Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

'Готовила топленое сало. Куда мы направимся, Ричард? В замок Байнард?'

'Нет. Как только Вероника рассказала мне, что ты находишься здесь, я послал весточку в аббатство Святого Мартина, выразив просьбу подготовить для нас дом приюта. Еще я велел привезти из замка Байнард все, в чем ты, скорее всего, будешь нуждаться'.

Анна улыбнулась, вставая на цыпочки, - поцеловать его в щеку, не в меньшей мере тронутая тем, что Ричард, таким образом, подумал, как оградить ее от оговоров.

'Анна, это ненадолго...Лишь пока я не смогу на самом деле забрать тебя домой. Домой, в Миддлхэм'.

'Домой, в Миддлхэм', - отозвалась она. 'Если бы ты только знал, как мне хотелось услышать это от тебя, и как я отчаялась, думая, что этого никогда не произойдет!'

Глава одиннадцатая 

Вестминстер, ноябрь 1471 года

Ричард наблюдал за братом с заинтересованным восхищением. Эдвард несколько часов назад в личной беседе признался ему, что выпил довольно вина, чтобы взорвать мочевой пузырь и привести в неподвижность самый бойкий язык. Сейчас он жаловался, как его голова раскалывается, и опасался, что желудок не сумеет переварить ничего, плотнее глотка воздуха, тут же сморщившись от оглушительного шума, раздавшегося в ногах, где один из псов бил хвостом по ножке стола.

Ричард мог посочувствовать, утром он сам раз или два пострадал из-за плохого настроения брата. Что его впечатлило, так это, что никто, кроме него, не догадывался о неважном самочувствии Эдварда. Ричард присутствовал при аудиенциях, устраиваемых Недом в течение двух часов, когда он выражал исключительно требуемый правилами вежливости интерес к предъявляемым ему ходатайствам.

При виде одного из вошедших брови молодого герцога сошлись в невольном выражении неудовольствия. Джону Мортону он ни секунды не доверял. Священник-ланкастерец попал в объявленный Эдвардом менее месяца назад список прощенных и сейчас рассыпался в витиеватых заверениях в свежеприобретенной преданности Йоркскому дому. Представление оказалось изысканным, за что Ричард еще сильнее невзлюбил Мортона. Как только они остались одни, молодой человек высказал все, что накипело, а его брат кивнул в знак согласия, после чего уточнил: 'Мне он тоже совершенно не по душе, Дикон, но у этого человека есть талант. Возможно, Мортон был одареннейшей из голов, дававших советы Маргарите Анжуйской, и я не вижу причин, почему бы и мне им не воспользоваться. Я подумал назначить его Ответственным за ведомости...Вывод ясен, - твоего одобрения это не получит, правильно?'

'Не получит. Скажу, что он довольно умен. Но мне спокойнее окружать себя людьми, кому я могу доверять'.

'Искусство управления, Дикон, состоит в применении всех способностей, где бы ты их не отыскал. Доверие слишком редкое явление, чтобы делать его твоим первым необходимым условием для несения службы. Если бы я полагался лишь на тех, кому действительно доверяю, в нашем Совете стояли бы пустые кресла!'

Позволив маске сползти, Эдвард рухнул в кресло, лихорадочно потирая пальцами виски. 'Я так себя не чувствовал с тех пор, как нас застал тот, с цепи сорвавшийся, шторм во время пересечения Ла Манша в прошлом марте. Не могу пожаловаться, чтобы тогда, посреди шторма, меня одолевала тошнота. Но когда она мучает наутро после ночи любви? Еще хоть раз появится такое состояние спозаранку, и я всерьез задумаюсь над преимуществами самоограничения!'

'Так и представляю тебя', - произнес Ричард, ухмыляясь, - 'еженощно молящим Святого Августина - 'Пошли мне чистоту и воздержание, но прямо сейчас с ними не спеши!''

Эдвард тоже усмехнулся. 'Позволю себе заметить, что твое окружение значительно улучшилось, если ты перестал быть несчастным влюбленным! К слову о любви, как поживает твоя барышня?'

'Намного лучше, ее кашель совсем прекратился. Не удивительно, что она заболела. Анна не относится к числу сильных натур, а на этом постоялом дворе жизнь была не из легких'.

'Анна Невилл на постоялом дворе Альдгейта...Будь я проклят, но все еще едва могу в это поверить'. Эдвард недоуменно покачал головой. 'Как владелец постоялого двора и его семья восприняли неожиданную новость, что Анна, дочь Уорвика, штопала их простыни и помогала размешивать солод в бочках? Наверное, ошарашенно?'

Ричард кивнул. 'Сначала потрясенно, а потом испуганно. Из рассказанного мне Анной я понял, Броунеллы - ланкастерцы, и держу пари, они свободно высказывались перед ней и Вероникой, настолько свободно, чтобы отправить одного члена семьи или больше в Тауэр по обвинению в государственной измене'. Анна воздержалась бы от этого предположения, опасаясь за Броунеллов, но Ричард лучше нее знал своего брата, понимая, Эдвард способен на жестокость при необходимости, но злопамятностью он не страдал.

'Хорошо, уверен ты смог успокоить их смятенный дух, Дикон.

Из услышанного мной, напрашивается вывод, что они, кажется, в эти дни хорошо устроились. Я понял, трактирщики сговорились с плотниками поставить весной новую крышу и решили установить сейчас на кухне бочку для воды, не упоминая о прекрасной паре серых коней, появившихся в их конюшне'.

'Как ты узнал все это?' - в непрекращающемся изумлении перед неожиданной осведомленностью брата спросил Ричард.

'Также я знаю, что некая церковь в Альдгейте внезапно обогатилась, украсившись двумя витражными окнами', - улыбаясь, поделился Эдвард. 'Думаю, будет замечательной идеей - отдать тебе те имения, конфискованные Оксфордом, братишка. Если назначить тебя покровительствовать святым храмам в Альдгейте, то ты сразу начнешь нуждаться в доходах для оплаты новых нужд!'

Немного смутившись, Ричард пожал плечами. 'Нед, что бы я ни сделал для Броунеллов, это ничто, по сравнению с совершенным ими для меня. Когда задумываюсь, что могло случиться с Анной...'

'Знаю. Но, хвала Господу, она прошла через это невредимой. Что с ее отношением к Джорджу? Анне очень горько?'

'Как