Королевство грешников - Шанджида Нусрат Али

знаю. Наверное, сидят с какими-нибудь богатыми снобами в черных костюмах, — бормочет она, оглядывая мой костюм сверху донизу, а я с веселой улыбкой следую за ее взглядом.

— Умора, — комментирую я, отпивая скотч.

— Ты еще ничего не видел.

Я наклоняюсь ближе, кладя руку ей на бедро.

— Мне любопытно посмотреть, что у тебя есть.

Я впиваюсь пальцами в ее нежную кожу, заставляя ее ахнуть.

— Что ты на самом деле здесь делаешь? — спрашивает она, откидываясь назад, как будто ей нужно немного пространства.

Не сработает, моя богиня.

— Я был здесь по делу с наркоторговцем.

— Звучит забавно.

— Поверь мне, эти собрания всегда чертовски скучны.

— Тогда зачем это делать?

— Потому что это часть того, кто я есть, и это мой долг, который я должен выполнить.

Она прикусывает нижнюю губу, на этот раз наклоняясь ближе, и ее глаза темнеют. Мои нервы начинают дрожать только от этого зрелища.

— Долг пахана Братвы или долг Максвелла?

— В чем разница, красавица?

— Я не знаю. Ты скажи мне. Я просто делюсь своими мыслями.

Она слизывает капли скотча со своей верхней губы, заставляя демона внутри меня захотеть покорить ее.

— Мне нужно больше, чем твои мысли, Рея.

Ее брови слегка хмурятся, а глаза вопросительно смотрят на меня.

Я потягиваю свой напиток, наблюдая, как она смотрит на мое горло, как будто движение моего кадыка является для нее захватывающим зрелищем. Я облизываю губы и ставлю стакан на столешницу, пока она продолжает смотреть на меня.

— Сначала ответь мне, красавица. Ты думала обо мне после нашего поцелуя? — Спрашиваю я.

— Нет.

Я ухмыляюсь, зная, что она лжет, но ее глаза выдают ее.

— Как часто?

— Ни разу. — Она опускает взгляд.

Столько эгоизма для одной женщины. Если бы это был кто-то другой, этот человек был бы уже мертв. Но самооценка и отношение к себе действительно ей подходят, видя, что она носит и то, и другое как предмет своей гордости, я хочу обладать ею еще больше.

— Ты трогала себя, думая о том поцелуе?

Это заставляет ее мгновенно поднять взгляд, когда ее зрачки расширяются от вожделения. Я знаю, каков ответ, но хочу услышать его из ее уст.

Обхватив ее подбородок одной рукой, я удерживаю ее взгляд на себе.

— Отвечай мне, не бойся. Ложь не в твоем стиле, и ты это знаешь.

Ее губы приоткрываются, когда она начинает тяжело дышать.

— Да, — отвечает она.

— Моя богиня хочет большего? — мои губы нависают над ее губами, дразня ее… насмехаясь. Заставляя ее умолять быть со мной. Даже если всего на одну ночь.

— Да…

— Чего хочет моя богиня? — В ту минуту, когда она это скажет, она это получит. Скажи это, Рея.

— Тебя. — Она сглатывает, нежно облизывая мою нижнюю губу. — Я хочу тебя сегодня вечером. Всего тебя… Я хочу быть поглощенной твоей тьмой.

Мое сердце громыхает от ее слов, призывая демона внутри меня показать ей, что скрывается за моей тьмой. Она хочет меня сегодня вечером, и я могу дать ей это. Она получит меня, но не демона внутри меня… только я могу контролировать его. Не она.

— Тогда чего мы ждем? Поехали.

Глава 8

МАКСВЕЛЛ

ПРОШЛОЕ

Сегодня вечером произошло кое-что другое. Кое-что неожиданное. Монстры пришли не для того, чтобы мучить меня. Они пришли со своим оружием не для того, чтобы ранить и чуть не убить меня. Но произошло то, чего я ждал с того момента, как все закончилось. Прибытие моего ангела.

Как всегда, она на цыпочках входит в комнату в своем цветастом платье. Сегодня оно желтое, как подсолнухи. Ее волосы собраны в конский хвост. Красивые. Такая красивая.

Из-за угла я встаю и подхожу к ней. На этот раз она принесла свое одеяло и две маленькие подушки. Я облизываю пересохшие губы и откидываю назад несколько растрепанных прядей, прежде чем встать перед ней и улыбнуться.

Она смотрит на меня с мягкой улыбкой, румянец делает ее щеки пунцовыми. Я провожу костяшками пальцев по ее нежной коже, наблюдая, как по ней разбегаются мурашки.

— Тебе холодно? — Спрашиваю я.

Она качает головой и уклоняется, подходя к порванному матрасу. Моя единственная кровать во всем этом подвале.

Она убирает одеяло и подушки, укладывая их. Я опускаюсь на колени рядом с ней, целую ее в плечо. Она краснеет еще сильнее, застенчивость охватывает ее всю.

— Давай приляжем? — предлагает она.

Я киваю и наклоняюсь на матрас, на котором для нее практически нет места. Я отодвигаюсь в сторону, чтобы дать ей больше места, но эта задача, похоже, не выполнена.

Она хихикает, наблюдая за моими усилиями.

— Почему ты так много двигаешься до конца? В конце концов ты окажешься на полу.

Я тихонько хихикаю.

— Я хочу освободить для тебя немного места, чтобы ты не оказалась на полу, — поддразниваю я ее.

Она одаривает меня своей нежной улыбкой, от которой у меня каждый раз замирает сердце. Она двигается и ложится рядом со мной, но на несколько дюймов ближе ко мне, так что ее голова оказывается у меня на груди, а ноги переплетаются с моими.

— Вот. Теперь у меня есть собственное спальное место.

Она хихикает, пряча лицо у меня на груди.

Я обнимаю ее, притягивая ближе к себе, чтобы между нами не было пропасти. Нас ничто не разделяет.

Мы остаемся на матрасе просто так. Не заботясь о том, что все еще немного холодно даже под одеялом. Не заботясь о том, что единственный проникающий внутрь свет — лунный. Не заботясь о том, что здесь слишком жутко.

Все, что имеет значение, — это мы. Я и она.

Я провожу пальцами по ее мягким волосам, ослабляя резинку для волос и распуская локоны. Кажется, сегодня она где-то потерялась. Ее пальцы рисуют ленивые линии и круги на моей груди.

Я приподнимаю ее подбородок, встречаясь с ней взглядом.

— Что случилось? — Спрашиваю я.

Она сглатывает, закусывая нижнюю губу.

— Я… Я просто подумала… — Ее слова запинаются, как будто она не хочет заканчивать.

— О чем думаешь? — Я подбадриваю ее, большим пальцем касаясь ее подбородка.

— Ты всегда будешь здесь? — едва слышно шепчет она. В ее голосе слышится странное волнение.

Печаль. Тоска. Душевная боль.

Даже она знает, что я не могу быть здесь вечно. Я не могу быть здесь пленником до конца своей жизни. В какой-то момент мой отец придет, чтобы спасти меня. Когда?

Этого я не знаю. Но он придет.

И когда он это сделает, у меня не будет другого выбора, кроме как