Жестокая любовь мажора (СИ) - Демина Маша

Жестокая любовь мажора

Глава 1

— Лен, возьми, пожалуйста, столик на втором…

— Алис, ты издеваешься? — возмущается подруга, перекидывая волосы на плечо. Она берет поднос с грязными стаканами. — Я на первом едва успеваю. Давай ты как-нибудь сама.

— Пожалуйста, — не унимаюсь я, следуя за ней по пятам. — Я возьму три стола внизу. И… и все чаевые с них будут твои.

Лена ставит бренчащий стаканами поднос на мойку и разворачивается.

— Какой стол?

Я сглатываю от облегчения.

— Восьмой.

Глаза подруги округляются.

— Випка, что ли? Ты что, больная отказываться от золотой жилы? Там же сегодня юбилей у Арзамова! По-любому чаевые хорошие будут.

— Можешь их все забрать себе. Только возьми этих мажоров. Умоляю!

Прищуривается, пытаясь найти подвох в моих словах.

— А чего это ты отдаешь прибыльный стол? В чем прикол?

Я переступаю с ноги на ногу, мечтая, чтобы ягодица, которую один из ублюдков шлепнул, перестала гореть. Кажется, меня до сих пор трясет. Черт.

— Да ничего такого, — лепечу я, растерянно бегая глазами по лицу подруги. — Просто… просто я разлила шампанское на платье одной… девушки, — растягиваю губы в извиняющейся улыбке, пытаясь выглядеть правдоподобно. — Мне там не очень рады.

Лена закатывает глаза, складывая руки на груди, но я готова запрыгать от радости, потому что понимаю — она согласится.

— Ладно. Ты тогда возьми пятый и шестой на первом. Я уже не могу убирать за ними. Нажрались как свиньи.

Я много-много раз киваю, прежде чем прыгаю подруге на шею. Она даже не представляет, насколько я благодарна ей.

— Спасибо, детка! Ты лучшая!

Позади нас раздается недовольное покашливание, и мы оборачиваемся, встречаясь с раздраженным взглядом администратора.

— Вы совсем обнаглели? Любова, у тебя на первом уже столы ломятся от пустых бутылок! — Потом Жанна Александровна переключается на меня: — А у тебя,Самойлова, прибыли гости в восьмую кабинку. Надеюсь, ты понимаешь, чей сын сегодня отдыхает в нашем клубе? Ты должна дежурить, не отходя от них ни на шаг, чтобы выполнить любую просьбу! Так что будь любезна встретить новоприбывших на его юбилей с меню и обслужить с улыбочкой.

Жанна театрально улыбается, демонстрируя, как я должна это делать, а у меня от подобного только привкус тошноты во рту.

— А теперь обе живо за работу! — рявкает она. — Обнимашки устраивайте во внерабочее время. Еще раз не найду вас на месте — вычту из зарплаты тридцать процентов в пользу всего персонала.

Мы не успеваем и рта открыть, как стерва разворачивается в своем идеально белом костюме-тройке и выходит из подсобки.

Переглянувшись с Ленкой, мысленно называем ее сукой и выходим следом.

— Может, нам не стоит меняться без разрешения этой Горгоны?

— Лен, ей плевать кто из нас где, главное, чтоб работали. Так что давай, — я вручаю ей меню, а сама хватаю поднос и тряпку. — Встречай гостей, а я уберу все внизу.

Ленка вздыхает и, покачав головой, уходит на второй, а я бегу в зал, по пути собирая грязную посуду, пустые бутылки и вытирая столы.

Мне приходится трижды вернуться, чтобы сбросить посуду и мусор, прежде чем на первом этаже на всех столах все выглядит более-менее в порядке. Но я даже не успеваю присесть «перекурить», как меня кто-то цепляет за локоть.

— Вот ты где! — шипит Лена и отводит меня в сторону. — В общем, не хотят они смену официанта.

Я пытаюсь нахмуриться, но мои брови удивленно ползут на лоб.

— Чего ты вылупилась? — нервничает. — Они требуют тебя.

Я открываю рот и качаю головой в неверии. Какого… черта?

— Все, иди давай, — Лена толкает меня в сторону бара. — Сейчас Корнеев сделает им пару коктейлей и отнесешь уже сама.

Я оборачиваюсь с жалобным писком.

— Но…

— Прости, Алис. Но мне проблемы не нужны.

Подруга бросает на меня сострадательный взгляд, но быстро убегает к столику, за которым кто-то свистит и машет ей.

