Конкурент - Оксана Алексеева

– Надо же, заметила, – Соня отпихнула ее. – Но нет, сначала мы разглядываем только подтверждения своих догадок.

– Сонечка, Сонечка, мне нет оправданий! – вполне правдоподобно хныкала Настя. – Просто вы так долго друг друга пытались испепелить, что это просто висело в воздухе! Я будто бы только и ждала, когда вас обоих порвет! Я дура, дура!

– Что висело в воздухе? – заинтересовался Никита.

Насте хватило ума прикусить язык. Тогда Соня встала и поспешила закончить неприятную встречу:

– Никита, тебе пора.

Он легко подскочил на ноги и зачем-то подмигнул.

– Пора. Я сам вымотался. А вот то, про что Настя чесала, пусть еще немного в воздухе повисит. До свидания, Настя, не переживай так. До свидания, розовое кружево, надеюсь, скоро увидимся.

Соне очень захотелось в него чем-нибудь запустить, но Кулагин мгновенно скрылся за входной дверью. И только после этого она обратилась к Насте:

– Хватит ныть. Теперь-то какой смысл? Но Мише я теперь правду и не расскажу, а то как ему объяснить, с чего ты вообще придумала прикрывать меня подобным образом? Остаюсь у тебя.

– Оставайся, оставайся! – радостно запричитала Настя, словно только что получила полное прощение.

Душ помог немного смыть усталость, а уснуть долго не получалось. Избыток переживаний сказывался. Да и мысли покоя не давали. Никита вряд ли все это организовал – теперь это показалось абсурдным. Ну, в самом крайнем случае, у Коренко можно взять список участников и убедиться, что представителей от «Осириса» на аукционе не было. Таким образом, в подозреваемых осталось десять фирм, и полиция вряд ли найдет виновного. Жутко жить в мире, где дела ведутся подобным образом. Но все же приключение вышло запоминающимся – жаль, Мише не получится рассказать. Особенно сложно было бы рассказывать ту часть, когда Никита зубами развязывал ее веревки или как плелся в одних носках километры по буеракам – вроде бы ничего запредельного, любые на их месте действовали бы точно так же. Но почему-то именно про Никиту такого говорить и не хотелось. Как будто у Миши были причины для ревности к бывшему, но он о них не знал, зато знала Соня.

Утром она чувствовала себя бодрой. Отыскала в закромах Насти брючный костюм, который более-менее сел, привела волосы и лицо в порядок, выслушала очередную тираду извинений, которые теперь звучали уж совсем неуместно, да намылилась решать все дела: надо заехать на работу к Мише, добавить правдоподобности Настиной легенде, потом купить новый телефон, получить новые карты взамен заблокированных и прочая мелочевка. Попыталась не раздражаться от незапланированных расходов, в конце концов, все решаемо. А уж если вычислится виновный, то Соня не поскупится на расходы.

Настю высадили возле офиса, и с Петром Алексеевичем поехали дальше. Но едва только Соня купила новый телефон и восстановила прежний номер, раздался звонок.

– Соньк, тебе тоже надо заявление написать. Сейчас скину адрес участка.

– А какой смысл? – она действительно удивилась. – Ты думаешь, что заказчик настолько идиот, что попадется?

Он ответил с сомнением:

– Вряд ли. И если я узнаю заказчика, то мне потом полиция только помешает.

– Вот! – обрадовалась Соня. – И я тоже так решила! Если обнаружится – про меня не забудь. Я хотя бы деньгами вложусь, но и сама буду не прочь попинать от души. Обязательно, обязательно привлеки меня. Я короткий список накидала, что мы с ним сделаем, тебе будет интересно.

Никита рассмеялся:

– Ты ведь понимаешь, что это не телефонный разговор?

– Да, ты прав. Все, Никита, много дел.

Но еще через пару часов, как раз когда Соня ехала к Мише, телефон затрещал снова. Номер незнакомый, но голос она узнала на первом же слове:

– День добрый, Софья Андреевна. Коренко беспокоит. Если у вас есть время, загляните ко мне в офис.

– Конечно, Иван Александрович.

И хоть она сразу сказала водителю поворачивать, а находились они не слишком далеко, но в огромном кабинете уже сидел Никита. Соня всю дорогу пыталась не испытывать надежд и не делать предположений, но оно как-то само собой выходило. И присутствие Никиты рушило самые оптимистичные из надежд.

Она прошла и заняла соседний с ним стул. Коренко перешел к делу без лишних церемоний:

– Приношу вам обоим свои извинения. Инцидент произошел возле восточного крыла, и именно там была заранее сломана камера. Это дырка в моей системе безопасности. Дырка в моей репутации, а я ничего не ценю превыше репутации.

Соня просто кивнула. О зацикленности Коренко на этом пункте уже слагали легенды. И его смятение было объяснимо: у «Царства спорта» охраны хватит на небольшую армию, и такой серьезный прокол. Иван Александрович продолжил:

– Мне очень неудобно об этом просить, но я не хотел бы допустить огласки. Свою вину я признал и проведу полное расследование, в том числе и среди своего персонала. Но в последнюю очередь мне бы хотелось, чтобы весь мир узнал о моей ненадежности.

Да, зацикленность не преувеличена. Соня поняла его неозвученную просьбу и посмотрела на Никиту. Тот тоже глянул на нее и пожал плечами – просьба запоздала. Они и без нее уже отказались от помощи полиции и вряд ли намеревались бежать к журналистам. Дело было неприятным, что уж там, но огласка и им не на руку.

Коренко, услышав их ответ, улыбнулся с явным облегчением. И сразу же перешел к сути встречи:

– Спасибо. Вчера явились десять представителей. Я бы исключил из подозреваемых самые крупные фирмы и самые мелкие – последним пришлось бы похищать всех по списку, чтобы получить шанс. Но стопроцентной уверенности нет и в этом. Потому я принял единственное решение: никакого аукциона не будет. Я дам сегодня официальное объявление, что подписал договор с «Исидой» и «Осирисом». Кстати, ваши названия так и клеятся друг к другу, как родные. Так и было задумано?

Ответил Никита:

– Нет, просто случайность. Мы конкуренты, и никогда не вели общих дел.

– О! Очень жаль. Мне показалось иначе…

Соня же вообще не знала, что сказать. Вот и долгожданная победа! Конечно, не в том ракурсе, как хотелось бы в идеале, но все же не проигрыш. Торговые площади можно