Легко видеть - Алексей Николаевич Уманский

наверняка ушел под воду водохранилища Саянской ГЭС.

Выбравшись на другую сторону пади, Михаил подсек продолжение тропы несколько сбоку от линии прежней. Он радовался, что интуиция и опыт не подвели, будто и впрямь они могли сейчас его оставить. «Не сейчас, – согласился он сам с собой. – Но разве можно твердо рассчитывать наперед, что никогда не оставят?» Он прошел после пади уже метров двести, когда сбоку и чуть выше по склону раздалось тревожное квохтанье, и почти тотчас же шумом крыльев взорвался одновременный взлет нескольких птиц. В поле зрения сразу оказались три из них. Но один сразу же увалил влево, а два поднялись вверх и уселись метрах в тридцати на один сук. Кровь бросилась Михаилу в голову, но он заставил себя выстрелить без спешки. Еще не отняв приклад от щеки, он увидел, что выцеленный рябчик валится вниз, в то время как другой все еще остается на месте, лишь удивленно вертя головой и явно не понимая, куда делся первый. В этот момент новый грохот крыльев раздался сбоку, и еще две птицы из выводка улетели прочь. Это помогло Михаилу избавиться от последних сомнений, и он выстрелил еще раз. Взять троих из шести увиденных рябчиков было вполне допустимо. Кажется, не возбранялось брать и пять из одного выводка. Но ему было вполне достаточно трех добытых. Одного он мог сварить, а пару оставшихся постараться доставить в Москву для обеда с Мариной. Она была почти уверена, что охотничья страсть к добыче у него уже прошла. Отчасти это было действительно так. Зайцев он давно уже не стрелял, но к уткам и рябчикам остался неравнодушен. Тем более, что рябчики обычно не бывали столь легкой добычей, как сегодня. Ученых рябчиков было очень проблематично обмануть. И с самыми учеными Михаил познакомился в солнечной Белоруссии, в районе города Невеля, возле озера Бобрица. Там они оставили его с носом. Еще один очень ученый встретился ему на Ладоге, рядом со входом в залив Кочерга. За свою жизнь он явно очень многих успел обмануть, но этого Михаил все-таки взял. Он оказался рекордным по величине и по весу из всех, которых удалось подстрелить. На безмене «рыбомера» он потянул на 650 граммов.

Михаил уже сделал последнюю ходку с вещами от места бивака к лодке. Осталось только подвязать к бечеве заранее подготовленную елку для «оплеухи». Он забрел в воду и нагнулся, чтобы поправить мешок, на который собирался усесться. Неожиданно какой-то странный еле слышный звук донесся до его ушей. Он выпрямился и взглянул туда, откуда тот исходил. Прямо на него со звучным бурунчиком у форштевня надвигалась байдарка с сидящей на переднем месте улыбающейся Галей.

Все еще силясь понять, как получилось, что он перегнал их компанию, Михаил молча следил за тем, как байдарка по инерции проходила последние метры, разделяющие их. Наконец, форштевень приблизился настолько, что Михаил смог дотянуться до него рукой.

– Здравствуйте, Михаил Николаевич! – сияя глазами, сказала Галя. – Вот так встреча! Как вы оказались впереди нас?

– Здравствуйте, – ответил Михаил, кивая сначала ей, а затем сидящему позади нее мужчине, который тоже поздоровался. Это был не Игорь.

– Как? – переспросил Михаил. – Сам удивляюсь. Вроде не должен был обогнать. Наверно, потому, что из-за встречного ветра вспомнил о способе, который уже можно было применить ниже порогов, чтобы взять в упряжку течение.

– Каким образом? – в свою очередь удивилась Галя.

– Да вот таким, – Михаил показал рукой на приготовленную для «оплеухи» елку.

– И что, везет?

– Еще как! Я два дня просидел на борту, сложа руки.

– Неужели так просто! А у нас так никто и не догадался, хотя три дня гребли, выбиваясь из сил!

– Выходите на берег. Сделайте себе водяной парашют. Либо для каждой байдарки отдельный, либо общий для всех.

– Слава, давай попробуем, пока остальные не подошли? – Галя обернулась к своему новому спутнику и командиру. Слава кивнул. Михаил подвел их байдарку бортом к берегу и протянул руку Гале. Она взяла его ладонь и продержала дольше, чем требовалось, чтобы начать подниматься с места. За ней выбрался на берег и Слава.

– Бечева у вас есть? – обратился к нему Михаил.

– Сейчас достану.

– Хочу предупредить, что маневрировать в упряжке за этим конем не получится. Он не управляем. Даже пристать с ним к берегу невозможно – сперва надо отцепиться. И при отплытии сначала лучше завезти елку на стрежень, там ее сбросить в воду и отпустить подальше и во время буксировки быть готовыми в любой момент отпустить елку или обрезать бечеву в случае, если оплеуха за что-то зацепится и застрянет. Перед причаливанием лучше сперва подтянуться к елке вплотную и тогда либо отвязать бечеву от комля, либо обрезать. А то байдарка, если причалите, не отдав предварительно парашют, будет выдернута из рук и унесена.

