Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine

Затем герцог вытащил и миниатюры своих детей. Атанаис в возрасте четырнадцати лет. Красота её только начала распускаться. Шестилетний Гаспар на коленях герцога с огромными изумрудными глазами. И последняя миниатюра — у Гаральда взыграло сердце — двенадцатилетняя Ишмерай, худенькая, ещё не сформировавшаяся, но бесконечно сияющая.

Как мог он, обычный человек, уберечь четырёх Рианоров, могущественных, легендарных, от той участи, которая грозила им с запада? Где мог он найти пропавших дочерей? Как мог он вернуть жену и доказать ей, что самое безопасное место на свете, — их дом, их земля и его объятия? Как мог он уберечь сына от участи матери и участи их венценосного богоподобного предка?..

«Отец, почему Небеса не сделали их обычными людьми?.. — думал он. — Почему все те люди, которых я люблю, — все до единого, — стражи этой земли?..»

Его мрачные мысли прервал шорох за дверью. Подобный шорох Гаральд часто слышал, когда в тиши ночи по коридору пробегала одна из любимых собак короля.

«Дарина уже тоскует по хозяину… — сонно подумал герцог, стараясь не заснуть, но тут глаза его медленно и широко раскрылись. — Но король уехал и забрал с собой всех собак…»

Через несколько мгновений появился другой звук: будто кто-то тяжело трётся о стену. Гаральд медленно убрал руки под стол и осторожно, стараясь не проронить ни звука, снял щеколды, крепившие саблю и пистолет к крышке стола с обратной стороны.

Гаральд Алистер покосился на книжный шкаф с правой стороны. Кабинет был большим, а дверь была не заперта. Он мог не успеть добежать до шкафа, открыть потайную дверь и скрыться в узком тоннеле.

Едва он успел вытащить саблю и пистолет, дверь кабинета с грохотом распахнулась, и Гаральд увидел уродливых созданий, принявших очертания человека. Два существа размером с взрослого мужчину, похожие на тени, сгорбившись, ввалились в герцогский кабинет. Кожа их была тёмно-серой и склизкой, на конечностях, напоминавших человеческие ноги и руки, были длинные смертоносные когти, на безволосых головах не было лиц — лишь огромный рот, усеянный острыми гнилыми зубами, две ноздри и не было глаз. На подобиях шей держались длинные плащи на завязках.

«Демоны… — подумал Гаральд. — Они искали меня…»

Герцог выстрелил и одним выстрелом опрокинул тварь на пол. Она тут же поднялась на четвереньки и зашипела, распахнув свою отвратительную пасть, словно объятия смерти. Тварь прыгнула к нему. Гаральд ногой опрокинул свой тяжёлый дубовый стол. Тварь уткнулась в него и замешкалась. Гаральд схватил стул, бросил во врагов и кинулся к шкафу.

Демон, зашипев, обошёл его с невероятной скоростью. Гаральд взмахнул саблей, и та вошла глубоко в плоть, но демон не дёрнулся. Тогда герцог молниеносно выхватил саблю и вонзил её в пасть твари. Тот зашипел, задёргался и, рухнув на четвереньки, начал отползать назад.

Герцог выстрелил во второго, приближавшегося к нему с отчаянной скоростью. Демон отпрыгнул в сторону. Гаральд дёрнул рычаг, и потайной ход начал открываться. Но герцог не успел вбежать внутрь — один из демонов, пока другой дёргался в конвульсиях с саблей в пасти, схватил Гаральда за ногу и потащил назад, прокусив сапог из толстой кожи и мясо до кости.

«Они убьют меня и пойдут дальше по дворцу, убивая остальных. Я должен поднять тревогу… Они пришли за Рианорами!..»

В его мыслях замерцали лица ласковой Атанаис, ещё совсем юного Гаспара, солнечной Ишмерай и прекрасной Акме.

Герцог зарычал от боли, ужаса и гнева. Он дотянулся до канделябра и огрел им демона, одной из свеч угодив ему в пасть. Зубы демона перестали сжимать его ногу, и герцог кинулся прочь из кабинета — тварь закрыла собой потайной проход.

Ногу охватила страшная боль, и пожар потёк от раны выше к колену.

«Яд!» — подумал герцог, и вдруг неведомая сила схватила его, оторвала от пола и швырнула в стену.

Гаральд Алистер рухнул на пол. Удар пришёлся в голову, сознание его помутилось.

Он медленно открыл глаза. Кровь тёплой рекой текла по его виску, ногу страшно жгло и начало жечь руку — яд Кунабулы попал в неё и распространялся по всему телу, парализуя, затягивая в глухую пустоту и вечную ночь.

Демон поднялся над герцогом на задние конечности, распростёр передние, словно объятия мрака и хрипло зашипел, распахнув клыкастую ядовитую пасть.

«Акме!..» — успел подумать герцог, и чернота накрыла его ледяным океаном.

Очередной договор о взаимопомощи между Карнеоласом и Полнхольдом был подписан через две недели после прибытия герцогини Алистер в Керхольд, холмистую столицу, заточенную в белый камень высоких красивых зданий, скромных парков с позолоченными воротами и садов с величавыми изваяниями полнхольдских героев. Столица была надёжно защищена королевскими войсками, на весь Архей славившимися строгой дисциплиной.

На следующий день после бала кронпринц Дагорлад, молодой мужчина лет тридцати пяти, показал госпоже посланнику корпуса и похвалился их замечательной подготовкой. Акме любезно улыбалась, как положено по протоколу, и думала:

«Но смогут ли они достаточно быстро взяться за оружие в случае нападения вражеских войск?..»

Акме нравилось в Полнхольде. Её хорошо встретили, и ни от кого она не почувствовала натянутости. На переговорах она прочитала длинную речь, которая была высоко оценена королём и его советниками да министрами. Придворные приглашали её на званые обеды в свои дома, и герцогиня в сопровождении короля или кронпринца выезжала каждый день.

Кронпринц Дагорлад, мужчина высокий, крепкий и светловолосый, ещё не обзаведшийся кронпринцессой, пользовался вниманием женщин. И Акме при дворе довелось услышать много пикантных историй о его похождениях. Её отчаянно тянуло обратно, к своей семье. И с каждым днём все сильнее.

Около недели назад ей приснился чудовищный сон: Акме лила свою кровь на пол, Гаральд лежал вниз головой и захлёбывался в этой луже, не в силах подняться.

«Кунабула твой дом, — страшно шептали ей. — Кунабула вскормила тебя. Он же — враг твоему дому. Убей его»

Гаральд задыхался в её крови, а она не могла и не хотела спасти его.

Этот сон не давал ей покоя уже больше недели, тревога возрастала и, собираясь в Акидию, она никак не могла собраться: мысль о том, что ей придётся пробыть ещё