Гордиев узел Российской империи. Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине (1793-1914) - Даниэль Бовуа

Религия – источник национального антагонизма

Все это время конфессиональные отличия оказывали огромное влияние на обострение польско-украинских отношений на Украине. Высшие чиновники царской администрации, с одной стороны, и иерархи католической церкви, с другой, продолжали находиться в состоянии «холодной войны». Забывая об указе о религиозной терпимости, каждая из сторон демонизировала другую.

В отчете за 1909 г. генерал-губернатору подольский губернатор Эйлер посвятил обширный абзац польской теме. Он писал: «С 1905 г. поляки сильно подняли голову, рассчитывая на свою сплоченность и силу в материальном обеспечении, и эта их сплоченность отзывается в настоящее время на всех проявлениях жизни в губернии… Отождествляя польскую национальность с католическим вероисповеданием, все помыслы поляков и в особенности ксендзов направлены к наибольшему совращению православных в католичество, прибегая к всевозможным мерам для ополячения населения. В начале октября т.г. была открыта целая контора при Каменец-Подольском кафедральном костеле, специальные занятия которой состояли в уловлении православных, оказании им содействия как в написании прошений, так и в денежной помощи. Хотя виновные ксендзы и преследуются, но вследствие сочувственного отношения р. – к. Епископа к их деятельности налагаемые на них кары не достигают цели, так как они переводятся в лучшие приходы и тем поощряются к дальнейшему продолжению их деятельности в том же направлении»1314.

В этой войне нервов выигрыш был на стороне сильнейшего – власти. Ксендз П. Маньковский вспоминал, как он беседовал с подольским губернатором Эйлером, посетившим католическое благотворительное общество в Каменце, по-французски, избегая тем самым использования русского языка. Однако когда в 1910 г. Маньковский отправился в США на Евхаристический конгресс, то после возвращения заплатил за это должностью приходского священника. Несмотря на протесты прихожан, он был вынужден жить под надзором полиции без должности в Житомире. Его викарий Жуковский после проведения обыска в доме был отправлен в Киев. Репрессии были вызваны тем, что губернатору стало известно об участии Маньковского в Вашингтоне в торжествах по случаю открытия памятника Костюшко и Пуласкому как борцам за американскую независимость1315. Об этом деле узнал Николай II из отчета генерал-губернатора Трепова за 1910 г. Трепов объяснял, что поездка ксендза была данью польскому патриотизму, поскольку памятник в Вашингтоне был поставлен по инициативе Польского национального союза в Америке. В юго-западных губерниях, по его утверждению, никто не говорил о восстановлении Польского государства. Однако было найдено больше десяти медальонов с изображением Богоматери и надписью «Владычица Польши, стань нам опорой и укажи нам путь»; на обратной же стороне были выбиты даты «1830», «1863», «1905» с гербом Польши, а также Литвы и Украины.

Кроме того, генерал-губернатор сообщал о нарушениях со стороны поляков указа о веротерпимости 1905 г. Он представлял каждое обращение бывших униатов в католиков как пример польской интриги. Было насчитано в 1905 г. в Киевской губернии 58 таких случаев, 1906 г. – 658; 1907 г. – 406. По его словам, это движение усиливалось:

Эти в принципе небольшие цифры были представлены как проявление деятельности опасной гидры. Поляки, указывал Трепов, идут на то, что ссылаются в качестве аргумента на якобы перешедших в католическую веру членов царской семьи; кроме того, оказывают давление на своих «русских» крестьян и батраков. Их ксендзы высмеивают тех, кто вступает в брак с православными, публично оскорбляют, не разрешают исповедоваться и причащаться. Когда же, по словам генерал-губернатора, православный житомирский епископ пытался так же вести себя с прихожанами, на это не дал согласия Святейший Синод. Трепов просил вновь сделать все для того, чтобы православная вера в империи была на первом месте.