– Понятно, – ответил Слава и, немного подумав, повернулся к Гале:

– А как мне делать – для нас или для всех?

– А вы бы что посоветовали? – вместо ответа Галя переадресовала вопрос Михаилу.

– Я? Давайте подумаем. Если каждое судно пойдет со своим парашютом, вас, скорей всего, растащит по реке. А вам, наверное, не к чему разбредаться. А то еще кто-то замешкается и не то сделает со своим парашютом. Я считаю, что при таком ветре вам лучше сплавляться всем вместе, борт к борту, при более сильном – в кильватер. В любом случае бечеву надо закрепить на самой прочной байдарке, с неповрежденным каркасом. За нее и держаться двум остальным. Только не оставляйте елку без внимания.

– Так что? Будем делать общую для всех? – спросила Галя Славу.

– Да, пожалуй, – согласился он.

– Тогда вам нужна будет елка больше моей раза в полтора. – сказал Михаил.

– Да, вы правы.

Слава достал топор и пошел вверх на террасу. Когда он скрылся из вида, Галя быстро проговорила то, что уже успела приготовить к этому моменту:

– Вот видите – Небу угодно, чтобы мы снова встретились! Я так рада! А вы? Вы нашли на той стоянке мое письмо?!

– Нашел.

– Оно с вами?

– Да. Его надо вернуть?

– Нет-нет! Что вы! Просто я боялась, что вы его порвете или сожжете.

– Нет, не порвал и не сжег.

– Славу Богу! Значит, вы позвоните мне в Москве?

– Нет, еще не решил.

– Но теперь-то, теперь-то какие у вас сомнения?

Сомнений действительно больше не было. Небесам явно угодно было подвергнуть его испытанию еще раз.

– Вы ушли из прежнего экипажа?

– Вы хотите сказать – от Игоря? Конечно, ушла! – Галя выразительно посмотрела Михаилу в глаза, потом добавила. – Не без скандала, но расстались.

– Он никак не хотел?

– Естественно! Пришлось предъявить ему несколько обвинений перед всеми. Спасибо, Слава и Коля поняли меня. Однако вы же понимаете, что не в этом дело?

– Чего уж тут не понять? – подумал Михаил. Дама изо всех сил показывала, что после него она на Игоря и смотреть не хочет. Там у них уже был скандал, а для него это означало новые осложнения.

– Да. Я вижу знак Свыше в том, что мы снова встретились, – сказал он, наконец. – Только я еще не знаю, какой у него смысл.

– Неужели вам не ясно? – не без раздражения спросила Галя.

– А вы думаете, всегда очень просто понять Небесную Волю? – ответил он вопросом на вопрос.

– Не знаю. В таких случаях, наверное, все сразу становится ясно.

– Представьте себе, когда-то и мне так казалось.

– А теперь – нет?

– Теперь – нет. Во многих случаях из тех, которые кажутся ясными, на самом деле Всевышний задает такие загадки, которые надо правильно решать – притом не так, как представлялось очевидным.

– Но вы все-таки согласны, что это – разрешение Свыше?

В ответ Михаил пожал плечами.

– Допускаю, хотя уверенности в этом не имею. Тем более, что речь идет не только обо мне и о вас. Вы ведь в курсе.

– Хорошо, не будем решать вот так, на ходу. Но вы хоть остановитесь рядом с нами.

– Ладно. Попробую.

– Ну и на том спасибо. Я так рада видеть вас снова, что просто голова кругом идет. К сожалению, вот-вот сюда подтянутся наши, и до вечера мы уже не сумеем поговорить. А может, вы тоже прицепитесь к нашей ёлке?

– Нет уж, я пойду за своей.

– Не хотите видеть Игоря?

– Не только. Хотя он мне безусловно неприятен.

– Он что-то вам сделал?

– Нет – Бог миловал.

– А что?

– Неважно.

– Нет, мне это важно знать!

– Это вряд ли бы изменило ваше к нему отношение.

– Значит, он к вам ходил, – словно сама себе сообщила Галя. – Было у меня такое чувство, что он собирается вам напакостить. Не ошибаюсь? – Она напряженно, глядя ему в лицо, ждала ответа.

– Нет.

– И он сумел что-то сделать?

– Нет, он только собирался, но я ему помешал. Да не думайте об этом. Оно уже ничего не значит ни для вас, ни для меня.

– Для меня все-таки значит. Еще один упрек в свой собственный адрес.

– Что с таким связались?

– Да. И не просто связалась, а еще и любила.

– Ну, а я то – чем лучше – вы разве можете знать?

– А неужели нет? О чем вы говорите? Чтобы женщина не смогла увидеть разницу между двумя мужчинами, попавшими в одинаковые условия и передряги?

– Ну, положим, передряги у этих мужчин были не одинаковые, – возразил Михаил.

– Позволю себе не согласиться. Главное общее – вот оно: одна и та же Река, одни и те же пороги.