Жестокая любовь мажора (СИ) - Демина Маша

Свайпаю вверх к началу странички, и на глаза попадается свежий пост, который я читаю сквозь зубовный скрежет.

Отчасти потому, что на приложенном к подписи фото — те самые билеты, которые я подарил Алисе в надежде, что мне ответят взаимностью или как минимум хоть что-то ответят, но, судя по всему, она даже и не думала об этом.

А когда до меня доходит, что Алиса заболела, раздражение прибивает многотонной плитой неприятного предчувствия.

Перечитываю подпись к фото еще раз:

«Подружка заболела (грустный смайлик). Теперь придется идти одной. Никто не хочет составить мне компанию?»

Сжав челюсти, шлю все на хер и набираю номер Алисы.

Тело мгновенно вспыхивает жаром.

От одной только мысли, что она возьмет трубку, во рту пересыхает. Волнуюсь как пацан.

Странная реакция после того, как я совсем недавно пытался сожрать ее маленькие губы.

Но то был порыв под прицельным огнем неконтролируемых эмоций, а сейчас, стоило ей несколько дней меня продинамить, все ощущается не таким уж легким и перспективным.

И я еще больше убеждаюсь в этом после трех неотвеченных вызовов.

Надо бы забить и заняться своими делами, но мысль, что, возможно, она болеет и не в состоянии даже ответить мне, перевешивает все к чертовой матери.

Бросаю взгляд на настенные часы. Десять вечера. У пацанов уже отбой, но я все равно пишу старосте и прошу проконтролировать, чтобы ни один жук не высунул своего носа.

Хватаю толстовку, натягиваю и иду на парковку. Прыгаю в тачку и сразу завожу мотор. Из плюсов: я знаю адрес и парадную. На этом все, блядь.

Выжимаю газ в пол и буквально срываюсь с места.

Если повезет, может, успею подкараулить у подъезда. Мысленно усмехаюсь. Твою мать. Обещал же не сталкерить.

И чем ближе я к ее дому, тем истошнее долбит сердце в груди.

С парковочными местами проблема. Оставляю тачку на обочине соседней улицы. Быстро добегаю до нужной парадной и как идиот останавливаюсь. Закидываю руки за голову и пальцами царапаю затылок. Дальше куда? Черт знает.

Напряженно выдыхаю и, убрав руки в карманы толстовки, падаю на скамейку. Сука, как назло, из двери парадной никто не выходит. Да твою мать, что ж мне так везет?

Достаю телефон и, облокотившись на колени, впиваюсь взглядом в контакт под именем «Ведьма».

Пробую удачу и звоню еще раз.

Гудки затягиваются, а после звенит противный голос автоответчика. Блядь. Не нравится мне все это.

Звонкий женский смех вынуждает меня вскинуть глаза, и я машинально пытаюсь уловить источник звука.

А затем этот источник появляется прямо передо мной.

Лена. С теми же самыми двумя хвостиками, будто застряла в подростковом возрасте. Она говорит по телефону, но, заметив меня, резко останавливается и медленно убирает его в карман. Глаза — большие, испуганные, как у пришельца. А когда встаю со скамейки, она быстро достает из сумочки…

— Не знаю, какого хрена тебе нужно у моей парадной, но, если не хочешь, чтобы я использовала этот газовый баллончик, держи свой член отсюда подальше.

— Успокойся, — вскидываю руки. — Я пришел к Алисе.

— Тем более проваливай отсюда, задница мажорская, — рычит Лена и выставляет руку с газовым баллончиком перед собой.

Уперев руки в бока, опускаю голову и давлюсь смешком.

— Я тебе не Алиса. Церемониться не буду и жизнь подруге испортить не позволю!

Так блядь. Приехали. Походу эта Лена знает больше, чемследовало бы. Заебись.

— Послушай, — снова смотрю на неврастеничку с двумя хвостиками. — Я не собираюсь делать ничего плохого. Мне просто нужно увидеть Алису, окей?

— Ни хрена не окей, козлина! — топает ногой, не прекращая тыкать в меня баллончиком. — Если бы тогда в клубе я знала, кто ты такой, хрен бы дала тебе ее номер!

Сжимаю челюсти. При других обстоятельствах я бы посмеялся над этой маленькой камикадзе, но сейчас я не в том настроении.

— Але, гараж! Ты плохо понимаешь по-русски? Проваливай отсюда!