Внутри меня все опускается. Конечности становятся тяжелыми. Но я заставляю себя двигаться, потому что уменя каждая копейка на счету. Я и так задолжала за квартиру за тот месяц. Штраф от Горгоны не входит в мои планы.

Протяжно вздохнув, беру с полки поднос и обреченно опираюсь на стойку бара локтем. Корнеев немного занят, поэтому в ожидании я подпираю рукой голову.

— Что? Тяжелая ночка? — Рома Корнеев, он же бармен, вращает в воздухе бутылку, прежде чем перевернуть ее и разлить по стаканам со льдом.

— Ага, — бурчу себе под нос, — типа того.

Рома добавляет голубого ликера и шпажки с фруктами и выставляет готовые коктейли передо мной.

— Я сегодня на машине, может, тебя подбросить после смены?

Пожимаю плечами.

— Может, — составляю стаканы на стол и беру поднос, бросая на него удручающий взгляд. — Если переживу эту ночь.

Я подношу к виску два пальца, и у Ромы появляется обворожительная ямочка на щеке. Ей-богу, это дьявольская метка у парней. Потому что она работает безотказно, и я улыбаюсь в ответ.

Но от этой улыбки не остается и следа, когда поднимаюсь на второй и захожу в випку.

— О-о-о, — присвистывает тот самый мудак, облапавший меня. — А вот и наша красотка. Иди ко мне, милая.

А потом что-то происходит. Я не сразу понимаю что. Мои руки слабеют, прежде чем я ловлю на себе взгляд холодных глаз.

Глаз, которые уже два года преследуют меня в моем маленьком сыне.

Но… но что он здесь делает?

Поднос наклоняется, и я совершенно ничего не предпринимаю, чтобы удержать соскальзывающие на пол стаканы.

Слышу женский визг, но будто через толстое стекло. В ушах гудит. И под кожей тоже. Но я остаюсь неподвижна. Я просто… не могу… Мои глупые чувства застали меня врасплох. Как и парень, при виде которого мое сердце сжимается. Оно пытается спрятаться от прошлого, что прямо сейчас прожигает меня тяжелым взглядом.

Господи… но почему?

Почему спустя три года, когда я начала жить с чистого листа, я снова вижу его?

Я прихожу в себя, когда передо мной словно из ниоткуда возникает девушка и кричит прямо в лицо:

— Ты хоть знаешь, сколько стоит это платье?! Безрукая идиотка!

Я резко выдыхаю и неловко отшатываюсь назад, не сразу понимая, что меня толкнули в плечо.

— И-извините… Я… Я сейчас все уберу.

Поднимаю выпавший из рук поднос и начинаю судорожно собирать со стола и с пола осколки и уцелевшие стаканы.

Горячая влага стремительно скапливается под веками и, когда моргаю, слезы вырываются из глаз.

Вокруг меня самый настоящий хаос, истеричная девушка и ее подружки, которых парни пытаются угомонить. Оскорбления продолжают сыпаться в мою сторону, но я игнорирую их.

В голове бьется паническая мысль, что меня уволят, но сейчас мое единственное желание — исчезнуть, и я все для этого делаю, без разбора сгребая осколки, пока в один момент меня не останавливает жесткая хватка на запястье.

Задыхаясь, я испуганно вскидываю затуманенный от слез взгляд, и мое дыхание окончательно сбивается, когда понимаю, что это Багиров.

— Успокойся. Дыши. Все нормально.

Я только сейчас осознаю, что все мое тело сотрясает крупная дрожь. Кроме руки, которая ровно лежит в его ладони. Я непонимающе смотрю на нее, совершенно не испытывая облегчения, но какого-то черта чувствую что-то похожее на… защищенность. Это какой-то глупый феномен. Его прикосновение не должно меня успокаивать.

Только не его!

Но в еще больший шок меня повергает другое. Он отпускает мою руку и помогает собрать на поднос оставшиеся осколки…

— Администрация нашего клуба сожалеет о случившемся и приносит глубочайшие извинения, — голос Горгоны звенит в моей голове как удар колокола. — Чтобы как-то загладить нашу вину, для вас сегодня все за счет заведения.

— И что мне от ваших извинений?! Что мне делать с платьем?

Я быстро вытираю слезы и, схватив поднос, разворачиваюсь. И понимаю все без слов, когда встречаюсь с уничтожающим взглядом Жанны Александровны. Торжествующим.