Горячая шестерка - Джанет Иванович

Я отвела Газзару в сторону.

– Мне надо поговорить с тобой о Рейнджере.

– Ален Барнес вовсю его разыскивает, – сказал Газзара.

– У него есть что-нибудь на Рейнджера, кроме видеопленки?

– Не знаю. Я не в бригаде. До нас мало что доходит. Никто не хочет ошибиться, когда дело касается Рейнджера.

– А у Барнеса есть еще подозреваемые?

– Я не в курсе. Я ведь уже сказал, что не занимаюсь этим делом.

К дому подъехала полицейская машина, припарковалась без соблюдения правил, и из нее вылезла парочка в форме.

– Мы прослышали, тут срочная распродажа, – сказал один. – Тостеры еще остались?

Я взяла две бутылочки духов из ящика и протянула Дагу десятку.

– Что ты теперь собираешься делать?

– Понятия не имею. Совсем растерялся, – сказал Даг. – Никогда у меня ничего не получается. Есть люди, которым постоянно не везет.

– Держи хвост пистолетом, дружок, – посоветовал Лунатик. – Что-нибудь да подвернется. Бери пример с меня. Надо просто плыть по течению.

– Я же сяду в тюрьму! – возмутился Даг. – Они засадят меня в тюрьму!

– Так я об этом и говорю, – сказал Лунатик. – Всегда что-нибудь подворачивается. Ты сядешь в тюрьму, и тебе не придется ни о чем беспокоиться. Не надо платить арендную плату. Покупать еду. Даже зубы можно вылечить бесплатно. Это чего-то стоит, дружок. Ты же не станешь задирать нос, если тебе дадут бесплатного дантиста?

Мы все с минуту смотрели на Лунатика, раздумывая, есть ли смысл отвечать.

Я прошла через дом и заглянула в другие комнаты, но не обнаружила ни бабушки, ни Луизы Грибер. Попрощавшись с Газзарой, я протиснулась через толпу к выходу.

– Очень мило с твоей стороны поддержать Дага, – сказал Лунатик, когда я уходила. – Просто трогательно, дружочек.

– Я лишь хотела купить «Дольче вита».

«Кадиллака» на улице уже не было. Ковровая машина притулилась на углу с включенным мотором. Я села в «Бьюик» и щедро полила себя духами. Хоть какая-то компенсация за прыщ на подбородке и джинсы с дыркой. Потом решила, что одними духами не обойтись, потому подмазала ресницы и взбила волосы. Лучше выглядеть потаскушкой с прыщом, чем синим чулком с прыщом.

Я направилась в центр города к конторе моего бывшего мужа, Ричарда Орра, адвоката, бабника и негодяя. Он был младшим партнером в юридической фирме с длинным названием: «Рабинович, Рабинович, Зеллер и Негодяй». Поднялась на лифте на второй этаж и отыскала дверь с его именем золотыми буквами. Здесь я бывала редко. Разводились мы со скандалом, так что мы с Дикки рождественскими открытками не обменивались. Тем не менее, иногда наши профессиональные дорожки пересекались.

Синтия Лотте сидела за столом в приемной и выглядела как реклама фирмы «Энн Тейлор» в строгом сером костюме и белой блузке. Когда я вошла, она встревоженно взглянула на меня, явно запомнив меня после последнего визита, когда у нас с Дикки возникли легкие разногласия.

– Его нет в офисе, – сказала она.

Все-таки есть бог на свете.

– А когда он будет?

– Трудно сказать. Он сегодня в суде.

Кольца у нее на пальце нет. Опечаленной она тоже не выглядит. Более того, она выглядела вполне счастливой, если бы не появление в конторе сумасшедшей бывшей жены Дикки.

Я сделала вид, что меня заинтересовал интерьер приемной.

– У вас здесь очень мило. Наверное, приятно тут работать.

– Обычно да.

Я поняла это как «обычно да, за исключением данного момента».

– Наверное, тут хорошо работать, если ты не замужем. Есть шанс встретить много мужчин.

– К чему все это?

– Ну, я как раз подумала о Гомере Рамосе. Вы ведь здесь, в офисе, с ним познакомились?

Несколько секунд царила мертвая тишина. Могу поклясться, я слышала, как бьется ее сердце. Она молчала. Я тоже молчала. Не знаю, о чем думала она, а я ругала себя последними словами. Этот вопрос насчет Гомера прозвучал куда резче, чем я хотела, вот я и чувствовала себя неуютно, так как если уж и грублю людям, то в основном только мысленно.

Синтия взяла себя в руки и посмотрела мне прямо в глаза. Вела она себя спокойно, говорила с сочувствием в голосе.

– Не то чтобы я хотела сменить тему, – сказала она, – но вы не пробовали замазать этот прыщ тональным кремом?

Я со свистом втянула воздух.

– Нет, я не думаю...

– Надо поостеречься. Когда прыщи такие огромные, красные и гнойные, они могут оставить шрамы.

