Сорока - Элизабет Дэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Тебе сейчас нужна дополнительная энергия, ведь ты беременна. Нам нужно тебя покормить!» – любит повторять Джейк в последнее время.
Совершенно невыносимо то, как пристально смотрит на нее Джейк во время ужина, пока она ковыряет овощи на своей тарелке. Мариса, лежа в постели, прокручивает в уме различные продукты, от которых ее не начнет мутить. Вычеркиваются все овощи. Помидоры тоже. Тошнит от мысли об авокадо.
Кукурузные хлопья? Она не в состоянии переварить мысль о них.
Тост? Слишком сухо. Мысль о меде просто отвратительна.
В итоге Мариса останавливает выбор на печеной картошке. Без всего. Может, стоит добавить немного хумуса? Но никакого масла. Без сыра. Наверное, немного соли, если захочется.
Мариса, воодушевленная этой мыслью, перекатывается на край кровати и принимает вертикальное положение. Думает: «Да, печеная картошка, идеально». Это придаст сил. На ней выцветшая футболка и легинсы, в которых она была в больнице. Легинсы старые и удобные, хотя уже и сильно растянутые. Сегодня Мариса не мылась и от нее несет потом, но она уверена, что никто не обратит внимания на этот запах. После сна лицо выглядит помятым, а перед тем, как она пошла вниз, не удосужилась взглянуть на свое отражение в зеркале. Для нее это необычный подход к собственной внешности. В самом начале отношений она всегда ставила на телефоне будильник, переключив его в виброрежим, чтобы встать на полчаса раньше и успеть почистить зубы и нанести кремовые румяна на щеки. Тогда Джейк проснется и увидит ее красивую версию.
В последнее время в голову лезут странные мысли о том, что случится, если рука дрогнет во время подкручивания ресниц. Странные мысли о ресницах, срезаемых металлической гильотиной. По этой же причине она не стрижет ногти. А если поранится острым концом ножниц? Он вонзится в подошву ноги, и весь пол ванной будет заляпан кровью? Эти образы настолько яркие, что легко способны довести до обморочного состояния.
Таких видений уже давно не было. Последний раз это случилось… нет, она не хочет об этом думать. Не хочет угодить в ловушку. Нельзя вставать на зыбкую почву. Она красивая. У нее есть Джейк. Она счастливая. Идеальный дом. У них будет ребенок.
Фундаментальные вещи, крючки ясности, на которые она может подвесить свое чувство страха. Хорошие, достойные факты. И ничто другое не имеет значения.
Мариса ищет Джейка в гостиной, но его там нет. На кресле заметно углубление, а на журнальном столике лежит недочитанная книга с загнутой страницей – он не использует закладки. «Ребекка» Дафны дю Морье. Джейку не свойственно читать что-то, что не является руководством по бизнесу или газетой. Он предпочитает научно-популярную литературу. Эта книга принадлежит Кейт.
Если его здесь нет, и он не наверху, то он должен быть на кухне. Мариса идет к лестнице. Разум все еще затуманен недавним сном, поэтому она не обращает особого внимания, когда входит на кухню и со стороны дивана доносится шорох. На мгновение она думает о сороке: возможно, птица снова залетела в дом.
– Я хочу печеную картошку, – заявляет Мариса и смотрит на кухонный стол, у которого, согласно ее фантазиям, должен стоять Джейк, готовя ужин или наливая себе стакан яблочного сока. «Он наверняка соскучился», – думает она. Они поговорят о скрининге, Джейк поделится своими эмоциями, они обсудят детские имена, выберут цвет для детской комнаты и определятся с тем, когда расскажут его матери о двенадцатой неделе беременности. Она уже подготовила выражение лица и слова для общения с этой женщиной. Мариса подавила приступ тошноты, а потом заметила, что Джейка там нет, а звук – это не заблудившаяся птица, а два человека, которые слишком быстро отсели друг от друга. Краем глаза замечает две обнимающиеся тени, метнувшиеся в разные стороны. Мариса все еще думает о сканировании и пульсирующих черно-белых пятнах.
– Дерьмо, – произносит Кейт. Квартирантка пытается занять самый дальний угол дивана, и тут Мариса замечает Джейка, сидящего настолько близко к соседке, что их бедра почти соприкасаются.
– Отлично, – говорит Джейк, вставая и резким движением приглаживая волосы. – Я о печеной картошке. – Он пытается улыбнуться, но в груди Марисы все сжимается. В ушах раздается свистящий звук. Она чувствует себя мультяшным персонажем из детства: койотом, который сбегает с края утеса, но его ноги по инерции продолжают крутиться до тех пор, пока он не осознает реальное положение дел и не упадет вниз.
Сердце колотится. Ее бьет дрожь.
Джейк краснеет. Чертовски сильно краснеет. Глаза бегают туда-сюда, и он старается не смотреть в сторону Марисы. На рубашке расстегнуты четыре верхние пуговицы.
Кейт с диким взглядом, скрестив ноги, продолжает прятаться в полумраке. Марисе кажется, что та смотрит на нее с вызовом. Свет такой тусклый, что она не может разобрать черты лица Кейт, виден только блеск глаз и розовых губ. Как будто ее кто-то целовал.
Мариса по-прежнему стоит возле плиты. Все происходящее кажется продолжением кошмарного сна. Или одним из тех жестоких, сюрреалистичных видений, что посещают ее разум в последнее время. Что бы это ни было – если это действительно происходит, – Мариса слишком шокирована, чтобы переварить увиденное. Она думает, что следует оставить все на потом. Потом во всем разберется. Сейчас она хочет, чтобы все было нормально. Каким все было на тот момент, пока она не спустилась по лестнице. Она ничего не видела. Просто вообразила худшее. «Да, вот и все, что произошло», – думает Мариса. Просто разыгралось воображение. Вот и все.
– Да, – говорит она. – Это единственное, что мне хочется поесть.
Джейк с сияющим лицом подходит к ней.
– Замечательно, – отвечает он. – Тогда у нас будет печеная картошка.
Кейт все еще сидит на диване. Они встречаются взглядами, и Мариса улыбается квартирантке. Смертоносная улыбка. Кейт отводит взгляд в сторону, осознавая, что Мариса все поняла.
«Я, черт возьми, уничтожу тебя», – думает Мариса. И продолжает улыбаться, когда Кейт уходит к себе.
10
Мариса решила следить за Кейт. Все начинается почти в шутку. Она говорит себе: «Сделаю в первый и последний раз, и на этом успокоюсь». Все как в сериале: отвергнутая жена следит за предполагаемой любовницей своего мужа. Она осознает абсурдность происходящего. И все же в тот же день надевает шапочку, низко надвинув ее на глаза, очки и куртку в стиле
