Реанимация. Истории на грани жизни и смерти - Мэтт Морган

работала так же быстро и слаженно, как пит-стоп бригада на «Формуле-1», но в данном случае на кону было гораздо больше, чем огромная бутылка шампанского. Благодаря специальной подготовке, регулярной практике и отлаженным процедурам бригаде удалось спасти Гвен жизнь. Используя свой палец и скальпель, доктор Макинтайр дренировал (удалил) кровь, окружавшую легкие Гвен. В это время бригада готовила оборудование, необходимое для подключения пациентки к аппарату жизнеобеспечения. Донорская кровь и факторы свертывания поступали в тело Гвен через толстую иглу, введенную глубоко в лопатку, потому что вены сильно пострадали из-за холода и травм. Проникнув в сосуды костного мозга, эти донорские препараты крови не дали Гвен истечь кровью до смерти. Даже если бы пациентка все еще лежала на дороге, это не имело бы значения, поскольку воздушной бригаде регулярно приходится проводить медицинские манипуляции, стоя на коленях на асфальте и укрываясь брезентом от непредсказуемой валлийской погоды.

Как голые приматы, мы очень плохо умеем оценивать риск. Частично это связано с тем, что в нашем подсознании глубоко отпечатались истории, которые мы слушали вокруг костра еще в африканской саванне. Мы читаем о серфингисте, на которого напала акула, и боимся, что с нами произойдет то же самое во время поездки в Австралию, хотя на самом деле нам больше следует волноваться о поездке на автомобиле от дома в аэропорт.

В результате ДТП ежегодно погибает около 1,3 млн человек, а это 3000 смертей в день.

Во всем мире более 3000 человек ежедневно погибают в результате дорожнотранспортных происшествий, что составляет 1,3 млн смертей в год. Из тех, кому удается выжить, 50 млн человек остаются инвалидами. В дорожнотранспортных происшествиях гибнут в основном молодые, и именно это является главной причиной смерти людей от 15 до 30 лет. Безопасность дорожного движения в передовых странах растет, однако то же самое нельзя сказать о странах с низким и средним уровнем экономического развития. На них приходится 90 % аварий со смертельным исходом, хотя там сосредоточено всего 50 % от общего числа транспортных средств в мире.

Тот факт, что Гвен доставили в больницу живой, имеет отношение к английской планерной промышленности. Джордж Кейли был английским инженером, создавшим первый ремень безопасности, чтобы закреплять пилотов внутри планеров в XIX веке. Хотя первый запатентованный ремень безопасности начал использоваться в 1885 году в нью-йоркских такси, чтобы защищать туристов, «Вольво» только в 1950-х годах представил трехточечную систему, применяемую и сегодня. Это изменило характер травм, с которыми пострадавшие поступают в реанимацию: если раньше это были тяжелые травмы головы, то сегодня мы в основном имеем дело с травмами грудной клетки, живота и скелета.

Всего лишь пристегнув ремень безопасности, вы в два раза снижаете риск гибели в результате аварии. Не бойтесь зря акул на австралийском побережье, подумайте лучше о ремне безопасности. Он действительно эффективен, поэтому пристегивайтесь всегда.

Многие медицинские достижения связаны с ужасами войны. Переливание крови стало одним из важнейших медицинских прорывов Первой мировой войны.

Переливание крови, которое провели Гвен, тоже имеет корни в учебниках истории. Многие медицинские достижения связаны с ужасами войны. Развитие практики переливания стало одним из важнейших медицинских результатов Первой мировой войны. До 1913 года практиковалось только прямое переливание крови от человека к человеку. Смерть миллионов солдат от кровотечения ускорила исследования в области долговременного хранения крови путем добавления в нее химических веществ. Было установлено, что полученный из фруктов цитрат не дает крови сворачиваться. Позднее выяснилось, что это связано с его способностью блокировать кальций, необходимый для коагуляции (свертывание). Благодаря тому, что ученые нашли способ поддерживать кровь в жидком состоянии, был создан первый ее банк, который позволял планово восполнять запасы ценного сырья.

Когда Гвен поместили в вертолет Airbus EC-145, бригада медиков заметила, что женщина ни разу не пошевелила ногами. Спустя три часа после аварии муж Гвен задал мне сложный вопрос в относительной тишине отделения реанимации. Гвен была в операционной: ей зашивали разорванный кишечник и стабилизировали тяжелую травму позвоночника. Она не могла двигать ногами, потому что в результате многочисленных травм позвоночника ее спинной мозг был поврежден. Травмы такого рода всегда вызывают у нас большие опасения, когда мы работаем с тяжелыми пациентами. Ваш полуметровый спинной мозг проходит в центре спины, начинается у основания мозга и заканчивается на уровне поясницы. В этой гладкой структуре, похожей на канат, 100 млрд нервных клеток, занимающих пространство шириной с мизинец. Спинной мозг настолько важен для жизни, что твердый позвоночный столб окружает его со всех сторон, защищая от повреждений. Во многих отношениях позвоночный столб можно считать каркасом человеческой жизни. Когда позвоночник ломается, фрагменты кости превращаются из защитной структуры в смертельное оружие.

Спинной мозг очень важен для жизни, поэтому твердый позвоночный столб окружает его со всех сторон.

Спинной мозг Гвен был поврежден в участке, ответственном за поступление сигналов к ногам и от них. После того как я объяснил мужу Гвен, что произошло, на короткое время в воздухе повисла тишина. Он оторвал взгляд от пола и посмотрел мне прямо в глаза. Затем он задал мне один из самых трудных вопросов, которые мне доводилось слышать. Он спросил: «Что мне сказать детям?» Я не знал, что ответить.

Ответы на сложные вопросы — это одна из основных составляющих моей работы. Каждый день, каждый час и каждую секунду в отделениях реанимации по всему миру раздаются вопросы: «Он выживет?», «Мне следует остаться на ночь?» и «Она станет прежней?» Ответы на эти вопросы трудны независимо от языка. Я могу попробовать угадать ответ или сказать о том, что в подобных ситуациях статистика смертности составляет 95 %, однако это ничего не будет значить для одного человека из 20, который, несмотря ни на что, все же выживет. Как врачи-реаниматологи мы должны отвечать на эти сложные вопросы честно: «Я не знаю». Эти три слова используются в медицине слишком редко. Они несут в себе большую силу, оставляя место для надежды, но при этом готовя к скорби. Их сложно произнести. Люди хотят планов, определенности и ответов, основанных на годах образования и опыта. И врачи хотят дать им все это. Нужно быть храбрым человеком, чтобы самому себе признаться в неопределенности ситуации. «Я не знаю» — это самый честный и, как ни странно, мудрый ответ, который я иногда могу дать.

Вопросы, которые мне часто задают: «Он выживет?» и «Она станет прежней?»

Спустя два года после встречи с Гвен и ее семьей у меня наконец появился ответ на вопрос ее мужа о том, что ему следует сказать детям. Мы с моей семьей