Инцидент в Ле Бурже - Максим Шахов

— Идемте же! — нетерпеливо позвала женщина.

Данилов вошел вслед за ней на площадку первого этажа, освещенную сумрачным светом, льющимся из высокого узкого окна, затянутого снаружи плетями дикого винограда. Здесь имелась каморка для консьержа, но самого консьержа в ней не было. Наверх уходили ступени широкой лестницы с витыми перилами. И еще здесь был лифт, старинный, с металлической сеткой, с гремящими металлическими воротами, с кабиной из потемневшего дерева.

Сильвия проигнорировала лифт и сразу направилась к лестнице. На Данилова она почти не смотрела, похоже, была полностью уверена в своей власти над ним. Данилов не испытывал страха, хотя наглухо захлопнувшаяся за спиной входная дверь слегка его встревожила. Было в этом плотном металлическом щелчке что-то от краткого лязга мышеловки. Кто ждет его наверху? Дом многоквартирный, но какая, в сущности, разница? Вряд ли соседи придут ему на помощь, если парочка громил захочет перерезать ему горло. Профессионал сделает это бесшумно и быстро. Или они предпочтут еще один небольшой укол? Это были разумные доводы, но имя Юлии перетягивало их. Давала о себе знать старая любовь? Вряд ли. Данилов вспомнил короткую странную встречу в странном кафе. Нет, он уже не испытывал к этой женщине сильных чувств и не мог испытывать. Все осталось в далеком-далеком прошлом. Но вот предать это прошлое Данилов не согласился бы ни за какие коврижки.

Они поднялись на второй этаж, и ничего не произошло. Женщина принялась отпирать дверь в квартиру. Она по-прежнему как будто не обращала внимания на Данилова, словно он был случайным попутчиком, с которым ей совсем скоро предстояло навсегда расстаться. Данилов редко испытывал неловкость в общении с женщинами, но это был именно тот случай.

— И что же, Юлия здесь? — кашлянув, поинтересовался он, понимая, что ответ может быть только отрицательным.

Сильвия наконец обернулась к нему, но за черными очками было совершенно невозможно разглядеть ее глаза. И на слова она тоже не была щедра, оставив этот вопрос вообще без ответа. Данилов и сам догадывался, что сморозил глупость, и Юлии здесь быть не может. Все это глупость с самого начала, и непонятно, как он мог на нее купиться? Юлия давно на другом конце земли, в доме с белыми колоннами и десятью бассейнами. Да, это дорогое ему имя, и оно сыграло роль наживки, но пора бы уже и опомниться. И все-таки он пошел дальше, и опять ничего особенного не произошло. Просто они оказались в просторной светлой комнате, представлявшей собой и гостиную, и спальню, и бог знает что еще. Обстановка показалась Данилову дорогой, но какой-то холодной и, пожалуй, слишком вульгарной. Вряд ли в такой квартире могла вестись спокойная семейная жизнь. Дама в красном явно была не обременена семьей и, скорее всего, вела свободный образ жизни.

Одно было ясно — в квартире никого не было. Это одновременно и успокаивало, и настораживало.

— Что-нибудь выпьете? — довольно равнодушно поинтересовалась хозяйка.

— Пить я не буду, — отказался Данилов, — но мне хотелось бы знать, что мы собираемся делать дальше.

— Ждать, — ответила Сильвия, закуривая сигарету.

Эти проклятые черные очки! Она не снимала их даже сейчас, пряталась за ними, как актер за гримом. Не видя ее глаз, Данилов не мог понять ее истинных намерений. Она походила на манекен с рекламной витрины. Вот только какой товар помогала продать?

— Мне это не нравится, — прямо сказал Данилов, демонстративно уставившись на эти чертовы окуляры, в которых холодно отсвечивало отражение большого, до пола, окна. — Вы срываете меня с места, везете неизвестно куда, а теперь еще и заставляете ждать неизвестно чего. Потрудитесь объяснить, что все это значит. И при чем тут Юлия? Если не дадите разумных объяснений, я немедленно уйду. Это мое окончательное решение.

Сильвия выпустила изо рта длинную струйку табачного дыма и с досадой проговорила:

— Ах! Как будто мне самой что-то известно! Сейчас придет человек, который все вам объяснит. От вас всего-то и требуется, что подождать несколько минут. Не воображаете же вы, что мне доставляет большое удовольствие возиться с таким…

Она произнесла слово, которого Данилов не понял, но пренебрежительный смысл этого незнакомого слова уловил превосходно и даже слегка покраснел от неловкости. Он привык нравиться женщинам, и неприязнь, исходившая от Сильвии, сбивала его с толку.

