Жестокая любовь мажора (СИ) - Демина Маша

Лиза молчит. Не облегчает мне задачу, а я с огнем в груди продолжаю говорить. Легче становится, когда говоришь, а не держишь в себе.

— Я пытался тогда все исправить… извиниться… но, сама понимаешь, каковы были мои шансы. В довесок моя мать заткнула ей рот деньгами и угрозами. А потом Алиса просто исчезла…

— А ты и не искал, — сухо подытоживает Лиза.

Киваю.

— Не искал. Черт знает почему. Сам себя презирал. В тот период что-то и во мне сломалось. Скатился на самое дно. Не знаю даже, откуда взял силы подняться и начать новую жизнь.

— Недавно встретил ее? — интересуется Лиза после короткого молчания.

— Да. Пару недель назад. В клубе. И залип. Думаю, блядь, постоянно о ней.

— Да, я вижу.

Открываю рот, шевеля челюстью. Бесит все просто жесть.

— А несколько дней назад она попала в больницу. Я хотел встретиться, поговорить, но нашел ее в полуобморочном состоянии. Не до разговоров было. Случайно узнал про сына, а сегодня она пришла в себя. Поговорить вышло не особо. Я и сам сорвался немного, переборщил, может, но она в ответ — не меньше. Хотя кто я такой, чтобы судить ее после всего, да? Ты бы видела с каким отвращением она… — сжимаю кулаки до острой боли в расшибленных костяшках. — Дай мне чего-нибудь, чтоб отключиться. А то, чувствую, натворю херни.

— И что? Думаешь, я каждый день буду тебя пичкать таблетками, чтобы ты херню не творил?

Молчу, играя желваками.

— Здесь так не получится, Илай. Я дам тебе успокоительное или снотворное, но утром все вернется. Нужно решать проблему, а не убегать от нее.

Поворачиваю голову к Лизе.

— Как решать проблему? Она ненавидит меня. — Горло сводит судорогой. — Презирает. И… — сжимаю волосы в кулаке, — черт возьми, имеет на это полное право.

Глава 15

Я торможу у той самой парадной, рядом с которой нашел в полуобморочном состоянии Алису.

С минуту сижу в раздумьях, облокотившись об руль. Вчера тоже приезжал сюда. Но в итоге так и уехал ни с чем.

Не знаю, с чего начать, но с чего-то же нужно?

После нашего «любвеобильного» разговора в больнице прошло уже два дня.

К Алисе я больше не приходил. Не трогал ее эти дни.

Наверное, нам полезно будет обмозговать все вдалеке друг от друга.

Насчет ее самочувствия звоню врачу, которому дал на лапу, чтобы он нарушил врачебную конфиденциальность и докладывал мне, если вдруг что-то потребуется.

Вчера, например, Алиса устроила истерику, чтобы ее перевели в обычную палату.

Ну вы понимаете, да?

Вот это вот женское: «Я сама…»

Черт, хуже лезвия по коже!

Если бы я пришел навестить ее, был бы очередной скандал.

А я, блядь, не хочу ругаться с ней. Я уже устал от этого дерьма. Я хочу ее любить. Обнимать. Целовать. Вдыхать запах ее волос. Наслаждаться. А не вот это вот все.

Бьюсь лбом об руль и тяжело выдыхаю.

На мгновение в голове образуется вакуум. А потом я улавливаю играющую фоном песню. Отдельные фразы вонзаются иглой прямо в сердце.

…

Вот тебе моя ломка.

Вот тебе мои чувства.

…

Поделила на части,

Все хожу, собираю.

Будто не просыпаюсь.

Будто не засыпаю.

…

Но мне кажется этот

Случай будет летальным.

…

Я устал по тебе скучать.

Выключай меня. Выключай.

…

Но мы же не останемся друзьями.

Я проклинаю то, что между нами.

Ты скажешь: «До свидания, мон ами».

И мы чужими станем навсегда!*

Усмехаюсь сдавленно. В горле все сжимается.

Точно, блядь. Такими темпами реальность стать чужими вполне вероятна.

Снова бьюсь лбом об руль. Выдергиваю ключи из замка зажигания и выпрыгиваю из тачки.

Вечер. Душно пиздец. Все парит. Воздух после дождя влажный и тяжелый. Забивает легкие. Но сегодня я не сделаю шаг назад.

