Историзм против эклектики. Французская историческая школа "Анналов" в современной буржуазной историографии - Юрий Афанасьев

Процесс формирования отношения Блока и Февра к марксизму на этом не завершился. Более того, есть достаточно оснований полагать, что после этого они стали все чаще обращаться непосредственно к работам К. Маркса и Ф. Энгельса, а по мере знакомства с ними изменялось и их отношение к марксизму.

В 1936 г., ознакомившись с изданной во Франции книгой "Избранные отрывки из произведений К. Маркса", Февр выразил неудовлетворение тем, что это были именно "отрывки". "Я, как историк,—заявлял он,—плохо чувствую себя перед текстами, изолированными из их общего контекста и сближенными с другими текстами, ни время появления которых, ни причины, по которым они были написаны, не являются одними и теми же". Вместе с тем он нашел эти отрывки, умело подобранные А.Лефевром и Н.Кутерманом, очень полезными. "Историк в особенности будет счастлив,—отмечал Февр,—имея под рукой наиболее важные тексты, иллюстрирующие марксистскую концепцию истории". Здесь же Февр высказал мысль о бессмертии марксизма. По поводу фашистского лозунга "Смерть марксизму" он писал: "Этот лозунг гитлеровцев, провозглашаемый и повторяемый повсюду в Германии, свидетельствует по меньшей мере о том, что Маркс, тот Маркс,о котором нам каждый день твердят, будто его не существует более,-один из тех неумирающих людей, которых стараются убить или, вернее, создать иллюзию, что их убили"[170].

Смысл и значение этих слов можно оценить по достоинству, если учесть, что они были публично произнесены в условиях нарастающей угрозы фашизма и войны.

В 1937 г. в уже упоминавшейся рецензии на книгу Ж.Фридмана "Кризис прогресса", написанную во многом с марксистских позиций, Л. Февр отметил, что она представляет собой "волнующую в своей страсти исповедь" автора. Благодаря этой книге, писал Февр, можно лучше понять причины приобщения к марксизму-ленинизму стольких образованных современных молодых людей, приобщения, иногда удивляющего тех, кто, "будучи долгое время во власти других умственных привычек, довольно плохо воспринимает разрыв с традициями"[171]. Не исключено, что в этих словах Февра есть и доля его личного признания.

Кульминационной точкой в процессе формирования отношения "Анналов" к марксизму в довоенный период можно считать 1937 год. В этом году Февр опубликовал в журнале рецензию на второй том книги "В свете марксизма", который вышел под названием "Карл Маркс и современная мысль"[172] В этой рецензии Февр говорит о марксизме уже как о целостной концепции диалектического материализма и признает, что сущность этой концепции в ее революционном характере. Оценивая предисловие к книге, написанное А. Баллоном, как яркое, сильное, иногда даже волнующее, отличающееся широтой взглядов, которая и позволила автору представить марксизм как стройную концепцию, Февр пишет: "В итоге эта широта взглядов приводит к четкому разграничению... двух противоположных друг другу концепций познания: одной - официальной и другой, в адрес которой часто слышатся проклятия. Одна концепция упорядочивает, классифицирует, наклеивает ярлыки и, завершив классификацию, гипостазирует ее результаты, превращает их в вечные принципы, которые она противопоставляет реальной действительности". Другая концепция, сторонники которой помышляют лишь о действии, о переменах, является для многих устрашающей, поскольку в своей основе она революционна и отличается от первой, как способ мышления средневековых алхимиков от способа мышления схоластов. Правда, алхимики действовали наугад, не зная конечных результатов, к которым могут привести их действия. Второй способ мышления становится еще революционнее по мере того, как он освобождается от элемента случайности. Маркс и Энгельс, по мнению Л.Февра, стали для многих "проклятыми мыслителями" именно потому, что они, освободив вторую концепцию научного познания от элементов случайности и действия наугад, сделали ее подлинно революционной [173].

В 1940 г. М.Блок написал книгу "Странное поражение", в которой с негодованием говорил о предателях Франции, о "мюнхенцах". Указывая на классовый эгоизм французской буржуазии, он подчеркивал, что боязнь народа и демократии толкнула ее на путь национальной измены. Характерно, что именно в этой книге Блок впервые выразил свое восхищение мощью марксистского метода социального анализа [174].

