The Мечты. Минор для мажора - Марина Светлая

деревянная масса на петлях, не издавая ни единого всхлипа, но уверенно касаясь колокольчиков, задорно отзывающихся на прикосновение, и переступил порог, озираясь в поисках Юли.

Долго искать ее не пришлось. Она сидела за небольшим рабочим столом у окна с ноутбуком и чашкой и смотрела на него, очевидно, только что оторвавшись от работы на звук у входа. В помещении пахло кофе и сладкой выпечкой. И откуда-то звучала музыка из известного всем мультфильма про смешных лесных зверюшек.

- Привет! – проговорил Моджеевский, закрывая за собой дверь, в несколько шагов пересек магазинчик и оказался рядом с Юлей. Она моргнула. Едва заметно перевела дыхание. И он почти физически почувствовал, как опустила забрало – взяла себя в руки.

- Вечер добрый, - ответила она и поставила на стол чашку. – Если ты за сдачей все-таки вернулся, то поздно уже, она ушла на доброе дело.

- Не за сдачей, не беспокойся, - улыбнулся Богдан, подхватил стул, стоявший в сторонке, и устроился напротив Юли у ее стола. – Кофе пришел выпить. Ты предлагала в прошлый раз.

- А тут тебе кафетерий? Или думаешь, что за ту сумму, что ты в прошлый раз отвалил, я буду тебе пожизненно кофе наливать?

- Если тебе жалко кофе, то я сейчас закажу, - он полез в карман пальто и выудил телефон.

- Перестань, - нахмурилась она. – Я сделаю. Извини. Но твоя выходка выглядела не очень.

Она подхватилась с места и на мгновение обернулась за спину, на приоткрытую дверь в соседнее помещение. Потом подошла к кофеварке, взяла чистую чашку и принялась колдовать.

- Не истери на ровном месте. Ничего в этом такого нет, - сказал Моджеевский, наблюдая за ней. Голос его звучал негромко и расслабленно.

- То есть ты всем оставляешь такие чаевые?

- Вот это уже точно мое личное дело.

- Даже спорить не буду! – подняла она лапки вверх и сосредоточилась на процессе – следила, как постепенно наполняется его чашка. – Тебе сахар-молоко положить?

- Нет, спасибо.

- Еще печенье есть. Сама пекла.

- А можно в следующий раз? – рассмеялся Богдан.

- То есть я была права. Будешь бегать сюда на кофе, - констатировала Юлька и улыбнулась. Первый раз. Ему. – Ты ведь даже не озадачиваешься повод придумать.

- Если тебе так важно, в следующий раз могу что-нибудь купить.

На самом деле, в этом месте Юля с удовольствием закатила бы глаза и сообщила ему, что он весь в отца, но привыкшая сдерживаться, она не могла себе этого позволить. Не сейчас. Не с ним! Не тогда, когда за дверью снова зазвучала музыка из «Смешариков». Следующая серия.

Все, что она могла, это, стоя к нему спиной, еще раз выдохнуть, вернуться к столу, поставить перед Богданом чашку с кофе. Черным. Без сахара. И усесться напротив, заглянув ему в лицо. Его черты она хватала жадно – слишком давно не видела вот так близко, вживую, не в статьях бизнес-журналов, не на глянцевых обложках, не в желтой прессе. Наедине – и того дольше. И страшно, и невозможно оторваться.

Во что превратилась она и каким стал он.

Эта мысль рассердила ее, и она отвела взгляд.

- Давай я лучше тебе просто счет пришлю, куда перечислять твои несметные деньжища, если девать некуда. А меня и магазин оставишь в покое, - ровно сказала Юля.

- И не подумаю.

- Богдан. Ты все понял. Не трогай меня. Проходи мимо.

- Понял, - миролюбиво проговорил Моджеевский, отхлебнул кофе и поймал Юлин взгляд. – Но мы же с тобой слишком никто друг другу, чтобы я обращал внимание на твои капризы. Да?

- Это не капризы! – рассердилась она и вскочила с места, отшагнув к окну. – Это не капризы! Это мой брак! Какого черта ты в него лезешь? Ради чего?

- На твой брак я не претендую, - он снова отпил кофе и обвел глазами помещение. – Ты сегодня опять одна?

«Да я по жизни одна…» - мелькнуло в ее голове. Потому что, к черту, где Дима, чтобы всего этого не было? Почему его никогда нет?

- Не совсем, но можно и так сказать, - пробормотала она в ответ. – Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не претендуешь? Как ты вообще видишь наше общение?

- Ну вот кофе вместе, например, выпить. Не пойму, почему тебя это так напрягает.

- Потому что однажды это может начать напрягать Диму. А вы, вроде бы, друзья. И я совершенно не хочу, чтобы кто-то ему наплел то, чего нет, ясно?

Проигнорировав ее пылкое объяснение, Богдан кивнул в сторону двери, откуда по-прежнему раздавались мультяшные звуки:

- У тебя там еще и кинозал?

- Детская комната!

Он на мгновение замер, будто набирал воздуха в легкие.

- Сын?

Юля кивнула. Обхватила себя руками и обернулась к подсобке. Потом зачем-то проговорила:

- Андрюша. Его сегодня не с кем было оставить, пришлось тащить с собой и включить мультики, чтобы хоть немного посидел тихо. У меня работы, как назло, навалилось. И Дима тоже очень занят. Няню я пока не нашла… и представь себе, печенье я пекла для него. И Димки. Он на работу к чаю берет. Песочное…

«Он на работу берет»

Черт! Моджеевский! Что ты, и правда, здесь делаешь? Нахрена лезешь?

Богдан разве что зубами не скрежетнул.

И одновременно с этим его порывом испытать собственные зубы на прочность, скрежетнула та самая дверь в подсобку. И на пороге, держащийся за ручку так, что вытянулся в полный рост, застыл мальчонка в забавном свитере с енотом на животе и в джинсиках. Голубоглазый, кудрявый, улыбающийся хитроватой улыбкой от уха до уха, будто бы что-то замыслил или что-то знает, чего не знают другие.

- Песеня? – булькнул он.

- Печенье, - автоматически поправил его Богдан и посмотрел на Юльку. – Печенье же? Я угадал?

- Угадал. Он еще иногда сюсюкает, но уже болтает, - непроизвольно улыбнулась она и повернулась к сыну. – На нюх пришел, да?

- Песеня! – многозначительно повторил мальчонка и переместился к столу. Вернее, подлетел. Кажется, ходить он не умел, только бегал. Юлька поймала его почти на лету и подхватила под мышки.

- Нельзя тут носиться! Я же просила!

- Мозьно! – мотнул головой Андрюшка, и Юлька только рассмеялась в ответ.

- И почему сегодня со мной все спорят? – проговорила она,