Два Обещания - Даша Самсонова

себя агрессивно — затевает драку с новобранцем, по указанию Дженны пытавшимся отвезти его домой. Николас выбил парнишке зуб и нанес ему тяжелые травмы (вороной депос не сдержал смеха на этом моменте сказки). За это он заслужил увольнение и снова провалился в запой. Его напарнику, Расселу Лэйону, удалось уговорить Николаса на лечение в психиатрической клинике.

— Замечательная история! — сказал тогда Николас, рассматривая пейзаж за окном: дорога змейкой опоясывала горы, сверху деревья и редкие фермерские домишки казались совсем крошечными. — Да тут придумывать ничего не надо! Мне, бывает, хочется повыбивать этим самоуверенным новичкам зубы. Помнишь Ричи? Однажды я поймал этого слабоумного копающимся в моем шкафчике. Если бы тот вовремя не сказал, что искал степлер, то я бы его… Все равно я ему не поверил. А касаемо Лейн, я правда чуть не свихнулся. Зато у клиники не будет сомнений. Дженна права: я просто беспроигрышный вариант.

— Прости, Николас, — перебил его Рассел. — Я сожалею. Но Дженна выбрала тебя не поэтому. Ты знаешь.

— Ага, потому что я лучший псих в участке? Да, да, я наслышан.

Рассел выдержал паузу, очевидно обдумывая, не лучшим ли будет оставить эти мысли при себе, но потом все же сказал:

— Правдоподобно сыграть сумасшедшего смог бы любой из нас. Тебе ли, полицейскому, не знать об этом. Почему добропорядочный гражданин, муж и отец четырех детей, в свободное время убивает престарелых женщин, врываясь к ним в дом под видом врача? Или примерный семьянин, перебрав со спиртным, берет в сарае топор… А вспомни, какими ангелами они кажутся на допросах. Я искренне верю: дело не только в актерском мастерстве. У каждого из нас есть своя “птичка” — маленькая мерзкая тварь, чирикающая в мозгах. Ее нельзя убить. Все что мы можем, так это оградить ее от себя — запереть в клетке, накрыть черным колпаком и пытаться никогда о ней не вспоминать. Но чтобы ты ни делал, время от времени она будет пробуждаться. Незаметная для окружающих, чирикающая своему хозяину нелепые страхи, фантазии, уверенность в собственной никчемности, мечты о смерти того, кто мешает счастливо жить — как часто мы прислушиваемся к внутренним голосам? Сам не заметишь, как та пичужка выросла, вот она не помещается в клетке, размах ее крыльев разрушает прутья. Она на свободе и обрела власть. Маленькие злобные твари живут в каждом из нас, но лишь у некоторых они превращаются в чудовищ. Найди свою птичку, Николас. Ты из тех, кто способен ей управлять.

До психиатрической клиники, носящей романтическое название “Голос лесов”, Николас и Рассел добрались за два часа. Высокий кирпичный забор казался нескончаемым, охватив огромную территорию. Напарнику не пришлось сигналить, ворота распахнулись сами, приглашая прибывших вовнутрь, словно их тут давно ждали. Николас не мог поверить глазам, в воображении он рисовал психиатрическую клинику на окраине Одары как мрачное, полузаброшенное место, но ограждение скрывало вовсе не площадку для заключенных, а живописный парк. Повсюду росли сосны — уцелевший участок леса, даже в салон автомобиля проникал знакомый с детства запах хвои. На газонах, по обе стороны от ведущей к зданию дороги, были аккуратно высажены цветы. При виде фонтана, в бассейне которого открывали рты откормленные карпы, Николас подумал, что Ероман, должен быть, счастлив оказаться здесь после тюремной камеры. А когда Николас сам ездил в отпуск за счет Дженны? И все же стоило напомнить себе: каким красивым бы ни казался “Голос лесов” — это учреждение, где вправляют мозги. Навряд ли для психов имеют значение все эти ухоженные газоны, тропинки, дубы… Как часто их вообще выпускают гулять?

Главный корпус клиники выбивался из общего вида “курортного местечка”. Сперва из-за густой шапки сосен показалась крыша, а потом и само здание, как неизбежное, предстало перед гостями. Оно напомнило вороному депосу один из стареньких трехэтажных кинотеатров, уцелевших в центре Одары. Фасад был выкрашен в молочно-белый цвет, пожелтевший от времени и частых осенних дождей. На узких окнах стояли решетки. В этот момент, замерев напротив здания, Николас невольно вспомнил одну из сказок гнолла Джипса. В ней говорилось о чудищах, скрывающихся в зачарованном саду. Потеряешь бдительность, забудешь, зачем ты здесь — тут же столкнешься с желтизной их злобных глаз. В окнах здания зажегся свет.

У стойки администрации на полицейских поглядывали пациенты, разномастные депосы, толпившиеся в коридоре. На них были одинаковые куртки, накинутые поверх таких же клетчатых пижам. Раздался звонок, возвестив о начале прогулки. Некоторые пациенты, проходя мимо Рассела с Николасом, косились на них, как на пришельцев — с опаской и любопытством, другие и вовсе их не замечали, бормоча себе что-то под нос, торопились на улицу. Еромана среди толпы Николас не увидел. Но внутри у вороного депоса все сжалось, когда его, словно случайно, пихнул плечом старик. Он показал язык и провел пальцем у горла, отчего Николас невольно отшатнулся, едва не врезавшись в Рассела. Кашляющий смех старика раздавался у вороного депоса в ушах до самого кабинета главврача.

Справиться с нарастающей тревогой, как ни странно, помог Рассел. Вернее, не он сам, а спектакль, который они дуэтом разыграли перед главврачом. Николас сделал вид, что внимательно изучает контракт на свое заключение, а потом скомкал его и швырнул в лицо напарнику со словами, что он не гребаный псих и не нуждается в лечении. И хотя обстрел бумагами не входил в заранее оговоренную сценку, Рассел не сбился с роли. Он с самым важным видом стал убеждать, что Николасу необходимо поставить свою подпись, а клиника — единственный шанс вернуться к прежней жизни, завязать с пьянством и забыть Лейн. Пользуясь случаем, Николас продолжил отпираться, за много лет так и не потеряв надежды вывести напарника из себя. Но соловый депос сохранял спокойствие, невозмутимый и гордый, во всем и всегда. Николас едва сдержался. Что бы подумал босс клиники, увидев, как его новый пациент после вспышки ярости покатился со смеху? Наверное, тут к такому привыкли, и его внезапный гогот помог бы закрепить роль, но Николас не стал давать себе волю. Он все-таки депрессивный алкоголик, а не сумасшедший. В конце концов, чуть ли не улыбаясь во весь рот, Николас поставил свою закорючку там и здесь, с того момента став собственностью клиники “Голос лесов”.

Ему позволили проводить напарника до ворот. Пока они с Расселом разыгрывали спор в кабинете главврача, у пациентов закончилась прогулка. Тот же звонок, слышимый изо всех