Приведенные факты свидетельствуют о нараставшем интересе Блока и Февра к марксизму. Не допуская никогда прямых антимарксистских выступлений, они постепенно, по мере изучения трудов К. Маркса и Ф. Энгельса, постигали смысл и могущество марксистской теории и публично заявляли, что она достойна уважения. Все это имеет прямое отношение к характеристике эволюции общественно-политических и теоретических взглядов руководителей "Анналов". Не следует, однако, отождествлять эти взгляды с их философско-методологическими установками, на основе которых они осуществляли свои исследования и которые по своей сути не имели ничего общего с марксизмом. Если основатели "Анналов" стремились разрешить ставшее для них очевидным противоречие между конкретно-исторической реальностью и сложившимися в буржуазной историографии представлениями о ней, то делали они это всегда в русле традиций позитивистского мышления. На протяжении почти всей своей творческой деятельности они руководствовались убеждением: "Правда состоит в том, что наши историки как труженики в их повседневной работе не испытывают нужды в рекомендациях Маркса"[175].

Мы уже могли убедиться, что эта позиция не позволила в полной мере раскрыться их талантам и существенно ограничивала их возможности в деле обновления буржуазной исторической науки. Что же касается марксистской исторической науки, то она учитывает объективные результаты творчества М. Блока и Л. Февра и рассматривает их реальный вклад в науку как необходимый и ценный материал, осмысливая его с позиций материалистического понимания истории.

Глава вторая

"АННАЛЫ" И "ГЛОБАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ". ИСТОРИЯ БЕЗ РАЗВИТИЯ

1. Некоторые черты социально-политической обстановки во Франции и школа "Анналов" в послевоенные годы

Период 40 - 60-х годов является кульминационным в развитии школы "Анналов". Именно в это время она стала доминирующим направлением во французской буржуазной историографии и получила широкое международное признание. Далеко за пределами Франции стали говорить о "феномене" "Анналов" и об их "доктрине" как о концепции истории, существенно отличающейся от всех других. Этот период ознаменовался значительным ростом числа ученых, объединившихся вокруг "Анналов", обилием публикаций, увеличением периодических изданий. Тогда же окончательно сложились научно-организационные и финансово-экономические основы "Анналов".

Развитие школы "Анналов" в послевоенные годы неразрывно связано с деятельностью крупнейшего современного французского историка Фернана Броделя, который после смерти Л. Февра в 1956 г. стал общепризнанным лидером этого направления в историографии.

Политическая ориентация и общая направленность развития школы "Анналов" в этот период во многом определялись историческими условиями, сложившимися в итоге второй мировой войны. Разгром фашизма, в котором решающую роль сыграл Советский Союз, дальнейшее углубление революционного процесса в мире, образование мировой системы социализма и превращение ее в определяющий фактор мирового развития, крушение колониальной системы империализма, подъем рабочего и демократического движения в капиталистических странах, развитие научно-технической революции - все эти события отразились в исторической науке значительным усилением противоборства марксистско-ленинской и буржуазной исторической мысли по всем наиболее важным методологическим и конкретно-историческим проблемам. Это, в частности, нашло выражение в интернационализации многих идеологических схем буржуазного обществоведения, а также в его еще более настойчивых, чем в довоенный период, попытках противопоставить целостной марксистской теории исторического развития и лежащей в ее основе методологии свои собственные "всеобъемлющие" исторические конструкции. С явной претензией на "глобальность", "универсальность" разрабатывали свои концепции Арнольд Тойнби, Жорж Гурвич, Раймон Арон, Мартин Хайдеггер, Уолт Ростоуидр.

В буржуазном обществоведении 40 - 60-х годов школа "Анналов" занимает особое место. В отличие от многих других его течений "Анналы" решительно отмежевались от разнузданного антикоммунизма периода "холодной войны". Более того, вплоть до 70-х годов они, как правило, не допускали прямых выступлений против марксизма. Их отношение к социально-исторической концепции К. Маркса свидетельствовало скорее о желании разобраться в ней, пойти на развернутый диалог с марксизмом, включить в круг своих интересов проблематику и взять на вооружение методы анализа общественно-исторического развития, игнорируемые традиционным буржуазным историзмом[16]. Однако, если задуматься о тех основах, на которых сегодня осуществляется консолидация немарксистских и антимарксистских направлений в историографии, о том "свежем потоке" идей, который помог всем им модернизировать методологические основы буржуазного обществоведения с целью более успешного его противостояния марксизму-ленинизму, станет очевидным, что "Анналы" сыграли здесь далеко не последнюю роль.