Лобная местность - Руслан Николаевич Карманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, мэр не бездействовал. Несмышляев регулярно совершал объезды городских районов, чтобы лично проверить, как ведутся работы по уборке территорий, посадке деревьев, скашиванию травы. Не пропускал и субботники. Мог лично спуститься в подвал любого дома, не боясь запачкать пиджак, чтобы убедиться, ликвидированы ли последствия аварии водопровода. В канализацию мэр, правда, не спускался, но если бы рядом находился представитель областной администрации, то непременно нырнул бы и в канализационный люк вниз головой.
С гораздо большим удовольствием, чем посещение строительных площадок, мэр Иван Несмышляев выполнял представительские функции – вручал награды ветеранам и учителям, ключи от квартир воспитанникам детских домов, выступал с приветственными речами на открытии учебного года или театрального сезона, или на митингах, посвященных праздничным датам.
Особенно ему нравилось приехать с плановой проверкой в какое-нибудь учебное заведение и со слегка отрешенным видом наблюдать, как директора школ, лицеев и техникумов лебезят перед ним – бывшим учителем истории.
– Дорогой Иван Петрович, спасибо, что приехали к нам. Все недостатки в работе устраним в срок, не сомневайтесь. А какие у нас хорошие детки учатся – отличники, активисты. Мы вот и школьный концерт готовим художественной самодеятельности к 8 марта. Приезжайте к нам чаще, – рассыпался в любезностях перед мэром всякий начальник городского образовательного учреждения, непременно предлагая мэру сразу после официальной инспекции пройти на чаепитие в столовую.
О, как любил Иван Петрович эти плановые чаепития во время объездов территории родного округа. С шоколадными конфетками и бутербродиками с колбаской, с блинчиками и оладушками, с душистым медом и вишневым вареньем.
Представителям власти в нашей Отчизне во все времена – самые сладкие пряники от раболепных подчиненных.
Другое дело – общение мэра с местными промышленниками, чьи предприятия пополняли городскую казну. Фабриканты, конечно, так не лебезили перед мэром, как бюджетники, но зато и банкеты закатывали не чета школьным чаепитиям. Тут тебе и малосоленая осетринка, сбрызнутая лимонным соком, и жареные поросята, и расстегайчики с семгой… Предлагали промышленники, конечно, и сбрызнуть по пять капель дорогого коньячку в честь какого-нибудь очередного праздника, но Иван Несмышляев был равнодушен к алкоголю, особенно после той памятной ночи в студенческом общежитии, когда он заблевал весь подоконник на лестничной клетке.
Доходы промышленников не зависели напрямую от благосклонности мэра, но было и у них понимание, что в случае какой-нибудь неприятности глава города может и не закрыть глаза на какой-нибудь факт нарушений, которые повлияли на ухудшение экологической ситуации в городе Л.
А махровым коррупционером Иван, действительно, не был. Решение любых вопросов финансового характера он полностью доверил своему первому заместителю и любовнице. Казалось бы, про таких чудаков на Руси принято говорить – «ни украсть, ни покараулить». Но применима ли эта формула к Несмышляеву в самой полной мере?
На себя он эту формулу точно не примерял. Да и зачем, когда занимаешь ответственный пост. Ивану Петровичу очень нравилось быть мэром. Например, ему очень льстило, что на этих закрытых для простых горожан ответственных чаепитиях в городе Л. он был на равных с великой спортсменкой и олимпийской чемпионкой по фигурному биатлону Вероникой Чужой – немолодой, но еще интересной женщиной с короткой стрижкой. Миниатюрная депутатка всегда была одета с иголочки, предпочитая известные бренды. Вероника Чужая была депутатом Госдумы от города Л. и гостила в вотчине мэра Несмышляева, проводя нечастые встречи с местными жителями.
Блистательную спортивную карьеру Вероника Чужая завершила еще во времена СССР и вошла в историю фигурного биатлона не только благодаря бесподобным выступлениям на международной арене, а своей запоминающейся манере праздновать спортивный успех. После каждой победы она всегда бурно рыдала на пьедестале от переполнявших ее эмоций. И эти слезы Чужой, растиражированные на весь свет телевизионщиками, стали визитной карточкой спортсменки.
Куда бы она не приехала, люди всюду просили не только автограф у легенды фигурного биатлона, но и, хотя бы, одну слезинку на память. Надо сказать, что слезы она давила из себя мастерски, радуя поклонников этого популярнейшего вида спорта.
Чужая плакала в каждой точке планеты, куда ступала ее изящная ножка. Рыдала на Красной площади и на сопках Сахалина, в Новокузнецке и в Калининграде к вящему удовольствию своих поклонников. Не плакала она только в своем двухэтажном домике в США, куда перебралась сразу после окончания спортивной карьеры. Да и чего рыдать вдали от Родины, которая переживала трудные времена перестройки, распад СССР и насколько лихие, настолько же голодные 90-е. Родину тогда слезами было не удивить.
В США Вероника Чужая обзавелась американским паспортом, но, когда жизнь в Отечестве наладилась, она предпочла вернуться на Родину, где каждая ее слезинка теперь была на вес золота. Тренировать ребятишек Веронике Чужой совершенно не улыбалось по обе стороны океана. Потому что труд этот бесконечно кропотливый и далеко не всегда приносящий успех. Попробуй-ка отыскать маленькую девочку с выдающимися спортивными задатками, да воспитай из нее чемпионку под стать самой себе. Для этого нужны годы тренировок. Да и зачем, собственно, воспитывать новых чемпионок, если Вероника Чужая считала себя самим совершенством в мире фигурного биатлона.
Гораздо больше пряников и плюшек приносила Веронике Чужой депутатская деятельность, которая много сил не отнимала. Главное в этой работе было правильно голосовать на заседаниях Госдумы.
Правильно, значит, так, как велит руководитель твоей фракции. Ничего тут нет сложного, когда ты с детства привык во всем соглашаться со своим тренером, иначе можешь не достичь нужного спортивного результата.
Таких спортсменов-депутатов, как Вероника Чужая, в Госдуме было пруд пруди. Депутатами «спартачи» становились только потому, что в свое время быстрее всех бегали или плавали, выше и дальше всех прыгали на палке или без, изящнее других оттягивали ножку на спортивном бревне и часто плакали или заразительно смеялись на спортивных пьедесталах. Им не мешало становиться депутатами даже двойное гражданство и ключи от заграничных коттеджей.
Хотя, если называть вещи своими именами, эти «спартачи» ни-черта не смыслили ни в экономике, ни в политике, ни в строительстве или медицине. Даже по-русски писали с большим трудом. Если
