Плохой ребенок - Генри Сирил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если я не писал, значит, ходил по городу со стаканчиком кофе, не выбирая маршрута, по одним и тем же улицам, сворачивал с одной на другую, и со стороны, вероятно, походил на душевнобольного. Я представлял себя лауреатом престижной книжной премии. И тут же ругал себя за это, за пустые фантазии, на которые уходят ежедневно часы. Тогда я начинал размышлять практично. Как увеличить продажи? Может, не обновлять ноутбук, работать на старом – он еще ничего, вполне себе годный – и проплатить рекламу?
Мысль обрывалась, оставаясь без ответа, и я видел кожаный диван, а слева от него столик, за ним – ведущий. Центральное телевидение. Гость – я. Неплохо парирую в ответ на колкие шутки, смеюсь, даю советы начинающим писателям…
А если рекламу, то – куда? В Сеть? Кое-где уже пробовал. И не раз. Половину заработанных денег с прошлого романа вбухал. И что?.. Звонок от издателя, отдаю права на все (нет, чего это на все?) – на один, для начала – на один роман киношникам! «Нетфликс» планирует снимать сериал… Нужно почаще ходить на книжные ярмарки… А реклама всё-таки куда?.. Там какое-то новое приложение набирает обороты, социальная сеть очередная. Может, ей заняться? Да, можно, пока еще не набежали туда миллионы…
Я становился наркоманом, жизнь которого сводится в конечном итоге к одному – к поиску дозы. Или игроком, проигравшим все, но одержимым желанием отыграться. Существование и тех и других заключается, в общем-то, в одном и том же – в бесконечном перебирании вариантов, где и как можно разжиться деньгами, и в мечтах о том, как они вырвут победу у крупье и как поставят последний укол и завяжут с этим, начнут с чистого листа.
Я ничем не отличался от них.
Я был болен. Уже тогда.
Только еще не осознавал этого.
Глава 10
Грейс знала, что рано или поздно полиция придёт к ним. Это неизбежно. Ее, скорее, удивляло то, что по прошествии нескольких дней с той ужасной ночи они все еще на свободе. Их «профессиональное» сокрытие преступления неминуемо раскроют в самое ближайшее время.
Несколько раз она порывалась позвонить Дилану, но останавливала себя. Он не заслужил того, чтобы его жизнь ломали. А она сломается, определенно сломается: Дилан не оставит ее в этой ситуации, влезет в это дерьмо по самую шею, в ту же самую зловонную яму, в какой увязли они с Эриком.
Грейс ждала появления полицейских на пороге своего дома в любой момент и готовилась к этой встрече. Когда же это произошло, Грейс не растерялась. Она открыла дверь, удивленно улыбнулась двум офицерам, готовясь к самому страшному, правда, неизвестно – к чему именно.
На пороге ее дома стояли двое. Темнокожий мужчина в штатском и молоденькая симпатичная девушка в форме.
– Добрый день, – сказал мужчина. – Миссис Хейли?
– Да, – ответила Грейс. – Это я.
– Я – детектив Фергюсон, – сказал мужчина. – А это – детектив Паркер, – он указал на девушку и предъявил документы. – Вы позволите нам войти?
– Да, разумеется, – ответила Грейс, пропуская полицейских в дом. – Простите, а что случилось?
– Нет, мэм, ничего особенного, – сказал, улыбнувшись, Фергюсон. – Нам всего лишь нужно задать несколько вопросов, если вы не против.
Грейс кивнула.
Они прошли в гостиную.
Эрика не было дома. «Это хорошо», – подумала Грейс.
– Скажите, – спросил детектив Фергюсон, – вы знакомы с Шелдоном Прайсом?
– С кем? – Грейс совершенно искренне растерялась. В первое мгновение она подумала, что это имя того наркоторговца, ведь она ждала расспросов именно о нем. Но потом она вспомнила. Так зовут художника, из-за которого отменили ее выставку. – Прайс? Это, кажется, художник… да, но лично я с ним не знакома. А что такое?
– Дело в том, – сказала Паркер, – что мистер Прайс пропал пару дней назад.
– Мы не думаем, что что-то случилось, – сказал Фергюсон, – однако мы проверяем. Мистер Паркер не из нашего города, поэтому мы опрашиваем всех, кто так или иначе мог быть знаком с ним. Мобильный его недоступен, а сам мистер Прайс должен был явиться в этот, как его… в «Центр Холл» еще вчера утром, чтобы подготовить стенды для своих картин. И пропал.
– Да, наверное, – неуверенно сказала Грейс, – но, боюсь, я вряд ли смогу быть вам полезна. Честно сказать, я даже не знаю, как мистер Прайс выглядит.
Фергюсон удивленно взглянул на Грейс.
– Вот как? – сказал он. – Хм…
Грейс пожала плечами:
– Видите ли, до недавнего времени я вообще не слышала о таком художнике. Шелдон Прайс. Для меня это совершенно новое имя в живописи. Признаться, мне даже неизвестно, в каком стиле он работает. А я, поверьте, знаю много художников.
– Да, конечно, – детектив Фергюсон понимающе кивнул и улыбнулся. – Я, если честно, не очень люблю живопись, а вот моя жена Триша, она – ваша поклонница, честное слово. У нас даже есть пара ваших картин. Правда, репродукций, на зарплату полицейского купить вашу картину весьма проблематично, хе-хе.
– Что ж, передайте вашей жене, что мне приятно это слышать.
– О! Она будет просто в восторге, когда узнает, у кого сегодня дома был ее муж.
Грейс улыбнулась:
– Если хотите, я могла бы подарить вам одну из картин.
– Вы шутите?! – Фергюсон расцвел. – Это было бы просто фантастикой. Триша с ума сойдёт от радости.
Детектив Паркер, казалось, не слушала их разговор. Она оглядывала гостиную, иногда останавливая взгляд на каком-нибудь предмете. Будто новый человек в компании старых друзей.
– Да-а, – все еще улыбаясь, протянул Фергюсон. – Я тут почитал. Оказывается, выставка картин в «Центр Холле» – это очень престижно.
Грейс кивнула:
– Это одно из самых престижных мероприятий в мире.
– Даже так? Я знаю, что вы должны были выставляться вместо Прайса.
– Да.
– Но программу поменяли в последний момент?
Грейс кивнула.
– Должно быть, это очень неприятно.
– Это всего лишь выставка картин, – Грейс безразлично дернула плечом.
Ей действительно было все равно. В свете последних кошмарных событий отмена вернисажа, пускай даже и в «Центр Холле», казалась ей столь незначительным событием, что она уже и забыла об этом.
– Ну что ж, – хлопнув себя по коленям, сказал детектив Фергюсон и встал со стула, – извините за беспокойство.
– Ну что вы. Минуту.
Грейс спустилась в мастерскую. Писатель на холсте встретил ее полным безразличием. Он сидел, сгорбившись над письменным столом, запустив руку в растрёпанные волосы и, погруженный в свою работу, не обращал ни на что внимания. Грейс взяла первую попавшуюся картину из
