Советский Союз. История власти. 1945–1991 - Рудольф Германович Пихоя
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Способ решения национальных проблем был своего рода «оценкой за поведение», которую проставляли народам, сначала создав, а потом уничтожив автономные республики немцев Поволжья и крымских татар, депортировав с Северного Кавказа чеченцев, ингушей, заселив их земли соседними народами, а потом милостиво даровав им возможность вернуться на Кавказ, «по определению» провоцируя будущие конфликты.
И рекомендация Е. К. Лигачева, прозвучавшая на том же заседании,— «целесообразно было бы в самые ближайшие дни укрепить руководство той или другой республики», так как «сами руководители, не побоюсь сказать, в значительной степени подвержены националистическим настроениям» — была рекомендацией из прошлого. Местная партийно-советская и хозяйственная номенклатура уже не считала выгодным для себя сохранять прежнюю полную зависимость от Москвы. Да она и не могла ее сохранить, так как массовые национальные движения, проникая в партийные организации республик, оказывали политическое давление на руководство республиканских ЦК. Ирония судьбы для ленинской национальной политики состояла в том, что местные элиты, состоявшие в своей основе из функционеров КПСС, на практике пытались реализовать (и, как известно, не без успеха) ленинский принцип «права наций на самоопределение вплоть до отделения».
Горбачев указывал: события в Карабахе начинают влиять на ситуацию в Прибалтике, на требования крымских татар. Он с горечью заметил: местное партийное руководство то заигрывает с националистами, то настаивает на помощи из Москвы. «Демирчян тянет время, заигрывает...— говорил он.— Еще вчера был героем, а сегодня звонит: спасайте».
«Лигачев. Мол, власть берут другие, вводите войска, вводите военное положение!»
По предложению Лигачева были сменены руководители республиканских партийных организаций: в Армении Демирчян был заменен на Арутюняна, в Азербайджане Багиров — на Везирова.
Партийный аппарат этих республик не только не препятствовал разжиганию межнациональной розни, но более того — сам активно участвовал в националистических движениях. Вопрос о национальной политике КПСС был вынесен на обсуждение ноябрьского (1988 г.) Пленума ЦК КПСС, однако становилось все более ясным, что националистические движения в союзных республиках все более находят поддержку в партийных структурах. Перед тем как развалился СССР, задолго до Беловежского соглашения, начался развал партии по национальному принципу. «Ядро советского строя», как Конституция 1977 г. определила КПСС, к концу 80-х гг. треснуло.
В то же время конфликт продолжал нарастать, превращался в «ненормальную нормальность». 14 июня Верховный Совет Армении дал согласие на включение Нагорно-Карабахской автономной области в состав Армении. 17 июня Верховный Совет Азербайджана подтвердил, что Нагорно-Карабахская автономная область остается в составе Азербайджана152.
На фоне карабахских событий начинапись сепаратистские движения и в других республиках. В Латвии, Литве, Эстонии начались выступления с требованием опубликовать «секретные протоколы» пакта Риббентропа — Молотова, сообщить сведения об обстоятельствах присоединения Прибалтийских республик к СССР в 1939-1940 гг. В начале июня 1988 г. в Литве был создан «Саюдис» — политическое движение, ставившее своей целью выход Литвы из СССР. Летом — осенью 1988 г. в Прибалтийских республиках возникли Народные фронты. Верховные Советы этих республик приняли решения о провозглашении национальных языков государственными, лишив русский язык этой роли. Учитывая многочисленность русского и русскоговорящего населения в этих республиках, эта мера воспринималась как дискриминационная по отношению к «оккупантам», как стали называть русских. Формально выход из СССР не провозглашался. Так, в резолюции съезда «Саюдиса» в октябре 1988 г. было зафиксировано, что «суверенитет Литовской ССР должен охватывать управление всеми сферами хозяйства, экономику, политику, формирование бюджета, финансовую, кредитную, торговую, налоговую и таможенную политику»153, но за требованием экономической самостоятельности все более явственно зазвучали лозунги о политическом отделении.
Национальные проблемы обозначились и в, казалось бы, исторически и культурно близких России Украине и Белоруссии. Из Белоруссии в ЦК шли письма представителей национальной интеллигенции, протестовавших против сокращения сферы применения белорусского языка. «Великая Октябрьская социалистическая революция,— писали они Горбачеву в декабре 1986 г.,— открыла широкие возможности для развития белорусского языка и культуры. Значительные успехи в этом деле были достигнуты в первое десятилетие Советской власти. Компартия и правительство Белоруссии, руководствуясь ленинскими принципами и коренными интересами народа, провели в 20-е годы белорусизацию всех сфер жизни общества — государственного и партийного аппарата, школ, университета, других учебных заведений и научных учреждений, что решительным образом способствовало расцвету белорусской советской культуры и росту сознания широких народных масс». Деятели белорусской культуры настаивали на проведении нового этапа «белорусизации».
Предполагалось «осуществить в первую очередь следующие мероприятия:
а) приступить к введению белорусского языка в качестве рабочего в партийные, государственные (прежде всего это касается министерств просвещения, культуры, высшего и среднего специального образования, связи, государственных комитетов по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, по кинематографии, по телевидению и радиовещанию, Академии наук) и советские органы и учреждения республики;
б) ввести обязательный выпускной экзамен по белорусскому языку и литературе (сочинение) в средней школе и ло белорусскому языку (диктант) в восьмилетней (неполной средней; школе, независимо от того, на каком языке ведется обучение в этих школах;
в) ввести обязательный для всех абитуриентов (кроме прибывших из-за пределов БССР и СССР) вступительный экзамен по белорусскому языку и литературе...».
Деятели культуры, предложившие «план мероприятий белорусизации» в лучших (или худших?) советских традициях, не искали ответа на вопросы: почему среди населения республики русские школы пользовались предпочтением, насколько целесообразно обучение по техническим наукам на белорусском языке, какова экономическая, политическая, человеческая цена сепаратизации? Национальный фактор превращался в фетиш, в самостоятельную ценность, в фактор, обеспечивавший быструю и шумную карьеру представителям местных элит.
Руководство КПСС оказалось неспособным ответить на те вызовы, которые предъявили национальные проблемы. В сущности, в национальной политике КПСС существовали два теоретических принципа — принцип пролетарского, позже — социалистического интернационализма, который обеспечивал унитарность СССР и входивших в него частей, и принцип «права наций на самоопределение», воплотившийся в национально-государственном делении СССР.
Нетрудно разглядеть противоречия между двумя основополагающими подходами. Противоречия эти успешно преодолевались на уровне практической политики. Это было успешное сочетание методов кнута и пряника. Такими мерами были решительные расправы с «националистами» — от обвинения партийных руководителей в том, что они слишком далеко заходили по пути подчеркивания самостоятельности республик (расправа над деятелями, обвиненными по «ленинградскому делу», отставка лидеров Украины и Белоруссии Шелеста и Машеро- ва), до судебного преследования, ссылок и заключения в тюрьмы представителей местной интеллигенции, политических