Моя рука непроизвольно взлетела к подбородку, прежде чем я успела ее остановить. Бог ты мой, да она права. На ощупь прыщ казался громадным. Он рос! Черт! В голове немедленно промелькнуло: уноси ноги! Прячься!

– Мне пора идти, – пробормотала я, пятясь. – Скажите Дикки, что мне, собственно, ничего не было нужно. Проезжала мимо и забежала поздороваться.

Я вышла, спустилась по лестнице, проскочила через фойе и выбежала на улицу. Села в «Бьюик» и повернула зеркало заднего обзора так, чтобы видеть свой прыщ.

Громадный!

Я откинулась на сиденье и закрыла глаза. Мало того, что у меня такой жуткий прыщ, но Синтия Лотте ухитрилась превзойти меня в грубости. И мне ничего не удалось узнать для Рейнджера. О Синтии я теперь знаю, что ей идет серый цвет и что она сумела задеть меня за живое. Одно упоминание о прыще – и меня как ветром сдуло.

Я оглянулась на здание и прикинула, действительно ли у Рамоса были дела с фирмой Дикки. И какие дела? Вполне вероятно, что Лотте так с ним и познакомилась. Хотя вполне могла и на улице встретить. Ведь офис Рамосов отсюда всего в одном квартале.

Я включила передачу и медленно проехала мимо офисного здания Рамосов. Ленту, ограждавшую место преступления, уже убрали, и мне были видны рабочие, приводящие в порядок холл. Площадка у служебного подъезда была забита ремонтными машинами.

Я вернулась в центр города и остановилась у магазина на Третьей улице, где продавали всякие электронные штучки.

– Мне нужна сигнальная система, – объяснила я пареньку за прилавком. – Ничего особенного. Просто что-нибудь такое, что подавало бы сигнал, когда открывается дверь. И перестань пялиться на мой подбородок!

– Я вовсе не пялился на ваш подбородок. Честно! Я даже не заметил этот ваш прыщ.

Через полчаса я уже ехала в контору за Бобом. Рядом со мной на сиденье в маленьком пакете лежал детектор движения для моей входной двери. Я уговаривала себя, что он необходим мне для пущей безопасности. Но в душе знала, что цель у меня единственная: чтобы он разбудил меня, когда Рейнджер влезет ко мне в квартиру. Непонятно, зачем он мне понадобился, этот детектор. К страху он не имел никакого отношения. Хотя бывали моменты, когда Рейнджера вполне можно было испугаться. Как насчет недоверия? Не то, я доверяла Рейнджеру. По сути, купила я детектор только потому, что хотела иметь преимущество. Меня бесило, что он мог зайти в мою квартиру, даже не разбудив меня.

Я заехала в кулинарию и купила упаковку куриного мяса на обед. Решила, что так будет лучше для Боба. Не надо грызть никаких костей.

Когда я вошла в дверь с пакетом, у всех заблестели глаза.

– Мы с Бобом как раз подумывали насчет курицы, – сообщила Лула. – Ты прочитала наши мысли.

Я сняла крышку с коробки, положила ее на пол и выложила туда часть курицы. Взяла кусок себе, а остальное отдала Конни и Луле. Затем позвонила своей кузине Банни в кредитное бюро.

– Есть у тебя что-нибудь на Синтию Лотте? – спросила я.

Через минуту она выдала ответ:

– Совсем немного. Недавно взяла кредит на покупку машины. По счетам платит вовремя. Никаких порочащих данных. Живет в Иуинге. – Она помолчала. – А что ты ищешь?

– Не знаю. Она работает на Дикки.

– Вот как. – Будто это все объясняло.

Я записала адрес Лотте и распрощалась с Банни.

Затем я позвонила Морелли. Ни один из его телефонов не отвечал, поэтому я оставила записку на пейджере.

– Забавно, – заметила Лула. – Ты вроде курицу ему в крышку от коробки положила. Вот только что-то я ее не наблюдаю.

Мы все взглянули на Боба. К его губе прилип маленький кусочек картона.

– Черт, – воскликнула Лула, – в сравнении с ним, профессионалом, я просто любитель.

– Вы что-нибудь необычное во мне замечаете? – спросила я.

– Только большой прыщ на подбородке. Наверное, у тебя плохие дни?

– Это стресс! – Я сунула голову в сумку, разыскивая тональный крем. Фонарик, щетка для волос, помада, жвачка, лосьон для рук, перечный баллончик. Никакого тонального крема.

– У меня есть лейкопластырь, – предложила Конни. – Можешь попробовать заклеить.

Я прилепила лейкопластырь на подбородок.

– Уже лучше, – заметила Лула. – Теперь у тебя такой вид, будто ты порезалась, когда брилась.

Замечательно!

– Пока не забыла, – сказала Конни, – тут был звонок насчет Рейнджера, пока ты разговаривала с кредитным бюро. Выписан ордер на его арест в связи с убийством Рамоса.

– А что в ордере?

– Для дачи свидетельских показаний.