Захожу в парадную. Мне везет. Дверь открывает какой-то старик и я, не теряя времени, заскакиваю. Быстро поднимаюсь на третий этаж. Долблю в дверь, которая от моего кулака ходуном ходит. Не открывают. Опять долблю. Слышу шорох тапочек по ту сторону. Причитания: «Иду-иду». Узнаю голос, а когда дверь открывается, я вижу ту самую бабку. Черт. Имени не помню.

— Ну чего тебе?

Втягиваю в легкие воздух. Завожу руку за голову. Чешу затылок. Блядь. С чего начать-то? Здравствуйте, я папа?

— Язык проглотил, что ль?

— Нет. Просто хотел спросить… не нужна ли вам помощь?

Бабка щурится. Всматривается в мое лицо.

— Ты, часом, не обкурился, сынок? — и тут она вскидывает брови. — А-а-а! Так ты этот самый друг Алисы?

Киваю, натягивая улыбку. А ты догадливая, бабуля.

— Ну проходи. Чаем напою тебя.

Вздыхаю.

— Да не до чаев мне. Я так. По-быстрому заскочил. Алиса переживает, что вы тут без нее не справитесь.

Со мной она, конечно же, ничего не обсуждала, но для этого у меня есть врач, который мне все докладывает.

— А чего мне справляться? Кирюшу Ленка забрала вчера. Та, что подруга Алисы.

Опа! Значит, родного отца попросить помочь гордость мешает. Упрямая Ведьма.

Прощаюсь с бабкой. Разворачиваюсь на сто восемьдесят и плетусь вниз. В голове опять круговорот мыслей. Блядь. Вот с какой стороны к ней подобраться?

Сажусь в тачку. Не завожу. Думаю. Куда, чего. А что тут думать? Пацанам сегодня обещал кино. И так в последнее время витаю в облаках. Нехорошо. Их мои проблемы касаться не должны.

Проворачиваю ключ в замке зажигания и выжимаю педаль газа. Через пару дней Алису выписывают. Так что приеду к самой выписке. Побрыкается, конечно. Но и я не пальцем деланный. Прорвемся.

Но расслабиться не выходит ни от скоростной езды, ни от подготовки к кино.

Луговой и Хорошев натягивают полотно, Покровский возится с проектором. А я даже название фильма не знаю. Пацаны сами выбирали. И хоть я и смотрю на экран, но мыслями совершенно в другом месте. С другой. Прикидываю план действий. Заранее отрабатываю ее отказы. Уворачиваюсь от попыток укусить. Вот бы в реале было так же просто.

Но просто не будет. И я в этом убеждаюсь, когда через пару дней приезжаю в больницу и встречаю Алису у выхода.

Одного взгляда достаточно, чтобы усталость на ее лице сменилась настороженностью.

Она перехватывает пакет с вещами и, спускаясь со ступеней, холодно смотрит прямо перед собой, как будто меня тут нет.

Догоняю. Ловлю за локоть. Как можно мягче, чтобы не ощутить на себе ее острые зубки раньше, чем планировал. Ведьма выпускает пакет из рук и каменеет всем телом. Буквально чувствую, как у нее внутри все искрит от напряжения. Но я пытаюсь сгладить ее нервозность.

— Алис. Ну не беги ты как от огня. Я же по-хорошему…

Резко поворачивается, тянет руку, и я отпускаю.

— По-хорошему? — взволнованно выдает она. — Ты преследуешь меня.

— Я лишь пытаюсь поговорить. Хоть раз нормально.

— О чем? — нервно разводит руками и складывает их на груди. — Мы вроде бы обо всем поговорили. Ты в курсе.

— В том-то и дело. Я в курсе, — строго цежу я. — Хочешь рычать на меня — рычи, особенно если так легче, но, прошу, давай все обсудим.

Молчит. Прожигает взглядом, нервно стуча пальцами по предплечьям.

Прикрываю глаза. Медленный вдох и выдох. Снова смотрю на Алису, которая, как всегда, вся в шипах.

— Послушай… — начинаю мягче. — Я не знаю, как правильно вести себя в… нашей ситуации, поэтому давай не усложнять, Алис.

— Нет никакой ситуации, Илай, — чешет пальцем висок. — Я ни к чему тебя не принуждаю. Ничего не требую и не прошу.

— А могла бы, — сухо произношу и сглатываю, чтобы смочить напряженное горло.

Алиса нервно облизывает губы. Смотрит по сторонам. Заглядывает в телефон. А потом резко выдыхает и подходит ближе.

— Чего ты хочешь?

Хороший вопрос, мегера.