Французский поцелуй - Эрик Ластбадер

Они были уже почти в дверях, когда священник окликнул их. Они остановились, и он почти бегом догнал их. — Я еще кое-что припомнил, — сообщил он. — Когда я пересчитывал деньги на тарелке для пожертвований, я обратил внимание на следы пудры на тысячедолларовой купюре.

— Следы пудры? — переспросил Сив.

— Я не был уверен в этом, и, соскоблив, эту цветную пыль, показал ее м-ру Диллону, потому что она показалась мне странной. И он сказал, что это — макияж.

— Макияж?

О. Доннелли кивнул.

— Ну да. Знаете, такой — телесного цвета. Женщины накладывают его себе на щеки.

— А вы, случайно, не сохранили эту пыль? — спросил Сив.

Лицо о. Доннелли погрустнело. — Да нет, — ответил он. — Ее и было то чуть-чуть.

— Тем не менее, — сказал Сив, — я бы хотел, чтобы вы одолжили мне банкноту. Пожалуй, в лаборатории смогут и сейчас найти на ней следы той пыли.

Священник заторопился к себе в ризницу, чтобы выполнить просьбу, и Диана повернулась к Сиву:

— Следы макияжа? Ты что, думаешь, что твоего брата убила женщина?

— А ты считаешь это невероятным? — ответил он вопросом на вопрос.

— Мы ведь говорим об обезглавливании, босс. Это требует определенной силы.

— Сколько тебе потребуется времени, чтобы вывести из строя любого мужика? — спросил он.

— Одно дело пнуть в пах, — ответила она, — а отсечь одним ударом голову — совсем другое.

Он задумчиво кивнул.

— Все это так. Но было бы ошибкой сбрасывать со счетов любое предположение, пока не соберем всех фактов.

Диана приняла от священника купюру, пока Сив писал на листочке, вырванном из записной книжки, расписку.

— Вы получите эту тысячу назад, святой отец, как только в лаборатории ее проверят. А пока примите мою искреннюю благодарность.

О. Доннелли наконец-таки улыбнулся. — Я рад, что все-таки сумел оказать помощь материального характера, а не только словами. Берегите себя, детектив. Да сопутствует вам Бог в делах ваших.

Выйдя из церкви, они увидели, что улица совсем опустела. Яркие фонари на стоянке выкрасили окружающие деревья в сине-фиолетовый цвет. В машине Сив достал из кармана пластиковый пакет.

— Когда мы вернемся в город, отдай это в лабораторию, вместе с купюрой. Пусть срочно сделают тщательный анализ.

— Что здесь такое? — спросила Диана, заводя двигатель.

— Кто знает? — ответил Сив. — Может быть, ничего. А, может, улика, которая выведет нас на убийцу моего брата.

Диана включила передачу и машина тронулась.

— Как насчет того, чтобы перекусить? — предложила она. — Кажется, у меня будет голодный обморок, прежде чем мы дотянем до города.

— Я знаю одно местечко неподалеку, — сказал Сив, указывая туда, где ей надо будет свернуть. — Брат, бывало, возил меня туда, когда я приезжал повидаться с ним. — Он включил свет в салоне и попытался редактировать докладную записку по поводу инцидента с Питером Чаном, которую он набросал по пути сюда, но смысл читаемого никак не доходил до него. Впечатление было такое, словно он держал в руках выкопанные из земли остатки пергамента с таинственными знаками на нем. И все время неотвязно стучала одна мысль: о Дом, кто же это сделал с тобой эту подлую штуку? И как я скажу об этом нашей матери? Ведь эта весть убьет ее! Но и скрыть это от нее я тоже не смогу.

— Я закину эти улики в лабораторию, — говорила между тем Диана, — а потом отвезу тебя к Елене Ху.

Сив кивнул, прижал к глазам подушечки пальцев. Старею, подумал он. Всего 08.30, а уже устал. В котором часу я заступил на службу сегодня? И тут только до него дошло, что он на ногах с девяти часов вечера, когда началась облава на Дракона. О, Господи, подумал он, нет ничего удивительного в том, что никто не позарится на такую развалину, как я.

— Да тебе в глаза хоть спички вставляй, — заметила Диана. — И нужна тебе сейчас мамочка, которая уложила бы тебя в постельку. А я кто? Так, с боку припека. Но, с другой стороны, без моей помощи тебе не добраться до Восточного Побережья...

Сирену за спиной они услыхали одновременно.

Сив взглянул в зеркальце заднего вида и в глаза ему замигали красные огоньки проблескового маячка.

— Не думаю, что это из-за нашего превышения скорости, — прокомментировал он. — Они что, не знают номеров Нью-йоркской полиции?

Диана снизила скорость и синяя с белым полицейская патрульная машина поравнялась с ними.

