Загадка «Пурпурного императора» - Мэри Э. Хэнши

величайшему изумлению всех присутствующих, они обнаружили маленькую боковую дверь, не только незапертую, но и приоткрытую. Через нее они прошли по коридору и попали в холл, ведущий в столовую. Тонкая полоска света под дверью подсказала им, что их добыча все еще там. Они остановились на мгновение, нервы были напряжены до предела, сердца бешено колотились, когда все думали о том, что их ожидает.

Это длилось лишь секунду, а затем Клик поднял голову.

– Сейчас! – прошептал он, и они вломились в комнату с такой поспешностью, что старая, обшитая панелями дверь распахнулась, издав петлями испуганный стон.

Но опять, как и в предыдущий день, никто не встретился им, чтобы вступить в схватку. До их слуха по-прежнему доносился лишь визг и шорох бесчисленных мышей за дубовыми панелями стен.

Судя по всему, столовая оставалась точно в таком же состоянии, как и тогда, когда Клик впервые вошел в нее с девушкой, которую теперь они так безуспешно искали. Комната была пуста. Оплывшая свеча странно контрастировала с богато отполированным красным деревом стола, на котором стояла, но в ее слабом свете не было видно ни одного живого существа.

Они уставились друг на друга в немом изумлении, потом Клик включил электрический фонарик и осветил им пол.

Луч света скользнул по комнате, затем резко остановился, и с губ наблюдавших за ним людей сорвались крики ужаса.

На каминном коврике в противоположном конце комнаты, наполовину скрытая большим креслом, лежала женщина. Из огнестрельной раны над грудью сочилась темная кровь, и достаточно было одного беглого взгляда, чтобы понять, что она уже не нуждается в их помощи! Они тупо уставились друг на друга, понимая все без слов.

– Мисс Чейн!

Каким бы ужасающим ни был этот факт, сомнений в том, кто она, не оставалось. Золотистые вьющиеся волосы, руки в кольцах – все выглядело точно так же, как тогда, когда Клик впервые обнаружил ее всего месяц назад в бальном зале. Она даже лежала в той же позе, и это казалось ему почти невероятным! И это была та самая женщина, которая прогнала констебля и его самого всего лишь через час после того ужасного открытия, и, конечно же, та самая, которая недавно так угрожающе смотрела на них через окно!

И все же она была здесь, в совершенно пустом доме.

На мгновение все трое замерли в потрясенном молчании.

Затем констебль Робертс, содрогнувшись, попятился назад.

– Спаси нас Господь, – сказал он дрожащим шепотом. – Это сама мисс Чейн, сэр, и она мертва, как и говорил молодой офицер месяц назад.

В любое другое время Клик отметил бы этот комплимент своему мастерству перевоплощения, но сейчас он стоял, глядя на мрачную нелепую фигуру, и вся краска отхлынула от его губ и щек.

– Как и когда она вернулась? Где она пряталась вчера? – спросил констебль Робертс приглушенным растерянным голосом. Ему никто не ответил. Казалось, его вообще никто не слышал. Для Клика и мистера Нэкома это открытие угрожало приобрести еще более трагическое значение. Обнаружив эту женщину с простреленным сердцем, они поняли, что преступление, о котором еще несколько часов назад говорил сэр Эдгар Брентон, действительно совершено.

– Боже мой! – выдохнул наконец мистер Нэком. Его губы пересохли, голос был напряжен и подавлен. – Мы пришли слишком поздно. Неудивительно, что мы ждали его напрасно. Бедный мальчик, бедный мальчик, тайне пришел конец.

– Напротив, мой друг, – резко возразил Клик, и на его щеках проступили яркие пятна румянца, – я осмеливаюсь думать, что тайны только начались. Констебль Робертс, сначала обыщите этот дом, а потом выставьте охрану. Не позволяйте никому входить или выходить. Если любая живая душа, мужчина или женщина, приблизится – арестуйте их, кем бы они ни были. Но ни на секунду не оставляйте это место без охраны. Нужно позвать доктора, пусть Доллопс найдет его. Слава богу, сэр Эдгар в Лондоне и может обеспечить себе алиби, – добавил он почти шепотом.

Но констебль Робертс резко повернулся, услышав эти слова, и румянец сошел с его лица, оно стало бледным и напряженным.

– Прошу прощения, сэр, но здесь вы неправы. По дороге сюда я проходил мимо станции, и там на ступеньках стоял сам сэр Эдгар. Должно быть, он приехал поездом в 9:10 и не заметил меня, но я видел его так же ясно, как вас сейчас. Господи, только бы кто-нибудь еще его не увидел!

Говоря это, он повернулся и вышел из комнаты, а мистер Нэком и Клик пристально смотрели друг на друга, и понимание читалось в их хмурых взглядах.

Значит, несчастный мальчик все-таки взял дело в свои руки. Этот вопрос был слишком ясен. Он мог бы отправиться в город, это верно, но только чтобы дождаться там темноты и свободно и без помех исполнить свой долг мести.

– Тут уж ничего не поделаешь, Клик, – сказал суперинтендант, в отчаянии пожав плечами. – Я бы отдал сто фунтов, чтобы предотвратить это, но… – Его голос затих, и он оставил фразу незаконченной. Без дальнейших комментариев он повернулся и поспешно вышел из комнаты. Он уже слышал, как констебль Робертс ходит с этажа на этаж в тщетных поисках найти кого-то похожего на убийцу, и не мог не подумать еще раз, направляясь в темноту ночи, о трагедии, которую этот вспыльчивый мальчишка навлек на себя.

Клик медленно последовал за ним. Ему потребовалась всего секунда, чтобы вернуться на дорогу, но Доллопса нигде не было видно. Знакомый крик ночной совы, любимый сигнал Клика, не получил никакого ответа. Доллопс бесследно исчез, как будто земля разверзлась и поглотила его.

Глава XI. Ужасное открытие

Тем временем Доллопс, послушный приказу Клика, патрулировал территорию вокруг Чейн-Корта и уже порядком устал от этой процедуры.

Он уже два или три раза обошел здание, когда увидел фигуру констебля Робертса, быстро удалявшегося от дома. Но, не получив никакого сигнала, как и подобает верному стражу, юноша остался на своем посту, лицом к задней стене дома. Прошло пять минут, и ни единый шорох не нарушал тишину, кроме шелеста ветвей, дрожащих под ветром, и тихого стука капель, срывающихся с деревьев. Но он все еще стоял там, настороженный, внимательный, и каждый его нерв был напряжен, чтобы не пропустить ни звука.

Пять минут превратились в десять, пятнадцать, двадцать… А потом сердце Доллопса вдруг словно подскочило, и по шее пробежала легкая дрожь. Послышался шум – быстрый скрежещущий звук, как будто открывали окно. Юноша встал на цыпочки и осветил все вокруг своим недавним и самым дорогим приобретением – мощным электрическим