Складываю на груди руки и делаю шаг к Лене, наплевав на баллончик.

Она нерешительно отступает назад, а я, воспользовавшись заминкой, ловким движением руки выхватываю этот гребаный баллончик и запихиваю ей в карман джинсового комбеза.

Девушка стоит, разинув рот, и ошарашенно хлопает глазами.

— А теперь послушай меня внимательно. Во-первых, ты либо используй оружие, либо на хрен не бери его в руки, если не хочешь, чтобы его использовали против тебя. А во-вторых, если бы я хотел навредить тебе, я бы уже это сделал. Так что завязывай со своими угрозами. Я уйду только после того, как увижу Алису. Или хотя бы смогу убедиться, что с ней все в порядке.

Лена краснеет в считанные секунды и, будто я только что говорил со стенкой, шипит на меня:

— С ней все отлично, пока ты держишься от нее на расстоянии!

Чокнутая, блядь.

Понимаю, что стоять здесь и спорить с ней — пустая трата времени, а вот позволить ей пройти в парадную и заскочить следом — идея неплохая, мне нравится.

Киваю и делаю вид, что ухожу, но останавливаюсь, когда мне в спину прилетает словесный камень.

— К твоему сведению, Алиса здесь не живет!

Оборачиваюсь. Хмурюсь.

Лена сама идет в мою сторону.

У нее, блядь, ПМС?

— Ладно. Знаешь что? — она становится передо мной и, скрестив руки на груди, вздергивает подбородок. — Я скажу адрес. Пожалуй, тебе стоит навестить ее и наконец решить одну маленькую проблему, которая вас связывает!

Мое лицо искажает гримаса непонимания.

— О чем ты?

Лена закатывает глаза и фыркает.

— М-да, а ты всегда такой тугодум?

— Нет, только когда разговариваю с шизанутыми.

Она выпучивает глаза.

— Поосторожнее с выражениями, задница. Эта шизанутая знает адрес девушки, которую ты ищешь.

Черт. Не завидую Смайлу. Если он приобретет в свою коллекцию эту хвостатую пиранью, мое предсказание насчет отсохшего члена сбудется.

Но раздражение притупляется — я получил, что хотел, и, вбив адрес в навигатор, понимаю, что Алиса живет в общежитии в не самом благоприятном районе.

Я уже почти заворачиваю за угол дома, когда до меня долетает крик:

— Если хоть пальцем ее тронешь, я напишу на тебя заявление! — Оборачиваюсь и вижу Лену, которая машет мне телефоном. — Я записала наш разговор. Хорошего вечера. Мудак!

Ненормальная показывает мне средний палец и быстро срывается к парадной.

Вот такой тип девушек должен стать вымирающим. Хотя с такими замашками, думаю, этим и закончится.

Стою еще минуту как идиот, переваривая услышанное и, покачав головой, иду к тачке.

Хочется стереть эту нелепую встречу из головы к чертовой матери. И я заставляю себя сосредоточиться на дороге, когда выжимаю газ и выруливаю, встраиваясь в поток машин.

До нужного адреса доезжаю быстро за счет полупустых дорог. Вообще, ездить по Питеру ночью стало моим личным кайфом. Это сродни медитации. Просто едешь по красивым улицам и ни о чем не думаешь.

Но сегодня так не получается. Потому что я думаю о ней.

И стоит мне свернуть в переулок за пару метров от нужного дома, мои мысли выходят за пределы головы, обретая реальный образ Алисы.

Я не сразу узнаю ее. Но взгляд цепляется за светлые волосы, которые я каждый раз в мечтах наматываю на кулак.

Сбавив скорость, плетусь за девушкой, пытаясь понять: не ошибся ли я?

Приходится обогнать, чтобы увидеть ее лицо. И когда я окончательно понимаю, что это она, сердце прыгает в горло. Потому что ее безжизненный вид и отсутствие какой-либо реакции наполняют мою грудь гребаной тяжестью.

Сворачиваю в сторону. Паркуюсь и выхожу из машины, стремительно нагоняя Алису.

— Алиса?!

Не реагирует.

Обхожу ее и, взяв за плечи, вынуждаю остановиться.

Медленно она вскидывает голову. Ее глаза расфокусированы. Она будто смотрит сквозь меня. На лбу — испарина. Губы — обветренные и сухие. А лицо — бледное, практически землистого цвета.