— Лейтенант Гуарда? — справился сержант в форме, высовываясь из окна. — Из Нью-Йоркской полиции?

— Да.

— Тогда не последуете ли за нами, сэр, — это было сказано без вопросительной интонации.

— А что стряслось, черт побери? — недовольно спросил Сив. — У нас в городе срочные дела.

— Детектив Блокер хочет поговорить с вами, сэр. — Сержант выбросил руку вперед и вверх, как Уорд Бонд в фильме «Кибитки в прерии», и патрульная машина с завыванием умчалась в ночь.

— Как это там, в фильме? «О-хо-хо, Сильвер! Хошь не хошь, а ехать надо!» Дуй следом, — сказал Сив, и Диана надавила на педаль газа.

Только в одном вопросе Мильо чувствовал уверенность по поводу мосье Логрази: ему нельзя доверять. И поэтому он чувствовал себя в его компании вполне комфортно. Самое главное в жизни, думал Мильо, это уверенность. Тогда знаешь, на чем стоишь, и какие меры предосторожности следует предпринимать в процессе взаимоотношений с «приятелем».

Поэтому он предусмотрительно припрятал в резиденции мосье Логрази подслушивающее устройство. Нельзя сказать, что мосье отличался легкомыслием и не заставлял тщательно «подметать» свою квартиру на предмет электронных жучков, но у Мильо был свой человек в штате Мильо, а, именно, горничная, которая снимала жучка перед уборкой и аккуратно сажала его на место после нее.

Мильо открыл дубовую дверь, за которой находилась его armoire, ниша для святых даров. Это была маленькая комната, в которой раньше хранился всякий хлам. Теперь здесь размещался впечатляющий набор электронного оборудования чрезвычайно специализированного назначения. Среди него выделялась шестифутовая колонка с огромными катушками магнитной пленки. В данный момент только одна из них медленно вращалась. Перед аппаратом сидел маленький человечек с испитым лицом, которому огромные наушники придавали какое-то страдальческое выражение. Он поднял глаза на Мильо и молча указал на прибор, соединенный с апартаментами Логрази.

Мильо сел, тоже надел наушники, нажал на кнопку перемотки пленки и подождал, пока не раздастся характерный писк, указывающий начало подслушанного разговора. Затем нажал на кнопку «пуск».

«Должен сказать, я не ожидал, что ты появишься здесь», — услышал Мильо голос Логрази. В нем была прямота, типичная для американцев, к которой Мильо относился так же, как он относился бы к какой-нибудь черте папуаса с Новой Гвинеи: со смесью восхищения и снисходительности.

«А я как подброшенная монетка, — ответил незнакомый голос. — Орел или решка, — какая разница? Главное, что рано или поздно я упаду, причем, туда, куда надо. И Старик знает это. Он просто использует знание этого в своих интересах». Стариком, насколько Мильо знал, мафиози называют своего саро di capi, то есть главу.

«Я слышал, что ты связал себя договором», — сказал Логрази.

«Да, пожалуй, так можно выразиться, — усмехнулся незнакомец. — И, сказать по правде, первое время чувствовал себя чертовски неуютно. Старик умеет сушить мозги нашему брату. Но, как видишь, все обернулось к лучшему. Может, потому, что я теперь в одной компании с праведниками, вроде тебя». Он опять засмеялся.

«Ну а что касается меня, — сказал Логрази, — то я чертовски рад, что ты здесь. Это большая честь работать с живой легендой. И я также доволен, что Старик по-прежнему стоит горой за нашего Белого Тигра».

«Да нет, последнее время у него энтузиазма поубавилось», — возразил незнакомец.

«Ну, тогда ты не осудишь меня за то, что немного нервничаю. Какие-то ограничения, причем, распространяющиеся на все группы».

«Тем больший резон скорее проталкивать Белого Тигра. Старик все еще верит, что эта операция — наша последняя надежда. Наша старая сеть в Гонконге уже не отвечает текущим нуждам и, более того, — скомпрометирована. Я не знаю точно, как, но подозреваю, что кто-то на линии продался АБН». Мильо понял, что человек говорит о федеральном Агентстве по борьбе с наркоманией. «Так или иначе, мы прикрываем ту сеть. Это означает, что надо ускорить подготовку операции Белый Тигр. Наши уличные продавцы жалуются, что не хватает товару. Отсюда и все ограничения. Поэтому и укорачивается запальный фитиль операции. Старик не устает напоминать, что мы не можем позволить роскоши провала».

«Получить доступ к сети Терри Хэя — одно дело, а наладить ее удовлетворительную работу — совсем другое, — напомнил Логрази. — Проколы неминуемы. Кроме того, все испытывают трудности, работая в Юго-Восточной Азии. Кто поймет этот народец?»