Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1916 год. Сверхнапряжение - Олег Айрапетов

Такое распределение боеприпасов привело позже к большим потерям на тех участках фронта, где проводились отвлекающие удары. Запасы для тяжелой артиллерии были невелики. На совещании в Могилеве было отмечено, что Западный фронт по-прежнему испытывает нужду в тяжелой артиллерии и снарядах к ней. Если для 3-дюймовой пушки средний дневной расход составлял 200 снарядов, то для 4,2-дюймовой – 50 снарядов, 4,8-дюймовой гаубицы – 100 снарядов и для 6-дюймового орудия – 50 снарядов. На Западном фронте не хватало до существующих норм и около 40 млн винтовочных патронов, на Северном – около 39 тыс. винтовок японского производства и 16 млн патронов к ним, которые передавались с Юго-Западного фронта. Тем не менее было достигнуто существенное превосходство над немцами, в том числе и в тяжелой артиллерии. 10-я германская армия имела в своем составе 73 775 штыков, 8200 сабель, 576 легких и 144 тяжелых орудия39. Ввиду того что сроки наступления были сокращены, перед русскими войсками в Курляндии появился новый противник – весенняя непогода.

16 марта Алексеев от имени Верховного главнокомандующего отправил директиву командующим фронтам. В ней указывались ближайшие и общие цели будущего наступления. 2-я армия должна была обойти справа и слева озеро Нарочь и сконцентрироваться у Свенцян. 5-я армия должна была наступать своим правым флангом из Якобштадтского предмостья и объединиться со 2-й в районе Повежа. 12-я армия на нижней Западной Двине, Двинская группа 5-й армии и 1-я армия наносили отвлекающие удары40. При прорыве фронта со стороны Северного фронта планировался прорыв кавалерии в направлении на Шавли для дезорганизации тыла противника. Северный фронт, наносивший главный удар из Якобштадта на Поневеж и Западный фронт, который должен был прорваться на Свенцяны – Вилькомир, по плану наступали по сходящимся направлениям. В результате сочетания главного и трех вспомогательных ударов русская армия должна была выйти на линию Митава – Бауск – Вилькомир – Вильна – Делятичи41.

«Предпринятая ими во второй половине марта атака, – писал о русском наступлении Гофман, – была проведена в большом масштабе и с таким расходом снарядов, какого мы до сих пор на Восточном фронте не знавали. Приходится думать поэтому, что предприятие это было задумано не только как попытка прорыва в рамках большого контрнаступления Антанты 1916 г., только начатое в качестве контрнаступления, по-видимому, несколько раньше, чем это предполагалось. Не будь этого побуждения, русские не начали бы наступления в марте, когда в той местности еще царит столь известное бездорожье. Под таким бездорожьем в России понимают время таяния колоссальных масс снега, на целые недели прерывающее всякое сообщение, кроме как по шоссейным дорогам, сеть которых в России очень редка»42. Гинденбург считал наиболее вероятными направлениями русского удара Двинск, Ригу и Сморгонь. Логика фельдмаршала была проста – туда вели лучшие железные дороги. Но, к его удивлению, разведка стала доносить о подготовке наступления в районе озера Нарочь и Постав: «Сначала я не поверил, что русские действительно выберут для большого удара точку, которая лежит далеко от их лучших железных дорог и далее, разместят свои массы на столь малом пространстве и предоставят подчиненным командирам так мало возможности для маневра из-за условий местности. Произошедшие события показали мне наступление невозможного»43.

Без особой необходимости на такие меры пойти было невозможно. Как мне представляется, одной поддержкой союзников они не могут быть объяснены. О масштабах замыслов Алексеева можно судить по наброскам по карте Восточной Пруссии, Бранденбурга и Силезии, на которой была нанесена схема последовательного наступления от Кенигсберга, который должен был быть блокирован, до линии Одер – Нейссе, условно пролегавшей между Штеттином и Франкфуртом-на-Одере44. Главный удар наносился силами 2-й русской армии под командованием генерала А. Ф. Рагозы в районе озера Нарочь. Наступление должно было начаться с небольшого плацдарма, обстреливаемого перекрестным огнем германской артиллерией. Солдаты сначала называли этот выступ «Долиной смерти», потом у него появилось другое название – «Долина добра и зла». Напротив находился большой холм, занятый германцами и получивший у русских солдат название «Нос Фердинанда». Его конфигурация напоминала часть лица болгарского царя, в котором явно проявилось его родство с Бурбонами45.

