Безвинная - Кэрригер Гейл

— И одна из этих коровок взорвалась, когда я хотела ее осмотреть, — добавила мадам Лефу.

— Какой ужас! — часовщик нахмурился. — Гениально, конечно, но эта модификация — не моих рук дело, уверяю вас. Я должен извиниться перед вами, милая леди. Кажется, такие вещи часто случаются, когда имеешь дело с вампирами. Хотя бывает трудно отказать постоянным клиентам, к тому же столь аккуратно оплачивающим счета.

— Не мог бы ты назвать нам имя заказчика, кузен?

Часовщик вновь нахмурился.

— Американский джентльмен. Мистер Борегар. Вы когда-нибудь слышали о нем?

— Похоже на псевдоним, — сказала Алексия.

Мадам Лефу кивнула:

— Увы, в этой части света такие устройства используют многие. Теперь следов уже не найти.

Алексия огорченно вздохнула.

— Ах, ну что же, месье Труве, будем ждать новой встречи с божьими коровками — убийцами. Я все понимаю. Надеюсь, вы успокоите мои расстроенные чувства чаем?

— Конечно, мадам Таработти. Конечно.

Чай действительно имелся, хоть и, судя по запаху, неважного качества, однако Алексию куда больше занимала еда. На тарелках красовались сырые овощи (сырые!), какое-то прессованное студенистое мясо и крошечные диетические бисквитики — на вид ореховые. Выглядело всё это, по мнению Алексии, крайне подозрительно. Сладкого не было совсем. Однако, положив себе небольшую горку закусок, леди Маккон нашла угощение более чем отменным — за исключением чая, который оказался совершенно безвкусным, как и предполагалось с самого начала.

Часовщик деликатно поклевал с тарелок, но пить ничего не стал, заметив, что, на его вкус, чай — великолепный напиток, если подавать его холодным, со льдом. Если бы, конечно, лед был немного подешевле. После этого заявления Алексия совершенно разочаровалась как в самом месье Труве, так и в его моральных качествах.

А он тем временем продолжил разговор с мадам Лефу, словно их не прерывали.

— Напротив, моя дорогая Женевьева, я интересуюсь эфирными явлениями достаточно, чтобы следить за последними изысканиями итальянцев. Вопреки британским и американским теориям о моральной неустойчивости, отклонениях в составе крови и лихорадочном темпераменте итальянские научные сообщества теперь придерживаются мнения, что существование души связано со способностью кожи должным образом перерабатывать эфир из внешней среды.

— О, ради бога, что за нелепость! — на леди Маккон теория не произвела серьезного впечатления. А «неудобство», судя по всему, осталось столь же недовольно сырыми овощами. Алексия перестала есть и положила руку на живот. Черт бы побрал это несносное существо! Неужели нельзя хоть раз дать ей спокойно поесть?

Флут, до сих пор занятый уничтожением провизии на собственной тарелке, встревоженно повернулся к ней.

Алексия покачала головой.

— А, так вы читаете научную литературу, мадам Таработти?

Алексия кивнула.

— Вероятно, вам это может показаться абсурдным, но я считаю эту идею заслуживающей внимания. И не в последнюю очередь потому, что благодаря ей удалось приостановить санкционированные тамплиерами методы вивисекции сверхъестественных подопытных.

— Так вы прогрессист? — Алексия была удивлена.

— Я стараюсь не вмешиваться в политику. Однако в Англии, судя по всему, дела идут неплохо еще и потому, что в ней легализованы сверхъестественные. Это не значит, что я полностью одобряю такой шаг. Но противоположная ситуация, при которой они вынуждены скрываться, имеет свои недостатки. Во-первых, мне хотелось бы иметь доступ к некоторым научным исследованиям вампиров. Сколько всего они знают о часах! А во-вторых, я против, чтобы сверхъестественных преследовали и обращались с ними словно с животными, как это принято в Италии.

Пока шла беседа, солнце начало опускаться над парижскими крышами и комнату залил приятный золотистый свет.

Часовщик кивнул самому себе и перешел на другую тему:

— Так-так, кажется, пора заканчивать беседу. Вы, должно быть, устали. Вы, конечно, останетесь ночевать у меня?