Сильвию мало беспокоили его терзания. К сигарете в ее руках добавился стакан с бурой жидкостью, в которой плавали кусочки льда. Она поднялась, отошла к окну и с каким-то особенным вниманием уставилась на облака.

«Когда она успела себе налить? — удивился Данилов. — Между прочим, мне бы тоже не помешало сейчас дернуть чего-нибудь покрепче. Только одно смущает — принимать дары из рук данайцев…»

Тут он заметил передвижной столик, на котором стояла пузатая бутылка с жидкостью темно-янтарного цвета — то ли бренди, то ли виски, ведерко со льдом, стаканы, и подумал: «Черт возьми, не станет же она хлебать отраву! Выпью-ка я в самом деле, чтобы привести в порядок нервы. Сейчас выпью, успокоюсь и решу, что делать…»

Он подошел к столику, звякнул стеклом. Сильвия обернулась, прислушиваясь. Но ее не волновало, что делает Данилов, внимание ее было сосредоточено на входной двери. Он перехватил ее взгляд и, сразу забыв про выпивку, двинулся к двери, намереваясь первым выглянуть на лестницу. Теперь и ему казалось, что он слышит снаружи чьи-то шаги.

Однако он не успел достичь цели. Испуганный женский возглас за спиной остановил его, и Данилов инстинктивно обернулся. Тут же щелкнул замок входной двери, а на голову ему обрушилась толстостенная бутылка с виски. В нос ударил резкий аромат выдержанного в дубовой бочке спирта, а в мозгу будто взорвалась шаровая молния. Данилов упал.

Глава 11

Очнулся он, как ни странно, от того же самого запаха, а открыв глаза, увидел слегка размытую физиономию Андрея, который занимался тем, что упорно пытался влить ему в рот пару глотков бренди. Поняв, что приятель пришел в себя, Андрей довольно рассмеялся и заметил по-русски:

— Ты совсем не бережешь свою голову, парень! Ни в прямом, ни в переносном смысле. Хочешь, по старой поговорке, увидеть Париж и умереть? Не слишком-то симпатичная идея.

— Ничего я не хочу, — еле ворочая языком, пробормотал Данилов. — Все, край! Хочу, чтобы меня оставили в покое. Помоги сесть!

Андрей помог ему сесть. Данилов дрожащей рукой ощупал место на темени, куда пришелся удар. Крови не было, но шишка созревала приличная.

— Жить будешь, — наблюдая за его манипуляциями, пообещал Андрей, посмеиваясь. — Если не встрянешь еще в какую-нибудь историю.

— Все, я выбываю из игры! — заявил Данилов, делая попытку встать на ноги.

— А вот это уж хрен тебе! — весьма выразительно произнес Андрей. — Машина запущена и обратного хода не имеет. Ты что же, решил, что можно вот так запросто разворошить змеиное гнездо, а потом отойти в сторону? Так не получится, приятель!

— Постой! Дай собраться с мыслями!.. — взмолился Данилов, который все-таки сумел подняться и теперь, держась за стенку, напряженно осматривался по сторонам, пытаясь восстановить в памяти всю цепь приключившихся с ним событий. — Тьфу, черт! Ну, конечно! Змеиное гнездо… Ты удивительно точно находишь слова… Не пробовал поработать в газете, нет? Зря, у тебя должно получиться…

Он с отчаянием взирал на стеклянные осколки, которыми был усыпан пол у порога, на лужу пролитого виски, издающую терпкий спиртовой запах, на Андрея, стоявшего в позе человека, готового в любой момент вступить в борцовскую схватку, и не знал, что сказать. Ему казалось, что, пока он валялся без сознания, произошла какая-то непоправимая катастрофа, только он никак не мог сообразить, какая именно. Потом в голове у него кое-что прояснилось, и он с испугом спросил:

— А-а… где?! Тут была женщина… Где она?

Андрей показал глазами куда-то влево, и Данилов, повернув голову, увидел, что в углу, скорчившись в совершенно неподходящей для эффектной женщины позе, сидит на полу Сильвия. Руки у нее были связаны за спиной, во рту торчал самодельный кляп, а глаза яростно сверкали.

— За нее не волнуйся, — сказал Андрей по-русски, — никто не собирается ее убивать, хотя в сложившейся ситуации это был бы самый оптимальный выход. Похоже, эта птичка — важное звено в их банде. Но будем надеяться, что она не успеет нам сильно навредить. Хватит с нее того, что она двинула тебе графином по чердаку.

— Но ведь нельзя же ее оставлять здесь в таком виде! — ужаснулся Данилов. — А вдруг она задохнется?

— Никогда не слышал, чтобы змея задохнулась, — пожал плечами Андрей. — И потом, минимум через полчаса здесь будут ее друзья. Как только они поймут, что тут случилось, они прибегут сюда, как наскипидаренные…