Бегство от фортуны - Рафаэль Тигрис

переваривая это сногсшибательное событие. Первым заговорил новоиспечённый граф:

– Роман, это несерьёзно. Как мы докажем, что отцом мальчика являюсь я?

– Да, пожалуй, ты прав, – засомневался граф Фортуна и посмотрел на Джакопо. – У нас нет доказательств.

– Доказательства есть, – сказал вдруг староста, и все удивлённо посмотрели на него.

– Ты не ошибаешься, Джакопо? – спросил осторожно Роман. – Какие у тебя могут быть доказательства?

– Очень веские, сеньор, – произнёс староста и, достав ещё одну бумагу, принялся зачитывать:

– «Я, Моника Белуччи, находясь в здравом уме, в присутствии старосты деревни Капанца Джакопо официально заявляю и подтверждаю этим документом, что отцом моего будущего ребёнка является сеньор Соломон Гранде – шкипер из Барселоны, в чём и подписываюсь. И дата – 5 декабря 1478 года».

Староста кончил читать и, посмотрев на опешивших мужчин, добавил:

– По правилам, если двое засвидетельствуют личность человека, то она признается и законом. Вы, граф Фортуна, и ты, Лука, имеете право признать в сеньоре шкипера Соломона Гранде, и он тут же получает законное основание на наследование.

– Дай-ка мне эту бумагу, – сказал Соломон, протягивая руку.

Джакопо отдал документ, и шкипер долго вглядывался в почерк своей бывшей возлюбленной.

– Неужели это признание не спасло бы её от гибели? – спросил он взволнованно.

– Нет, – ответил Роман. – Если этот документ тогда попал бы в руки инквизиции, то и тебя бы ожидала незавидная участь.

– Тогда почему она составила его?

– Любая женщина, рожающая внебрачного ребёнка, желает сделать всё, чтобы её чадо в дальнейшем заимело законного отца, – объяснил Фортуна.

– Внебрачный, брачный, – разозлился Соломон, – отсюда все наши беды. От этих условностей столько несчастий.

– Что ты предлагаешь? – воскликнул Роман. – Ввести многожёнство, как у мусульман? Ты думаешь, у них нет подобных проблем?

– Сеньоры, сеньоры, – вмешался староста, – это очень долгий и вязкий спор, способный длится до скончания века. Давайте начнём процедуру законного наследования графского имения сеньором Гранде.

Джакопо приступил к оформлению документов, а Роман тихо сказал своему другу:

– Думал ли ты, Соломон, что когда-нибудь станешь богатым землевладельцем с большим рыцарским замком в придачу? Вот уж непредсказуема судьба человека.

– Моя няня всегда говорила мне: когда Бог закрывает перед тобой одну дверь, непременно дождись, чтобы он открыл другую, – ответил тот.

– Отлично сказано, – произнёс Роман. – Стало быть, ты, наконец, дождался.

– Как видишь, да. Но ты забыл, мой друг, одно обстоятельство.

– Какое?

– Все невзгоды равно, как и удачи в этой жизни мы привыкли делить друг с другом пополам.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что я сейчас же оформлю это имение поровну на нас двоих. Отныне доход с этой земли достанется как мне, так и тебе. С этого момента никто уже не посмеет называть графа Фортуну разорённым.

Роман тепло посмотрел на своего друга, и сердце его переполнилось благодарностью.

– Спасибо тебе, – только и смог произнести он.

– А так как мы не можем жить без моря, то я намерен назначить здесь своим управляющим вот этого славного парня, ибо он того вполне заслужил. Тебе, Лука, ведь без разницы, где строгать свои куколки.

– Спасибо, сеньор, – обрадовался неожиданному везению Лука, – честно говоря, вы правы, хотя в графском замке мастерить куклы намного интересней.

Извилистая дорога вывела, наконец, путников к морю. Его голубая каёмка сразу же заполонила весь горизонт.

– Скажи, малыш: мо-ре, – наставлял Соломон сына.

– Мо-е, – ответил тот, по-детски.

– Молодец Карло, – похвалил мальчика Роман.

– С сегодняшнего дня он уже не Карло, – возразил Соломон.

– Не Карло? А кто же?

– Теперь он Иосиф. Иосиф Гранде.

– Звучит впечатляюще, но чем тебе не понравилось прежнее имя?

– Ничто не должно напоминать о его ужасном прошлом, – решил Соломон.

– Ты прав, мой друг. Невинное дитя ещё с пелёнок обозвали порождением сатаны.

– Сатану и всяких дьяволов придумали сами же люди, чтобы взвалить на них собственные грехи. Все мы рождаемся равными перед Богом, но в каждом из нас есть что-то своё, дьявольское. А как же? Ведь иначе люди стали бы одинаково пресными, и было просто не интересно жить.

– Я с тобой полностью согласен. Однако надо быть осторожным, дабы инквизиция, не дай Бог, не пронюхала о его спасении.

– Даже если и пронюхает, руки коротки, – решительным тоном произнёс Соломон.

– Что ты задумал? Неужели опять уедешь отсюда? Не забывай, что ты теперь граф. У тебя есть имение, замок.

– Пока, что не уеду. Но жить мальчик будет на «Ангеле», в моей каюте. Под надёжной охраной и прикрытием пушек. Чтобы никакая собака про него не пронюхала. Это я тебе гарантирую.

– Он слишком мал, чтобы жить на корабле.

– Ничего. Пусть привыкает к морю с малых лет.

– Ты лишаешь его детства, Соломон.

– Знаешь, я ждал этого малыша всю свою жизнь. После стольких потерь он у меня – единственная отрада. Так, что пусть останется рядом со мной, целее будет, – заключил Соломон.

– Видать, тоже станет мореходом? – предположил Роман.

– Конечно. В нём сидит дух морского волка. Я в этом просто уверен. После встречи с Бартоломео Диашом я убедился, что скоро начнётся новая эра в мореплавании и мой сын, Иосиф Гранде, станет участником грядущих событий.

– Откуда в тебе такая уверенность?

– Понимаешь, в чём дело, мне кажется, что после прихода османов нам стало тесно в Средиземном море. Пока венецианцы, турки и арабы будут перетягивать «одеяло» каждый в свою сторону, люди с Иберийского полуострова выйдут на океанские просторы.

– Ты прав, – согласился со вздохом Роман. – Из-за этой Индии люди готовы плыть в никуда, невзирая на риск и опасности. А гонит их жажда большой наживы.

– Нет, мой друг, не только нажива, – возразил Соломон. – Золото – это лишь повод. Настоящая причина в другом. Человеку хочется совершать великие дела, ибо в этом секрет его бессмертия.

Вдали замаячили контуры «жемчужины Адриатики». Путники приближались к городу…