Иллюзия вечности - Роман Медведев

Альтернативы нет. Есть тотальное господство группы людей. Лишь впоследствии можно будет оценить плюсы и минусы таких методов. Чрезвычайная ситуация оправдывает. Но всё ли?

Отсутствие энергоснабжения более чем серьёзная угроза. Не будет воды и тепла в домах. Прекратится телефонная связь. Остановятся поезда. Когда кончатся нефтепродукты и газ – в бесполезную груду железа превратятся автомобили. Чем не закат цивилизации?

Бизнесмен завершал свой рассказ. Он устало облокотился на крохотный плексигласовый столик и обратился к камере: – Сегодня нам всем не до макроэкономики. И это можно понять… Но что станет завтра с каждым из нас? С обществом? Нависла угроза забвения не от болезни, а от голода и холода, которые придут в наши дома. Никто сейчас не мыслит себя больше частью прежнего социума. Осталось только «Я». Боюсь, мы быстро растеряем всё, что имеем. Скорее чем думаем. Учитесь правилам выживания. Не теряйте время зря, – он кивнул на прощание.

– Нам бы машину раздобыть, – сказал я.

– А ты водить умеешь?

– Я нет. Ты умеешь.

– С чего ты взял?

– Сам мне говорил, что сидел за рулем. Может, лапшу вешал, а? Я всё помню.

– Не знаю, когда я тебе это говорил… – он нахмурился, но через мгновение его лоб разгладился, – а вообще было дело! Дядя Женя пускал меня в свой тарантас. Года три назад. Точно. Мы с ним за городом крутили по пустырю. Что-то даже получалось. Так что формально водил, не бзди!

– Выкрутился, – я веселился. – Ну, хорошо. Тогда и в городе освоишься. Сейчас никаких проблем нет. Дороги пустые, можешь рокерить, Шумахер. Разрешаю! Только машина нормальная нужна, чинить после тебя некому будет.

– Это тебя чинить некому, а с машиной разберёмся! Смотрю, веселый очень стал… Я не против, Филин. Мысль здравая и правильная по сути. Угонять будем? Если так, то я пас. Дверь сломаю, дальше ты… Блин, так ведь и мерседес под задницу вымутить можно! Всегда мечтал!

– Стоп. Уголовный кодекс пока чтим. Успеем ещё. А ты не можешь дядину взять?

Сашка задумался: – Надо позвонить им. Машина это, конечно, хорошо, но остался ли там вообще кто-нибудь? Там же сестра моя двоюродная Ира. Ей всего-то пятнадцать лет. Совсем ведь забыл о них! Не позвонил, не заехал, – мой друг пришёл в отчаянье.

– А ты позвони сейчас.

Мы посмотрели на часы. Была половина второго ночи.

– Да какая разница? – словно, отвечая на немой вопрос, Саша пошёл к телефону, – разбужу, так разбужу.

Пару раз он промахивался мимо кнопок при наборе номера и, чертыхаясь, начинал заново. Наконец приложил трубку к уху и застыл в напряжённой позе. В тишине я наблюдал за ним. Голова моя неконтролируемо покачивалась. В голове стучала разогнанная алкоголем кровь. Прошло не менее трёх минут, когда он аккуратно вернул трубку на аппарат.

– Никто не отвечает, – мой друг пятнами побледнел и сел на край дивана.

– Да брось ты, Сашка, – я встревожился не меньше, но старался не подать виду, – Они могут спать. Могли уехать… Люди строят планы.

– Надеюсь, что ты прав, Филин.

Я понял, что его лучше сейчас не трогать.

– Дружище, завтра с утра сразу же рванем к ним. Я уверен, что у них всё в порядке, – я подошёл и потрепал его плечо. – Это было бы слишком несправедливо… Пойдём спать.

– Да, пожалуй… Давай спать. – Саша встал, выключил телевизор. Растеряно огляделся. Затем опрокинул в себя остававшуюся в стакане водку и, слегка пошатываясь, пошёл к себе в комнату.

Я сходил в душ и завалился на диван в гостиной. Голова потяжелела, глаза закрылись, и по телу разлилась приятная истома.

8 Сон: время

Мне снился сон.

Я шёл по заброшенному старому городу. Повсюду вокруг валялись предметы утвари, использовавшейся в русских деревнях многие годы тому назад. Местами утопленные в земле, словно прошли столетия, прежде чем я их нашел. По загадочному совпадению большинство этих предметов было связанно с шитьем. Мне встречались, то рассохшееся веретено, то колесо от прялки, то обломки деревянных спиц.

Я проходил мимо остовов некогда основательных срубов. Обходил гумна и сараи, остатки заборов. Но возвращался к прямой, уходящей за горизонт. Поначалу я не отдавал себе отчета, куда иду и почему именно в этом направлении. Просто не задумывался над этим. Лишь только у меня возник подобный вопрос, в голове включился звук, влекущий к себе. Этот звук разносился не вокруг меня, а находился именно у меня внутри. И это было звучание колокола.

