Биение жизни. Почему сердце – наш самый важный орган чувств - Ширли Сойль

и своим сердцем. Такого эффекта мы, как правило, ожидаем от восточных методов расслабления, йоги и медитации. Успокоить мозг нам стоит большого труда, поскольку мы постоянно о чем-то думаем, а вот угомонить свое сердцебиение, не останавливая его, можно лишь несколькими размеренными вдохами и выдохами. И вот уже сердце бьется более расслабленно, а пульс убаюкивает мозг в его мягкой колыбели.

Перед своей первой пробной встречей с прибором биологической обратной связи, за несколько недель до поездки в Нью-Йорк, я нисколько не сомневался, что мое сердце продемонстрирует красивую последовательную кривую. Я уже некоторое время медитировал, и перед работой с этим устройством мне вообще не придется думать о чем-то приятном или осознанно дышать, пытаясь настроиться на нужный лад. Я подключусь и сразу же увижу прекрасные оформленные волны, которые покажут, что у меня все в пределах зеленой зоны. А если мне захочется, чтобы мои волны выглядели на экране особенно красивыми и округлыми, я слегка помедитирую. Таким был мой план. Я подсоединился к аппарату, закрыл глаза и на 20 минут ушел в медитацию. Я очень напрягался, чтобы расслабиться. Открыв глаза, я надеялся увидеть на экране образцовые показатели. Ведь я давно к этому привык и ничего другого от себя не ждал. Я всегда впереди, и все мои показатели всегда на максимуме. Но только не на этот раз. Даже дилетант, взглянув на эту нерегулярную хаотичную россыпь, с первого взгляда распознал бы размах моего стресса. Вместо гармоничных волн я увидел лихорадочные зигзаги тяжело больного человека. То еще фиаско для медитирующего кардиохирурга!

Дурацкий аппарат. Только зря деньги на него выбросил. Я должен был догадаться, что это не сработает. Разве способна эта штуковина распознать глубину моей медитации! Я был сильно задет и запихнул это устройство куда подальше. И забыл о нем. На время.

Когда сердце поет

Спустя два дня после того случая в музее, когда звук «Ом» озарил меня и вдохновил, я собрал чемодан, потому что на следующее утро собирался лететь обратно в Германию. Вдруг в моей руке оказался кабель. А на другом его конце болтался – поначалу я даже не понял, что это такое – тот «дурацкий аппарат». Бессмысленное и неэффективное устройство для расслабления. Как его угораздило попасть в чемодан? Я уже собрался затолкать его в самую глубь шкафа, как вдруг меня охватили сомнения.

Ведь теперь я другой человек. Внутри меня живет этот звук. Если в «Ом» вибрирует правда, мое сердце должно на это отреагировать. Наверняка мои результаты изменились. Может, дать еще один шанс этому устройству? Или мне? Я подсоединился к аппарату и сразу же устремил взгляд на кривую, которая с момента моей последней попытки совсем не изменилась. Изображение на экране напоминало лихорадочные зигзаги тяжело больного человека. А ведь я уже таким человеком не был, я находился на пути выздоровления, на пути поиска сердца. Моего сердца! Но смогу ли я когда-нибудь охватить его своим разумом? Честно говоря, в это уже не верилось. Я вынужден был принять, что с одним лишь разумом далеко не уйдешь. Я долго рассматривал экран и шаловливую кривую. Я больше не злился. Она просто была, и я принял ее такой, какая она есть. Я сделал глубокий вдох и начал дышать осознанно.

Очень тихо вначале, едва слышно. С каждым выдохом из глубины вырывался звук. Хрупкое, нежное «Ом». На слух звук казался очень уязвимым. Стыдливый голос души, выражающий все то, что я ощущал в тот момент. Я поддался ему, я больше не хотел с помощью медитации насильно вписывать ритм сердца в определенную кривую. В этом звуке слышалась печаль и долго копившаяся боль. Но также и свобода – возможность, наконец, все это выпустить. С каждым выдохом я отпускал немного больше, и «Ом» рос сам по себе. Я бы не сказал, что я его производил или – тем более – что я его пел. Он просто был.

А потом произошло чудо: сердечная кривая изменилась прямо у меня на глазах. Поначалу я не поверил. Но это была не галлюцинация. Как по волшебству, нервные резкие царапины превратились в легкую волну. За ней последовала другая. Мое сердце проделало много маленьких волн. Оно расслабилось, а я – вместе с ним. Возможно, впервые за несколько десятков лет. Линии на экране даровали мне безграничное утешение. Было трогательно лицезреть на мониторе гармоничную кривую своего сердцебиения.

Все мысли испарились. Я прислушивался только к своему голосу и дыханию. Переживания сменяли друг друга, а с ними менялся и звук. Поначалу это была благодарность и радость, спустя какое-то время их сменило сочувствие к самому себе. Когда я в последний раз сочувствовал себе? Не могу вспомнить. Всю жизнь я управлял, распоряжался собой как чиновник. В какой-то момент все чувства ушли, уступив место глубокому покою. Я находился в созвучии с самим собой и с миром. Мое сердце разговаривало со мной, а я отвечал ему: «Ом». Меня никто не слышал. Никто не видел. Я был один и очень далеко от дома. Однако еще никогда я не чувствовал себя как дома в этом звуке, звуке мира, как еще называют этот священный слог. Любое существование – это звук. Физики давно доказали, что вся вселенная основана на вибрациях. И на экране вибрировала гармоничная, округлая и слаженная кривая. Теория воплощения перестала быть концепцией и превратилась в реальность.

Мудрость из самого сердца

Я наблюдал за коллегами из кардиохирургии. Интересно, они тоже иногда занимаются такой ересью, как я? Я все еще принадлежу тому кругу или уже отошел от истинной веры в обыкновенный насос? Имею ли я право об этом говорить? Как они отреагируют, если узнают, что в номере нью-йоркской гостиницы я распевал «Ом»? Что теперь я все чаще встречаюсь с людьми, которые исследуют свое внутреннее сердце без скальпеля, не проливая ни капли крови? Чтобы добиться ясности, нужно их об этом спросить. Вначале я обратился к милейшей медсестре из операционной, которой я всецело доверял и у которой, как я полагал, сердце находилось в нужном месте.