Небо земных надежд - Нонна Орешина

– Как тебя зовут? И дружка, который дал деру?

– Про него – не скажу. А меня – Димкой. Только фамилию не спрашивайте. Пожалуйста… – очень хотелось шмыгнуть носом, но Димка сдержался.

Достав электрический фонарик, Сергей посветил в лицо пацана сбоку, старясь не слепить глаза. Но тот повернулся и посмотрел, открыто, не щурясь, словно пытался увидеть в темноте лицо человека, вершившего его судьбу.

Сергей торопливо выключил фонарик. На несколько мгновений яркая вспышка сделала освещенное лицо плоским как на фотографии. Бакланов мог бы голову дать на отсечение, что не видел этого пацана лет тринадцати никогда, что их пути-дороги не пересекались, разве что где-нибудь в городке случайно. Но эти широко поставленные глаза, брови, слегка сведенные к переносице, правильной формы крупный нос и подбородок с ямочкой, обозначившейся еще не так явно как на том, взрослом лице, которое ему хорошо знакомо…

– Майора Демина сын?

Димка кивнул и почувствовал облегчение: говорить правду проще, чем врать, хотя жаром наливаются щеки, шея и весь он пылает как сухое, нестойкое деревцо. Так стыдно не было никогда.

“Товарищ майор, я поймал вашего сына на воровстве, но не придал этому делу огласки, потому что…” – Сергей понимал, что никогда не сможет нанести такой удар человеку, которого уважал с каждым днем все больше.

– Отцу сам скажешь?

– Сам, – Димка едва шевельнул губами.

– Тогда иди… Подожди, провожу. Не лезть же тебе снова через “колючку”.

Они шли и свет фонарика, бегущего по неровностям мерзлой почвы, то нырял в неприметные ямки, то взбегал на бугорки, о которые Димка все равно спотыкался. Ноги, казалось, в чугунных унтах были ледяными.

Сергей испытывал чувство неловкости и смятения, будто его самого уличили в некрасивом проступке. Он не мог понять, как могло случиться, что сын командира его эскадрильи…

– Самолетами интересуешься? Хочешь летчиком стать, как отец? – Сергей пытался наладить контакт, надеясь, что парень раскроется и прояснит что-то.

– Нет.

Сергей даже споткнулся.

– Не понял… Почему?

– Не “летун” я, в самолете укачивает. Весбуляторный аппарат в голове…

– Вестибулярный, – механически поправил Сергей. – Его тренировать нужно. И дело, мне кажется, вовсе не в этом… Может, смелости не хватает?

Димка молчал. Он хотел есть, он устал, его била нервная дрожь, болело горло, и не было сил ни о чем говорить, даже думать. Охранник, шедший с ним рядом, что-то доказывал, удивлялся, спрашивал, но Димка плохо его понимал.

Он не заметил, как они прошли мимо здания ТЭЧ, как подошли к воротам. Возле контрольно-пропускного пункта кто-то стоял. Димку о чем-то спросили, и сопровождавший охранник за него ответил.

Потом Димка бесконечно долго плелся один по дороге в сторону городка холодно мерцающего огнями, а тот все не приближался. И когда, наконец, из темноты, разбавленной жидким светом от фонаря, выдвинулся торец его дома, едва не прошел мимо своего подъезда. Он не сразу заметил отца, стоявшего прислонившись к входной двери. Лишь когда тяжелая рука легла на плечо, пробормотал то, что в разных вариантах твердил всю дорогу:

– Я был там, где много самолетов. И больше никогда… Обещаю.

Он ясно услышал, но не понял, почему отец, промолчав, тяжело вздохнул.

– Марш домой… Мама волнуется, – Демин пропустил сына, но сам задержался. Впервые не хотелось идти к семье, в душную квартиру с задраенными окнами, запахом лекарств и трав, которыми жена лечит от простуды дочку и себя. Иногда ей удается заставить что-то выпить и Димку.

Надо сегодня же починить утюг, и ножка у стола расшаталась. До передачи теленовостей можно управиться. А потом?…Смотреть в экран, где с бесконечными жалобами на кризис, инфляцию и бизнес-проблемы маячат ухоженные, сытые предприниматели, политики и государственные чины. И очередной премьер-министр, беспомощно разводя руками, мямлит что-то о жестких законах рыночной экономики… Говорливые журналисты подначивают выступающих и строят унылые прогнозы, вопреки лучезарным обещаниям не унывающего хворого президента и свиты его… Угнетающе мрачный сарказм оппозиции… А на юге страны террористы снова захватили заложников, в Чечне боевики опять подорвали дом, напали на блокпост и обстреляли колонну БТР и машин с продовольствием – столько-то солдат убито… Почему не прикрывают дорогу боевые вертолеты? Где прославившие себя в Афгане Су-25 “Грачи”?…Хотя по прошествии семи лет вряд ли остались снайперы с той, реальной боевой подготовкой, а вырастить смену им уже не удается…

Обворожительные девицы с телереклам предлагают наряды, недоступные обывателям, парфюмерию, всевозможные лакомства и нижнее белье, вплоть до средств интимных… А простоватый мужичок с хитрыми глазками все строит и строит финансовые пирамиды – карточные домики несбывающихся надежд…

Хотелось курить, хотя, попробовав пацаном, получил от отца взбучку и бросил. Ради жизни в небе. Ради мечты. Что от нее сейчас осталось?

