Судно сразу же остановилось, кренясь на правый борт и одновременно погружаясь носом…

9

ВЗРЫВ

Никто на «Лузитании» не мог с уверенностью сказать, куда попала торпеда и какие разрушения она причинила. Довольно удивительным, однако, было то, что случившееся ни для кого в общем-то не явилось сюрпризом. Капитан Тернер до удара торпеды, пробившей стальную обшивку судна толщиной в 7/8 дюйма, так и не успел перейти с левого крыла мостика на правое. Он почувствовал, как судно содрогнулось от ужасного взрыва, который, как он полагал, пришелся на кочегарки правого борта.

Палуба, казалось, приподнялась под ногами и снова осела. Наружу с шумом вырвался столб воды и пара, вместе с кусками угля, обломками дерева и стальными осколками, которые, взметнувшись на 160 футов выше радиоантенны, затем лавиной обрушились на верхнюю палубу. Королева скорости как бы споткнулась и накренилась на правый борт. Тернер скомандовал положить руль лево на борт…

Земля была так близко, но смогут ли они дотянуть до берега?

Свист и шипенье во взорванных, жизненно важных недрах «Лузитании» сразу же дали на это ответ - паропроводы перебиты. Лопаясь, они издавали звуки, подобные очередям пулемета «Максим».

Судно пока еще продолжало идти вперед со скоростью почти 18 уз за счет колоссальной инерции. Но машинный телеграф уже не работал. Мерцание ламп указывало на то, что и генераторы грозят остановкой.

Часы показывали 2.10 пополудни. В течение нескольких минут после этого на судне наблюдалось замешательство. Радист Роберт Лейт выскочил из обеденного салона 2-го класса в коридор и взбежал по трапу, чтобы сменить на ключе своего младшего помощника. В считанные секунды он почти машинально отстучал в эфир:

Приходите немедленно. Большой крен. Десять миль южнее Олд-Хед-Кинсейл.

Он повторял это снова и снова, сопровождая текст позывными «Лузитании» MSU. При этом он отметил, что питание в судовой электросети ослабевает. Его глаза устремились на аварийное динамо в углу радиорубки.

Второй механик Эндрю Кокборн, стоявший на верхней решетке многоэтажного машинного отделения, обнаружил, что ангел смерти пощадил его. После ослепительной вспышки огня и оглушительного сотрясения в его скользких от машинного масла и влажных владениях сразу же наступила темнота, извергающая пар. Воздух стал тяжелым от дыма. Он подумал, что взорвался котел.

Кокборн, держась за поручни, проверял, не ранен ли он, вдруг послышался шум воды, врывающейся внутрь судна в количестве, которое могло быстро привести его к гибели. Было совершенно ясно, что судно получило большие внутренние повреждения. Судя по своему местонахождению и самому факту существования, Кокборн решил, что центр взрыва пришелся на котельные отделения N 1 и 2, которые сейчас, вероятно, уже полностью затоплены. Он подозревал, что оба угольных бункера также разрушены взрывом. В этом районе он в последний раз видел Арчибальда Брайса вместе с другими механиками.

Старший третий механик Джордж Литл, находившийся ниже уровня ватерлинии, наблюдал, как стрелки паровых манометров упали с цифры 190 фунтов на квадратный дюйм на [50], свидетельствуя о последнем слабом вздохе умирающего.

Брукс с высшей точки надстройки на узкой палубе радиорубки увидел торпеду всего в 100 футах от того места, где находился. Она заворожила его. Все же Брукс крикнул:

- Торпеда! - И машинально вцепился обеими руками в низенькие поручни палубы и перегнулся через них, балансируя в воздухе одной ногой. Ему было видно, как торпеда исчезла внутри корпуса судна.

Брукс застыл в позе балетного танцора, но ничего не произошло. Приглушенный корпусом взрыв внутри лайнера вырвался наружу. Толчок и встряска от него куда больше ошеломили Брукса, чем звук разрыва.

Затем ближайший к мостику вентилятор, прямо напротив первой дымовой трубы судна, извергнул пар,