Это был самый укрепленный участок немецкой обороны. «Здесь было четыре ряда проволочных заграждений, поставленных на железных кольях, ввинченных в землю, – вспоминал офицер, штурмовавший “нос”, – причем фланги этой позиции упирались в озера Нарочь и Вишневское. На этих озерах у них (немцев. – А. О.) были моторные лодки с пулеметами»46. Плюсом выбранного участка было то, что у немцев не было проведено к нему железной дороги (она только строилась), и в случае прорыва быстрая переброска резервов на этот участок исключалась. Людендорф считал, что сомкнуть линию фронта в случае прорыва немецким войскам не удастся, и опасался, что единственным выходом из положения будет отступление вплоть до Ковно. При этом масштабы реальных русских планов несколько преувеличивались.

«План русских заключался в том, – отмечал начальник штаба германского Восточного фронта, – чтобы отрезать в направлении на Ковно наше северное крыло и одновременно поколебать его атаками в других пунктах. Последующими ударами оно должно было быть отброшено к берегу моря севернее Немана. План был задуман широко. Отрыв нашего крыла должен был начаться производством двух атак: в озерном дефиле и от Постав к Свенцянам, которые и должны были прорвать наш фронт на означенном участке. Район атаки был обширен и хорошо выбран»47. Людендорфу вторил и Гофман: «Участок для наступления был хорошо выбран: главный удар последовал, с одной стороны, между озерами Вишнев и Нарочь, с другой стороны, у Поставов. Двойной напор должен был охватить и опрокинуть 21-й германский корпус и таким путем осуществить широкий прорыв на Вильна – Ковна»48. Неудивительно, что при подобной оценке потенциальной опасности, которую несло русское наступление, немецкое командование решило приостановить наступление на Верден.

Выбранный Ставкой участок наступления имел и свои весьма серьезные недостатки. Он изобиловал лесами, болотами, мелкими озерами и реками, между которыми лежали дефиле, превращающиеся с оттепелью в месиво грязи, глубина которой иногда доходила до оси колес гужевого транспорта. Преобладали грунтовые дороги, также весьма труднопроходимые в это время года. Немецкая оборона была неплохо подготовлена, она состояла из нескольких линий окопов глубиной до 2 км, прикрытых одной-двумя полосами заграждений, состоявших большей частью из рогаток и кольев49. Даже в случае, если бы прорыв фронта противника состоялся, использовать кавалерию для его развития было бы практически невозможно. Выбор участка наступления, таким образом, трудно назвать удачным. Он, очевидно, был вызван идеями стратегии сокрушения. В штабе Рузского люди, подобные

Бонч-Бруевичу и близкие Поливанову, являлись твердыми сторонниками прусско-германской модели ведения войны50.

Примерно такие же ошибки были совершены английским командованием во время наступления на Пашендель в 1917 г. Характерно, что и оно было начато примерно в такой же болотистой местности и примерно в то же время. Идея наступления, гарантированного от обхода с фланга морем, была слишком привлекательной. Командующий 5-й армией Северного фронта генерал В. И. Гурко 5 (18) марта 1916 г. просил отложить наступление своей армии на три дня. Алексеев был недоволен. Генерал Эверт, командующий Западным фронтом, в который входили 1, 2, 3, 4 и 10-я армии, требовал от своих подчиненных более согласованного действия. На участках прорыва удалось сосредоточить значительные силы тяжелой артиллерии. Везде, у Якобштадта на левом берегу Западной Двины (5-я армия), у Богушинского леса в районе Крево, наблюдалась одна и та же картина. Сначала стояли сильные морозы, земля промерзла на глубину до полутора метров, окопаться глубже, чем два штыка лопаты, было невозможно. Потом погода резко изменились. Наступила оттепель. Замерзшую землю сменила непролазная грязь51.

С 14 марта 1916 г. русские батареи, ставшие на позиции, начали пристрелку своих орудий. Она продолжалась 15, 16, 17 марта. Это достаточно ясно указывало на намерения русской стороны. «Кажется, готовится наступление русских на нашем фронте», – отметил в своем дневнике 14 марта Гофман52. Cразу же после начала пристрелки, по данным русской разведки, на угрожаемый участок началась переброска подкреплений, не прекращавшаяся до конца марта53. Командующий фронтом генерал Людендорф срочно прервал свое пребывание в Берлине, где он находился по случаю свадьбы офицера его штаба ротмистра принца Иоахима Прусского, и вернулся в штаб фронта в Ковно. 18 марта в 8 часов утра началась артиллерийская подготовка, которая продолжалась до 16:00. По общему мнению ведущих немецких военных Восточного фронта, ее масштабы были беспрецедентны для условий русско-германского фронта. Неожиданным оказалось и то, что основным участком наступления стала теснина между озерами Вишнев и Нарочь54.