Пылающий туман - Ви КавИ

жаль, что так вышло. Но ты могла бы сказать всю правду! Зачем мы вообще грабили твоего отца? Род Лиднеров? Ты что, знатного происхождения? И неужели ты не знала, что он пытал оуви?

— Какая разница, какой у меня род! И да, представляешь, я это не знала! Я даже не знала, что он будет настолько жесток. Но…

Он держал под гипнозом деревню.

— Он держал под гипнозом деревню, — повторил Сокол и тут же осёкся. — Точнее… я хотел сказать, что, вероятно, это из-за него все жители были не в себе.

— Для этого надо обладать силой! А он, — Медея болезненно улыбнулась, — не способен на это. Может, он и не был идеальным отцом в последние года, но он бы ни за что на такое не пошёл.

Наивна до отвращения.

— На самом деле, — оуви неловко потёр локоть, — я в-видел собственными г-глазами, как он использ-зовал м-магию.

— Но это невозможно. Люди не… — Медея повернулась к Соколу. — Мой отец не может быть таким. Он обычный человек!

— Я клянусь в-вам. М-мне нет выгоды врать.

— Я знаю, но я не могу поверить в это. Не могу! Я знаю, я уверена… я… я-я…

Медея, испытывая внутри самые противоречивые эмоции, посмотрела в сторону. Она любила отца, того человека, который дарил ей милые деревянные игрушки, того, кто любил её в ответ и не запирал за непослушание в комнате.

Лиднер любила его, и поэтому не могла поверить в то, что он превратился в монстра. А теперь ещё и в мертвеца.

Медея задрожала.

— Медея…

Сокол положил на её плечо руку, и в следующий миг она обняла и прижалась к его груди как к единственной надежде. Сокол испуганно обратился к оуви, который явно не понимал, что происходило. Наёмник кивком указал на Медею и вновь взглянул на оуви. Тот, неловко пожав плечами, приобнял себя и тоже указал на девушку.

На лице Сокола отразилось искреннее недоумение. На секунду он подумал, что и оуви сошёл с ума, но потом на него снизошло долгожданное озарение.

Обняв Медею, Сокол столкнулся с новой проблемой: она ещё сильнее прижалась к нему.

Какая ужасная ситуация!

Он, стараясь действовать как можно увереннее, неуклюже погладил её по голове и спустился к спине.

Лиднер всхлипнула, и Сокол побледнел.

Оуви тем временем открыл и закрыл рот, но ничего не произнёс. Он, показывая на Медею, повторил своё движение несколько раз, из-за чего выглядел ещё более безумно, чем секундой ранее.

Сокол, не отрывая от него взгляда, протянул тихое «а-а» и вслух сказал:

— Я виноват перед тобой, — оуви активно закивал, — но, пожалуйста, Медея, не сердись на меня. Я не хотел причинять тебе страдания, хоть сначала и планировал, конечно, обворовать, но…

Послышался хлопок. Это оуви ударил себя по лбу.

— Тебе идёт молчать.

— Да, я тоже так думаю. Никогда не умел успокаивать людей.

Медея отстранилась от него, шустро вытерла лицо — и лишь красные глаза выдавали в ней то, что она плакала. Сокол заметил в этой глупой попытке желание не показывать свою слабость, которая, по всей видимости, доставляла ей моральную боль.

— Как я и сказала, — сдержанно начала она, — ты убил всю деревню. И будь я сентиментальной дурой, то обязательно отвела бы тебя в ближайший город, но тебе повезло, что я не такая. Поэтому будь предельно честен со мной и ответь мне на нескромный вопрос: что это была за ерунда?

— Я думаю, раненому ещё нужен… небольшой покой, — уклончиво ответил Сокол и невинно улыбнулся.

— Раненый окончательно обнаглел. Оуви, скажи хоть ты!

— У м-меня есть имя… — шёпотом произнёс он, пряча голову.

— Именно! Уважай его права!

— Тебе слово вообще не давали, — Медея недовольно скрестила руки на груди. — Уважаю или нет — это не имеет никакого значения. Если ты не хочешь, чтобы я перерезала тебе глотку прямо здесь, то ты прекратишь вести себя как ребёнок и наконец станешь взрослым.

— Ты могла бы бросить меня, а не тащить сюда, — чуть наклонившись, Сокол шкодливо ей подмигнул. — Забыть навсегда. Но ты этого не сделала.

— У меня есть свой кодекс, и я не бросаю так просто людей. Даже если они являются монстрами.

Какая точная формулировка! Ты — монстр.

— Заткнись!

— Это ты мне? — переспросила порядком удивлённая Медея. — Ты не попутал ли часом?

— Нет… нет, я не тебе… о Сущий! — в голове что-то неприятно завибрировало, и Сокол мигом прислонил пальцы к вискам. — Послушай, я правда не хотел никого трогать. Я даже не знаю, как так вышло!

— Ты пользовался магией. Ты пользовался, Сущий тебя дери, магией! Но это невозможно!

Крайне интересное заявление.

Перед глазами проскользнули сумбурные картинки, где с трудом можно было рассмотреть размытый знак и странно одетых людей. Они что-то делали, пока всё не заменилось иными, более быстрыми и непонятными событиями: появились дети, стало больше природы.

Сокол застонал и поднялся на ноги. Он несколько секунд изучал свои ладони, а потом повернулся к Медее. Оуви предпочёл тактично не лезть в диалог и только наблюдал со стороны за разворачивающейся сценой.

— Я знаю… или не знаю. Я клянусь, я был самым нормальным наёмником, который, как и все, не делал ничего полезного для всего прокля́того мира! Но теперь я здесь, и единственное, что я знаю — со мной что-то не так. Какие-то… воспоминания чужих людей… я… — Сокол, не сдержавшись, повысил голос. — Я думал, вы тоже погибните! Так уже происходило ранее, я знаю, о чём говорю. Однако я вижу вас, абсолютно здоровых! Представляете, каково моё удивление? А теперь скажи мне, пожалуйста, что произошло в том долбаном доме?

Оуви подполз ближе к Медее, чтобы была возможность видеть раскрасневшегося Сокола, который как безумный махал руками. Он немного испугался, но всё равно подскочил и обнял взволнованного наёмника. Из-за маленького роста оуви, к несчастью, смог обхватить только талию человека, однако это, как ему показалось, не было существенной проблемой.

— Мой спаситель, в-вам нет нужды так нервничать.