Я продолжал идти по звуку, не угадывая направление, а чётко следуя выбранному направлению. По мере продвижения вперёд, звук в голове усиливался. Бой колокола не был ни навязчивым, ни приятным, он просто существовал как нечто должное во мне, и я безропотно следовал к неведомой цели.

Брошенная деревня осталась за спиной, и дорога уходила вниз. Я, не колеблясь ни секунды, начал спускаться в глубокий обрыв. Сверху не было заметно, насколько он велик. Все закрывал простиравшийся под ногами густой туман, словно мягкое газовое покрывало плотного серого цвета. Сперва в тумане исчезли мои ноги, за ними живот, и вот я весь окунулся в него с головой. Звук набата стал несколько глуше. Я шёл, не обращая внимания на то, что не видел ничего впереди себя на расстоянии более полуметра. А звук становился всё громче и громче.

Что-то невидимое с тонким писком начало кружиться вокруг моей головы. Было похоже, что ко мне приклеился кортеж диковинных насекомых. Однако, вовсе не доставлявших беспокойства.

Прошла, наверно, вечность, покуда я вышел из тумана прямо к подножью странного сооружения. Передо мной стояло огромное здание. Осмотрев его, я увидел колокол, висящим у земли под аркой.

Сооружение напоминало необычный собор в мрачном готическом стиле. Стены из серого камня, местами с зеленоватым оттенком, будто покрытые мхом. Величественные пролеты окон, зиявшие чернотой, как раскрытые рты. Деревянные, чёрные от времени, перекрытия и лестничные пролёты.

Имея пять острых верхушек, здание возвышалось метров на пятьдесят от земли. Задрав голову, я смотрел вверх. Возможно, это было просто оптическим обманом, но мне показалось, что с каждым ударом колокола, пять остроконечных верхушек вздрагивали и чуть наклонялись друг к другу. Затем они расходились и вновь сближались при ударе. Как камертон в виде лепестков тюльпана.

Я смотрел, вслушиваясь в звон колокола, покуда он не слился у меня в голове в монотонный звук, и тогда услышал его по-настоящему. Вначале неразборчиво, но постепенно всё более и более внятно я различил, что звук в моей голове не был просто монотонным гулом. Это были слова. Непрестанно повторяющиеся и от этого сливающиеся в единое целое, но всё же слова. А именно два слова: «УХОДИ ОТСЮДА».

Уходиотсюдауходиотсюдауходиотсюдауходиотсюда… Как только я начал вслушиваться в эту речь, голову начало сдавливать в висках. Все громче и громче слова резали моё нутро. Голова пульсировала изнутри, отдавая в переносицу и глаза. Я закрыл уши руками, но это ничего не дало – звук был во мне.

Я будто то бы перешёл в другое измерение мироздания. И неведомая сила пыталась смять меня как лист бумаги. До того всё внутри съёживалось.

Не в силах этого больше терпеть, я развернулся и побежал обратно в туман. Спотыкаясь и падая, вслепую взбирался на холм. К звуку в голове добавился писк чёртовых насекомых, снующих теперь у меня перед лицом. Они впивались иглами в кожу лица и рук. Безжалостно атакуя со всех сторон. Не видя ничего впереди, я наугад стал размахивать руками в попытке отогнать их подальше, но это не давало никакого результата. Я только чаще стал падать на землю, ранясь о короткие сухие травинки.

Я карабкался вверх изо всех сил. Звук становился тише, но не настолько, чтобы стало легче. В проклятом тумане я ни черта не видел и не представлял – сколько же ещё до верха. Вскоре силы стали покидать меня. Отчаянье полностью охватило разум. Надежда когда-нибудь выбраться из этого ада стремительно растворялась в окружающем тумане. И вот, когда, сдавшись, я упал на землю и позвал в избавление от мук смерть… я проснулся.

9 Встречи. Сашина сестра. Ольга и её мать. Первая стычка

Я проснулся полностью разбитым. Тело ломило. В медиальной области позвоночника возник блок, мешающий нормальному движению. Да и вовсе не было сил ни подняться, ни даже пошевелить руками. Из окна в комнату струился солнечный свет. Я застонал от обиды на своё мучительное состояние.

Мгновение назад бывшие чёткими, очертания сна расползались при свете дня, как лёд у огня. Я дал себе твёрдое обещание никогда больше не пить столько спиртного на ночь.

Провалявшись в кровати с полчаса, я смог подняться, чтобы немного походить. Ходьба традиционно помогала сосредоточиться. Я подошёл к окну и, распахнув его, высунулся наружу. Воздух показался идеальным. Исчез смог выхлопных газов и табака. В тишине, крайне редко нарушаемой каким-нибудь звуком, я наслаждался очередным днем. И реальность откликалась ощущениями, подтверждая, что я ещё жив. Я был цел, невредим и искренне полагал, что имею право смотреть в будущее с оптимизмом.