— Если не возражаешь, кузен.

— Ничуть. Если, конечно, вы извините меня за скромность обстановки — у меня ведь довольно тесно. Боюсь, вам, дамы, придется спать на одной кровати.

Алексия смерила мадам Лефу внимательным взглядом. Француженка не скрывала ни своих предпочтений, ни своего интереса.

— Полагаю, моей добродетели ничто не угрожает.

Флут, кажется, хотел что-то возразить.

Алексия бросила на него насмешливый взгляд. Бывший камердинер ее отца — и ханжа? Противник плотских удовольствий? Решительно невозможно. Правда, представления бывшего дворецкого, как следует одеваться и вести себя в обществе, отличались редкой косностью, но он ни разу и бровью не повел, наблюдая за разнузданными утехами неугомонной стаи оборотней в замке Вулси. С другой стороны, Флут всегда недолюбливал лорда Акелдаму… Алексия слегка нахмурила брови.

Бывший камердинер ее отца ответил непроницаемым взглядом.

Может, он до сих пор не слишком доверяет мадам Лефу по какой-то другой причине?

Поскольку ломать голову над этим было совершенно бесполезно, а разговор с Флутом — или, точнее, монолог, обращенный к Флуту, — тоже ничего бы не дал, Алексия обогнула его и зашагала вслед за месье Трувом по коридору к маленькой спальне, где, переодевшись в пурпурно-красное тафтяное платье для вечера в кругу семьи, прилегла вздремнуть немного перед ужином.

Разбудил ее очень странный шум. Кажется, он доносился снизу, из часовой мастерской.

— О, во имя пирога с патокой! Что там еще?

Схватив в одну руку парасоль, а в другую сумку, леди Маккон выскочила в коридор. Было очень темно — лампы еще не зажигали. Только снизу, из мастерской, струился теплый свет.

На верхней площадке лестницы Алексия столкнулась с Флутом.

— Мадам Лефу и месье Труве обсуждали разные вопросы, связанные с часами, пока вы отдыхали, — негромко сообщил он ей.

— Не могли же они при этом поднять такой тарарам.

Что-то с грохотом ударилось во входную дверь. Если в Лондоне магазины и мастерские стояли открытыми до поздней ночи ради посетителей из числа оборотней и вампиров, парижане не только закрывали свои заведения еще до захода солнца, но и надежно запирали двери для защиты от вторжения сверхъестественных клиентов.

Алексия с Флутом кубарем скатились вниз по лестнице — если такое выражение уместно, когда речь идет о почтенном дворецком и о беременной женщине, занимающей в обществе высокое положение. И на полпути к мастерской леди Маккон пришло в голову, что местная привычка запирать двери, пожалуй, имеет под собой основания, поскольку в этот момент туда же вломились, сорвав дверь с петель, четыре здоровенных вампира. Клыки у них выразительно торчали, и вид их никак не располагал к вежливому знакомству.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ЧТО ХУЖЕ ВСЕГО В ВАМПИРАХ

«Хуже всего в вампирах, — думал профессор Лайалл, протирая стеклокуляры носовым платком, — то, что они слишком концентрируются на деталях». Вампиры любят хитрые комбинации, но стоит чему-то пойти не по плану, как они опускают руки, не в силах ничего поделать с наступившим хаосом. В таких случаях они впадают в панику и прибегают к чрезвычайным мерам, которые решительно не способствуют успеху изящно задуманного плана.

— Где же наш прославленный альфа? — спросил Хемминг, усаживаясь за стол и накладывая себе на тарелку горку ломтиков ветчины и копченую рыбу. Обычные люди в это время садятся ужинать, а оборотни приступают к завтраку. А поскольку за завтраком обслуживания не предполагалось, слуги просто принесли и поставили на стол горы еды, предоставив членам стаи и клавигерам самим позаботиться о себе.

— Сидит в камере уже сутки и пытается протрезветь. Вчера вечером он был так пьян, что превратился в волка. Пришлось упрятать его в подземелье, лучшего места не нашлось.

— Черт возьми.

— Женщины кого угодно могут до этого довести. С ними лучше вовсе дела не иметь, если хотите знать мое мнение.