Опасная граница: Повести - Франтишек Фрида

Вот и домик лесника. Сугробы доходили до самых его окон. Снег набился даже внутрь домика. Луч фонарика пробежал по обветшалым стенам, по черному проему двери.

— Марихен! Марихен!

Голоса их перекрыли завывания ветра.

— Марихен! Марихен!

Ветер разносил их голоса, кажется, по всему лесу. В заброшенном домике глухо стучали ставни.

— Что вы так кричите?

Девушка вынырнула из какого-то укрытия и встала рядом с ними, спокойная, уверенная. Желтый луч фонарика упал ей на лицо.

— Погасите, Ганс, все равно от него никакого толку.

Контрабандисты обрадовались, что Марихен ждала их здесь, а не пошла искать в лес, и перевели дух. Они стояли возле домика лесника, защищавшего их от порывов ветра, и не решались двинуться дальше.

— Чего же мы ждем? — спросила девушка. — Я пойду впереди, буду прокладывать вам дорогу.

Они решили идти прямо к дому Кубичека, но вскоре путь им преградили занесенные снегом заросли. Они обогнули их, проваливаясь по колено. Марихен шла впереди, по ветер моментально заносил ее следы. Она освещала себе путь фонариком, который был гораздо ярче фонарика Ганса, однако в снежной круговерти это не помогало. Как только дорога повернула на запад, ветер снова стал дуть им навстречу. Склонив головы, они с трудом продвигались вперед. Через четверть часа они опять остановились в защищенном от ветра месте, сбросили рюкзаки и попытались расправить затекшие плечи. Девушка молчала, кутаясь в толстый шерстяной платок.

— Теперь ты можешь представить, как нам досталось на зальцбергских лугах, — сипло сказал Кречмер.

— Сегодня вообще не надо было идти, из-за пары крои ты готов замучить себя до смерти.

— Мне они не нужны.

— Мне тоже, — ответила девушка. — Я могу работать, в конце концов. Гофман обещал взять меня в свою лавку.

— Бабник твой Гофман! Ты знаешь, что он спит с продавщицами?..

— Со мной бы у него ничего не получилось.

— Значит, тебе пришлось бы уйти оттуда.

Ганс хранил молчание. Уже не первый раз отец и дочь бранились в его присутствии. Оба были убеждены в своей правоте, да только вот доказать друг другу ничего не могли. Пока они отдыхали, совсем превратились в снеговиков.

— Пошли! — решительно сказал Ганс. — О своих делах дома договорите.

Он первым выбрался из укрытия. Если бы Ганс не знал дорогу до мельчайших подробностей, они бы наверняка заблудились. Склонившись под тяжестью рюкзака и почти касаясь руками земли, он прокладывал дорогу остальным. Сжав зубы, он боролся с яростным ветром, отбрасывавшим его назад. Он понимал, что им нужно попасть домой как можно скорее. А сугробы становились все больше, и контрабандисты уже брели по пояс в снегу.

— Давай оставим рюкзаки здесь, а завтра вернемся за ними, — пытаясь перекричать ветер, предложил Кречмер.

— Ты знаешь, сколько они стоят? — вопросом на вопрос ответил Ганс. — Ничего, выдержим! Еще немного, и мы выберемся из леса, а потом спустимся в деревню.

— Не бойтесь, как-нибудь дойдем, — откликнулась девушка, но в голосе ее слышалась усталость. Она, как и Ганс, понимала, что оставлять товар в лесу нельзя.

И вновь началась упорная борьба с пургой. Ганс на мгновение остановился, пытаясь определить, где же они находятся. Его охватила тревога. В таком аду немудрено сбиться с пути и пойти по кругу. Но потом он отогнал свои опасения: ведь он же досконально знал этот лес, знал каждую тропу, поляну, кустик. Если бы ему даже глаза завязали, он все равно нашел бы дорогу домой. Он не мог ошибиться. Фонарик с севшей батарейкой давал лишь мутный, желтый свет, и Ганс использовал его, чтобы только не потерять контакт с остальными. Сразу- за ним шла Марихен, а за ней тащился долговязый Кречмер.

Неожиданно дорогу им преградил ствол вывороченного дерева, корни которого не выдержали напора ветра. Вокруг него уже образовался громадный сугроб. Обходя его, они попали в густые заросли и, чтобы выбраться оттуда, потратили много сил. Наконец контрабандисты вышли на дорогу, которая вела к Вальдбергу. При хорошей погоде они бы через полчаса были на краю леса. Контрабандисты не раз попадали в метель, но в такую, да еще в марте, попали впервые.

Тяжелые рюкзаки тянули к земле, лямки врезались в плечи. Сбросить бы их на мгновение, опуститься в снег, закрыть глаза и отдохнуть минуту-другую.

— Давайте отдохнем! — крикнул Ганс, а когда обернулся увидел, что один. — Марихен! Марихен! — звал он, стараясь перекричать завывания ветра, но никто не отзывался.

