Реанимация. Истории на грани жизни и смерти - Мэтт Морган

интенсивной терапии большинство споров сосредоточено вокруг лечения, которое пациенту не оказали. Центральное место в этих спорах занимает путаница, окружающая прекращение лечения и отказ от него. Интересы пациента всегда стоят на первом месте — как в случае прекращения поддерживающей жизнь терапии, так и при выборе процедур, которые необходимо провести в первую очередь. Проведение сердечнолегочной реанимации стало формализованным процессом после введения добровольного отказа от реанимационных мероприятий. Этот отказ занял особое место в общественном сознании, хотя сердечно-легочная реанимация менее эффективна, чем некоторые другие методы лечения. Например, принятие решения об отказе от антибиотиков или даже от срочной операции формализовано не до такой степени, как отказ от сердечно-легочной реанимации, несмотря на то что они играют более важную роль в вопросах жизни и смерти. Я вовсе не утверждаю, что необходимо формализовать каждый из 5000 методов лечения, которые люди могут получить. Наоборот, общение, совместное принятие решений и осведомленность общественности нельзя заменить листком бумаги вроде формы отказа от сердечно-легочной реанимации. К сожалению, при информировании общественности о том, что такое сердечно-легочная реанимация, часто не объясняется, кому она может быть полезна. При правильном проведении она способна продлить жизнь и обмануть смерть. Однако часто укоренившиеся взгляды и эмоциональная неразбериха приводят к тому, что сердечно-легочная реанимация продлевает смерть и обманывает жизнь.

Хотя в телесериалах про врачей обычно преподносят компрессии грудной клетки как главный компонент сердечно-легочной реанимации, таких компонентов несколько. Как ясно из названия, помощь необходимо оказать не только сердцу, но и легким. Работая с пациентом, у которого остановилось сердце, я сначала убеждаюсь в отсутствии пульса, прижав палец к сонной артерии на шее, а затем фокусируюсь на трех элементах реанимации: А, В и С.

Элемент «А» относится к дыхательным путям пациента. Необходимо убедиться в том, что воздух свободно поступает в легкие. Мы часто вводим эндотрахеальную трубку в трахею пациента. Обеспечение проходимости дыхательных путей — самый древний элемент сердечно-легочной реанимации, о чем свидетельствует Вавилонский Талмуд. Там говорится о ягненке с травмой шеи, которого удалось спасти, сделав отверстие в его трахее и вставив в него полый тростник. Традиция применения импровизированных трубок для обхода обструкции внутри трахеи продолжается до сих пор. Для спасения жизней использовались самые разные предметы: от корпусов шариковых ручек до коктейльных трубочек. В 1768 году Голландское общество спасения утопающих рекомендовало разные причудливые приемы для спасения пострадавших на воде, например, катать их в бочке. Неудивительно, что этот прием был не слишком эффективен, и, к счастью, сегодня он уже не используется. «После того, как в 1895 году Альфред Кирштейн изобрел ларигоскоп (прибор для обследования гортани), у медиков появилась возможность безопасно вводить трубки в трахею.

Техника искусственного дыхания «рот в рот» впервые была описана в 1732 году, когда хирург Уильям Тоссак спас таким образом шахтера.

Введение эндотрахеальной трубки позволяет не только обойти обструкцию, но и направить богатый кислородом воздух в легкие пациента путем сжимания такого же воздушного мешка, как использовали студенты-медики для спасения Виви. Элемент «В» сердечно-легочной реанимации заключается в проведении искусственного дыхания и, как следствие, обеспечении поступления кислорода в легкие. В 1500-х годах людям вдували дым в ноздри и задний проход, откуда и пошло выражение «дуть кому-то в задницу». Затем появилась техника искусственного дыхания «рот в рот», впервые описанная хирургом Уильямом Тоссаком. 3 декабря 1732 года в шотландском городе Аллоа он реанимировал шахтера Джеймса Блэра с помощью дыхания «рот в рот». Рабочий был «по всей видимости, мертвым», когда его подняли со дна угольной шахты глубиной 60 метров. Тоссак писал: «Я прижался ртом к его рту и изо всех сил дунул в него». Еще в Ветхом Завете рассказывается, как пророк Елисей спас маленькому мальчику жизнь, приложив свой рот ко рту ребенка.

До 1960-х годов применялся забавный и малоэффективный метод искусственного дыхания с давлением на грудь и ритмичным поднятием рук над головой.

Открытие атмосферного кислорода приостановило применение искусственного дыхания «рот в рот», поскольку считалось, что выдыхаемый человеком воздух является «пустым». Это в некоторой степени верно, но 16 % кислорода в выдыхаемом воздухе по сравнению с 21 % в атмосферном вполне достаточно для реанимации людей. Однако из-за этих опасений были разработаны методы искусственной вентиляции легких с давлением на грудь, а также с давлением на грудь и поднятием руки. Считалось, что давление на грудную клетку и даже ритмичное поднятие рук над головой увеличивают эффективность искусственного дыхания. Эта забавная практика описана в «Приключениях клерка» Артура Конан Дойла: после того как Холмс обнаруживает владельца бизнеса, повешенного на собственных подтяжках, Ватсон успешно проводит искусственное дыхание с поднятием рук и спасает мужчине жизнь. Этот метод продолжали рекомендовать до 1960-х годов.

Элемент «С» сердечно-легочной реанимации — это компрессии. Мне доводилось делать непрямой массаж сердца бесчисленному количеству людей. Я выбирал одну точку в середине грудины, при надавливании на которую 100 раз в минуту естественная отдача грудной клетки буквально вталкивала кровь в сердце и выталкивала ее из него. Делать это утомительно как физически, так и эмоционально. Тяжелее всего мне было во время продолжительной сердечно-легочной реанимации, которую я проводил трехлетнему ребенку, пока его мама держала его за руку и гладила по голове.

В то время как сдавливание сердца между грудиной спереди и позвоночником сзади сжимает кровь, повышение давления в плевральной полости относительно давления снаружи легких в буквальном смысле выталкивает кровь из сердца. Хотя о непрямом массаже сердца впервые заговорили в 1892 году, он не стал общепринятой практикой до 1958 года, когда рожденный в Бруклине Уильям Кувенхавен по прозвищу Дикий Билл объединил его со своей страстью к электричеству. Это произошло после масштабной работы по реанимационным мероприятиям, которую провели два врача: австриец Питер Сафар и американец Джеймс Элам. Как и многие другие медицинские инновации, сердечно-легочная реанимация широко не использовалась, несмотря на свою доказанную эффективность. Она превратилась из инвазивной процедуры, при которой было необходимо вскрывать грудную клетку, как консервную банку, в неинвазивную, применяемую сегодня.

Кувенхавен увлекся воздействием электричества на тело человека после череды смертей линейных монтеров от нарушения сердечного ритма после получения небольших ударов током. Он обнаружил, что смерть наступила в результате ненормальной электрической активности сердца, известной как фибрилляция желудочков, или желудочковая тахикардия. Такую же проблему бригада скорой помощи диагностировала у знакомого нам судьи. Камеры его сердца перестали сокращаться в нужной последовательности, чтобы выбрасывать кровь, а сердечная мышца лихорадочно затанцевала, уже не выполняя никаких функций в организме. Применение постоянного тока с напряжением, достаточным для восстановления электрической активности, но не настолько высоким, чтобы