В конце части отчета, посвященной религии, Трепов писал о нелегальных польских школах, в которых преподавало достаточно много католических священников. В 1909 г., по словам Трепова, это движение было остановлено, однако несколько православных семей отдало в еще существовавшие школы детей – эти люди считали, что польский язык им пригодится при устройстве на работу в крупные польские имения. В 1909 г. была закрыта часть таких учебных заведений в Киевской губернии, два – в Подольской губернии и одно – в Волынской, а в 1910 г. – пять в Киевской, одно – в Подольской и пять – в Волынской губерниях. В указе от 9 февраля 1911 г. говорилось об уголовном преследовании не только учителей нелегальных школ, но и тех, кто им помогал. Трепов сообщал, что уже несколько католических священников и гражданских лиц были наказаны, и выражал удовлетворение введенным Министерством народного просвещения запретом на использование катехизисов и учебников на польском языке1316.

Самым рьяным поборником нового националистического подъема после террора 1905 – 1907 гг. был волынский губернатор, который в 1911 г. в письме к Николаю II сообщал, что «самоопределение народностей… выливается в уродливые формы вражды нации… в таких условиях бок о бок приходится жить с врагами, таящими злобу и ненависть». Он был убежден в том, что католическое духовенство являлось двигателем ловкой и скрытой пропаганды, представляло собой шовинистическую, организованную, дисциплинированную партию – в противоположность православному духовенству, равнодушно относящемуся к отпадениям своей паствы. Обнажая суть давних комплексов, губернатор не скрывал своей злобы по поводу очевидной, но не всегда открыто признаваемой связи между католической религией и польской культурой. Он переживал из-за того, что в крае католическая вера была связана с принадлежностью «к высшему сословию “шляхте” – что равняется мелкому дворянству, и бесспорно, что в устах ксендзов играет немаловажное значение для улавливания адептов католичества»1317.

До тех пор пока Первая мировая война и революция по-своему не решили польского вопроса, русские и поляки продолжали соперничать на Украине в рамках скрытой войны на религиозной почве. Еще в 1913 г. начальник охранного отделения приказал ввести строгий контроль над ремесленными кружками ксендза Барановского в Киеве и образовательного общества «Джьвигня» («Рычаг») в Житомире, в котором католические священники Скальский, Чижевский и Дубовский поддерживали деятельность нескольких местных важных лиц1318. Католики старались сохранять осторожность, хотя им было сложно скрыть свои патриотические чувства. Однако, несмотря на опасения полиции в связи с пятидесятой годовщиной Январского восстания, в 1913 г. не было ни одной демонстрации.

Огромное место в ограничиваемой властями польской культурной жизни Украины отводилось религиозным чувствам. Они нашли проявление сразу же, когда элитарному клубу «Огниво» было разрешено дать несколько спектаклей: «Варшавянку» С. Выспянского и «Вифлеем» Л. Рыдля (впервые был поставлен во Львове в 1904 г.). Губернатору с трудом далась та часть полицейского отчета, где говорилось о «сильной клерикально-иезуитской подкладке» последнего произведения. В последней сцене, как сообщал полицейский рапорт, Богоматерь говорила об окончании века мучений, а император Франц Иосиф выступал символом надежд на будущее. Полицейский резюмировал, что «впечатление “Вифлеема” на киевлян бесспорно громадное, слезы, истерические рыдания, разговоры в антрактах, волнение при звуках повстанческой молитвы ясно выражают настроение зрителей». Этот спектакль повторялся четырежды, что, по мнению полицейского, преследовало пропагандистскую цель1319.

Принадлежность русских и украинцев к православной церкви способствовала изоляции польского меньшинства, хотя и сильного в экономическом плане. Отрицательное отношение римских католиков к греко-католической церкви, которая в Галиции стала национальной религией украинцев, не только не способствовало союзу с украинцами, но мешало даже налаживанию отношений с ними. Начиная с 1892 г. некоторые попытки в этом направлении предпринимались на уровне священнослужителей. Чешские и моравские священники создали в Велеграде Общество Кирилла и Мефодия. К нему проявили интерес Шептицкий, возглавлявший в 1900 г. греко-католическую церковь во Львове, и ксендз Августин Пальмери из Ватикана. В 1907 – 1909 гг. православные священники приняли участие в ежегодных собраниях в Велеграде, пытаясь использовать их для продвижения идеи панславизма. Папа Пий X также поддержал идею сближения католической церкви с греко-католической и православной. В ту же эпоху, как известно, такие мыслители, как князь Г. Трубецкой или В. Соловьев, неоднократно подчеркивали духовные ценности католицизма, хотя и не имели сильного влияния на все русское общество, привязанное к православной традиции.