Тогда он двинулся обратно. Хотя фонарик все еще светил, в этой бесновавшейся снежной стихии он чувствовал себя слепым котенком.

— Марихен!

Ганс нашел их довольно быстро. Кречмер стоял на коленях, а Марихен помогала ему поднять рюкзак.

— В чем дело? Что случилось? — крикнул Ганс.

— Я не могу идти... не могу... — бессвязно лепетал контрабандист.

— Надо идти! Осталось совсем немного.

Вместе с девушкой они подняли Кречмера. Контрабандиста качало, будто он был пьян. Выбрав место, где было затишье, Ганс сбросил рюкзак и помог сделать это Кречмеру. Вынув из кармана бутылку с ромом, он подал ее другу и услышал, как тот жадно глотает крепкий напиток. Получив бутылку обратно, он обнаружил, что рома осталось лишь самая малость. «Ничего, — подумал он, — я-то выдержу...»

— Тебе лучше? — спросил он Кречмера.

— Да-да, уже лучше!

— Отдохнем немного, — сказал Ганс.

Контрабандисты сели на рюкзаки, а девушка оперлась о ствол дерева. Они понимали, что нужно набраться сил для последнего броска. Деревня была совсем недалеко. Ганс на мгновение закрыл глаза. Мир провалился куда-то в глубокую пропасть. Завывания ветра доносились издалека, будто органное пианиссимо из-за закрытой двери церкви.

— Ганс, проснитесь! — услышал он чей-то голос.

Кто это звал его? Да это же Мария Луиза бежит по лугу. Маленькая Мария Луиза — худенькие ножки, тонкие ручки, взъерошенные волосы, веснушки вокруг носика... Откуда она взялась?

— Ганс, прошу вас!

Он очнулся. В глаза ему неприятно бил желтый свет фонарика. Контрабандист сразу вспомнил, где находится. Нащупав руку Марихен, он притянул девушку к себе и почувствовал на своем лице ее горячее дыхание.

— Ганс, папа не может идти. Ему плохо, он даже встать не в состоянии. Что нам делать, Ганс?

Он понял, что девушка в отчаянии. Он встал, стряхнул с себя снег и вдруг почувствовал, что у него достаточно сил и он сумеет найти выход из создавшегося положения. Он направил луч фонарика на Кречмера. Тот неподвижно лежал около своего рюкзака, и снег засыпал его. Глаза его были закрыты, а побелевшие щеки ввалились. Ганс резко ударил контрабандиста по щеке, потом еще и еще.

— Что вы делаете? — испуганно вскрикнула девушка.

Ганс хлестал Кречмера по щекам до тех пор, пока тот

не очнулся и не заморгал, удивленно взирая на свет.

— Ганс, что происходит? — промычал он высоким, неестественным голосом.

— Вставай! — приказал ему Ганс.

Кречмер некоторое время возился в снегу, потом наконец поднялся. Его здорово качало, и Марихен подхватила отца.

— Где рюкзак? — спросил Ганс.

Марихен показала на занесенный снегом рюкзак.

Ганс взвалил его на Кречмера и крикнул ему в ухо:

— Йозеф, надо выдержать! Надо! Помни об этом! Держись за мой рюкзак! — Потом он обратился к Марихен: — Держись за отца, нам нельзя потеряться.

Ганс прокладывал дорогу в глубоком снегу, рюкзак казался еще более тяжелым, потому что на него опирался Кречмер. Ганс сжал зубы. У него вдруг пробудилась решимость побороться со стихией, которая вознамерилась расправиться с ним в эту ночь. Он хорошо понимал, что теперь только от него зависит, доберутся они домой или нет. Скоро они выйдут на опушку леса. Деревня совсем близко. На открытой равнине на них снова обрушится ветер, но дорога там идет все время вниз, и он надеялся, что они сумеют преодолеть и это последнее препятствие. Как только они очутятся среди домов, они в безопасности.

Выйдя на опушку леса, они остановились, чтобы отдохнуть. Метель продолжала бесноваться. Дорогу к деревне наверняка занесло, поэтому искать ее нет смысла. Они направятся прямо вниз.

— Держитесь друг за друга! — крикнул он, когда они вышли на открытую поляну.

Уже через несколько шагов они провалились в сугроб по пояс. Ганс потерял где-то фонарик — наверное, выпал у него из рук, когда он помогал Йозефу подняться. Они с трудом выбрались на твердую почву, но через несколько минут снова провалились. Ганс нащупал руку девушки. Кречмера с ней не было.

— Где отец? — крикнул он.

— Помогите мне, он опять отстал, не может двигаться, — сказала девушка.

— Ты не видела фонарик?

Перед его глазами мелькнул лучик света. Он схватил фонарик и помог девушке, пытавшейся поднять тяжелый рюкзак. Поправив ей лямки, он спросил: