Два Обещания - Даша Самсонова

не посчастливилось бодрствовать, вздрагивал от раскатов грома. Впоследствии некоторые увидели в ярости бури предзнаменование — покою в этом месте надолго придет конец. Вспышки молний ослепляли, и после пары-тройки таких с трудом можно было различить хоть что-то в темноте. Два огонька фар остались незамеченными, тусклым светом промелькнули в окнах. Незваных гостей никто не встретил. Они распахнули дверь, впустили за собой холодный дождь со сквозняком — три черных силуэта, промокшие до нитки. Свет тусклой лампочки помог отыскать различия между ними: на двоих была темно-синяя форма одарской полиции, под локти они вели третьего, закованного в наручники. Лицо их пленника скрывал капюшон куртки, накинутой поверх тюремной робы. Заключенный с трудом переставлял ноги (или таким жалким образом оказывал сопротивление). Полицейским пришлось волочить его по полу до стойки администрации.

Пациенты, разбуженные бурей, робко выглядывали из своих комнат. Любые изменения, тем более появление чужаков, вызывали опаску. В этот раз творящийся в коридоре спектакль оказался жестоким, но при том любопытным зрелищем: без лишних церемоний полицейские прижали рыжего заключенного к стойке. Один придерживал Еромана за шкварник, другой возился с наручниками — в полумраке с трудом удавалось попасть ключом в замочную скважину. В конце концов руки Еромана оказались свободными, оголив облысевшие места на запястьях — такие следы остаются у тех, кто долгое время провел в тюремных стенах.

— Вы к нам какими судьбами, господа? — приковыляла к стойке пегая санитарка Дейзи. Оставленная дежурить этой ночью, она давно бы храпела и видела десятый сон, но ее растолкали встревоженные пациенты.

— Мы привезли вам товар, — полицейский потряс перед ней Ероманом, — занятный экземпляр. Дар от следственного комитета. И по нашей акции “подарки каждой второй дурке” — совершенно бесплатно.

— Cейчас три часа ночи, — ответила санитарка, — клиника не сможет оказать вам никаких услуг. Прежде чем заявиться сюда, вам следовало знать: мы принимаем пациентов только по записи и предварительно обсудив…

— Этого ты возьмешь и заберешь прямо сейчас! — рявкнул полицейский. Дейзи не осталась в долгу, использовав тон, который на повседневной основе применяла к пациентам:

— Да вы кто такие вообще? Будешь мне хамить, я выставлю вас вон, и плевала я на вашу форму! Повторяю еще раз: мы принимаем пациентов только по записи, а не среди ночи от неизвестно каких головорезов! Убирайтесь и вашего уголовника с собой заберите! А не то я сейчас позвоню в настоящую полицию!

— Эй, а вот так совсем не стоит, грубить должностному лицу при исполнении. Какая это у нас статья? — обратился один страж порядка к другому, а потом потыкал полицейским значком ей в лицо. — Хах, “настоящая полиция”… Психа забирай, глупая карга.

— Вон! — закричала санитарка. На что “доблестные” гости из следственного комитета только загоготали. Не сговариваясь, словно соединенные одним мозгом на двоих, они швырнули Еромана прямо на нее. Дейзи повезло, она успела отскочить. Заключенный воспринял свое падение со смирением, даже не пытаясь смягчить удар — он грохнулся на живот, лбом в пол, так и не издав ни единого звука. Во время полета с рыжей головы слетел капюшон, обнажив то, чего никому бы не стоило видеть. Казалось, на лице Еромана не осталось живого места от ссадин, шерсть скаталась в жесткие комки возле запущенной раны на щеке, а его рот был обмотан скотчем.

— Какой ужас… — только и сумела вымолвить санитарка.

— Что вылупилась? И нечего нас обвинять, вы понятия не имеете, что это за тварь, — один из полицейских подтолкнул тело заключенного ногой, как тушу убитого на охоте животного.

Оставив гостей в коридоре, Дейзи побежала на второй этаж так быстро, как никогда еще в своей жизни не бегала. За время ее отсутствия полицейские успели выкурить по сигарете и распихать по карманам конфетки, насыпанные в вазу на стойке администрации. Санитарка вернулась с Нилом, психотерапевтом и владельцем клиники “Голос лесов”. Как ни странно, сопровождающий ее хозяин не походил на депоса, разбуженного посреди ночи. Его коротко стриженая грива была аккуратно расчесана, он был одет в идеально выглаженную рубашку, словно готовился к этой встрече. По совпадению, сегодня Нил ночевал в клинике, хотя обычно задерживался на работе в исключительно редких случаях. Санитарка следовала за Нилом по пятам, во весь голос рассказывая ему о происшествии. Казалось, ничто не могло нарушить спокойствие хозяина, он сохранил невозмутимый вид, приблизившись к полицейским, и только когда его взгляд упал к их ногам, Нил вздрогнул. Хозяин клиники страдал от излишнего веса, что придавало ему медлительности, но возле Еромана он оказался в два прыжка, рухнув на колени рядом с ним. Руки Нила дрожали, когда он приложил ладонь к его шее, где с трудом можно было найти пульс.

— Ему нужна помощь, срочно! — крикнул Нил, оглядывая коридор. — Вызовите скорую!

— Эй, Нил, — ему не дали договорить. Рядом с психотерапевтом на корточки присел один из полицейских. Головорезы из следственного комитета терпеть не могли, когда в суете их оставляли без внимания. — Ты, кажется, кое о чем забыл.

Хозяин клиники загнул назад уши, когда полицейский протянул ему конверт:

— Ничего не будет, правда, Нил? Рыжий псих должен быть у вас.

— Но тут психиатрическая клиника, а не больница, мы не сможем оказать ему надлежащую помощь.

— А ты попытайся.

— Но… Если он умрет?

Никому из обитателей клиники еще не доводилось видеть Нила — психотерапевта, пользующегося особым уважением среди коллег и пациентов — таким растерянным. Все, что он пытался сделать на тот момент, так это не встречаться со взглядами своих подопечных. Нил спрятал конверт в карман брюк.

— Боссу что-нибудь передать? — спросил полицейский, удовлетворенно кивнув.

— Передай: мы не договаривались, что Ероман будет в таком состоянии, — едва слышно отозвался Нил.

— Так лучше для всех, поверь нам. О, если бы ты только знал, с кем тебе придется иметь дело…

Полицейские направились к выходу, хорошенько наследив на линолеуме. В зубах одного из них догорала сигарета. Прежде чем уйти, он бросил ее, вместе со словами, которые разрезали воздух подобно раскату грома:

— Ну вот и все, осталось только подождать. Играй честно, Нил, а не то хлебнешь так, что мало не покажется. Тот, кто нас послал, слов на ветер не бросает.

Табачный запах долгое время не выветривался из коридора, являясь еще одним