– Пап! Мама зовет. Ларку купать надо… – Димка стоял на подоконнике и кричал в открытую форточку. Его тень в светлом квадрате окна отпечаталась на асфальте перед домом и казалась упавшей с высоты.

“Может и лучше, что нет у пацана мечты, – с тоской подумал Демин. – То, чего нет, терять не страшно”.

Глава 4. Пустите в небо!

Дискотека была в полном разгаре, когда три молодых лейтенанта, наглаженные, начищенные, благоухающие одним и тем же одеколоном, вошли в просторный зал, где уже гремела музыка, и цветные всполохи волшебно преображали стены тоскующего по ремонту помещения Гарнизонного офицерского клуба.

Народа было предостаточно, увеселительное мероприятие, организованное по случаю начала Нового года, собрало почти весь личный состав полка, да и остальную часть гарнизона. Даже пенсионеры тихо расселись на стульях, расставленных вдоль стен, украшенных за неимением еловых веток сосновыми, привезенными издалека.

Шурка Лузгин сразу же ввинтился в круговорот джазовой музыки, в ритмичное дергание тел, мелькание голов, локтей, коленок. Он тут же оттер от миловидной девушки зазевавшегося партнера и завихлял бедрами, тощим задом. Получалось у него, впрочем, очень даже симпатично, и Шурка это знал. Девушка оживилась, пытаясь подстроиться под его сумасшедший ритм, и они вскоре оказались в центре внимания и небольшого круга отвоеванного ими пространства. Олег Анин и Стас Янкин попробовали соперничать с Лузгиным, да куда там! Ни прыти, ни огня, ни дыхания не хватало…

Глеб, кивнув Сергею: извини, мол, но у меня свои дела, двинулся по периметру зала, стараясь не наступать на ноги сидящих в первом ряду. Нетрудно догадаться, кого он ищет, как всегда, последовательно изучая все возможные варианты. Но Вита, конечно, среди танцующих или совсем не пришла, потому что у нее болеет мама.

Сергей встал возле колонны так, чтобы не мешать вновь приходящим и не толкали те, кто уже нацелился в буфет, где по случаю праздника разрешено было продавать пиво и шампанское. Все, что покрепче, офицеры приносили с собой, а потому веселье принимало спонтанный характер, хотя закуска была отменная, из закромов супермаркета “Авион”, что явно отразилось на ценах.

С того места, где обосновался Сергей, хорошо виден был весь зал, разделившийся как бы на две части. Ближе к сцене, где, вибрируя от напора звука, надрывались динамики, кипело в упоительной расслабленности и свободе молодое поколение гарнизона. Средний возраст занимал промежуточное пространство, присоединяясь в зависимости от музыки то к молодежи, то к “старикам”, которым едва перевалило за сорок. Но звезды на погонах и командные должности не позволяли выходить за положенные по негласному моральному уставу рамки веселья. И “старики” умудрялись ритмы ламбады превращать в фокстрот, а латиноамериканские композиции в танго или медленный вальс, в зависимости от габаритов своих и партнерш.

Худощавый, плечистый майор Демин танцевал чуть в стороне от всех, уверенно ведя свою белокурую жену, одну из самых красивых женщин в гарнизоне. На ней было немного старомодное, но очень шедшее ей платье из светлого шелка, удлиненное и сильно расклешенное книзу. Когда она кружилась, становились видны стройные ноги выше колен, и вся она в разноцветных бликах светомузыки была похожа на порхающего мотылька. Правда, майор никак не тянул на цветок, скорее, на надежный сучок защитного цвета – на танцы не принято было надевать синюю парадную форму. Он не сводил с жены влюбленных глаз и казался лет на десять моложе.

Подполковник Ивашов, став штатным руководителем полетов, располнел, но рядом со своей женой с пышными формами, казался лишь упитанным. Они ритмично пританцовывали, переминаясь с ноги на ногу. Ивашов то и дело поглядывал в сторону молодежи, где было немало приятных молодых женщин. В том числе и заведующая столовой Лидия Павловна, с которой, если верить слухам, у него был затянувшийся тайный роман. Зато подполковник Лапин кружил свою раскрасневшуюся Наталью Львовну с упоением бывалого танцора, и заглядываться на хорошеньких женщин при жене не решался.