Антимир - Сергей Сергеев

Она закончила биофак университета в соседнем областном центре, защитила кандидатскую и, чтобы поддержать родителей в трудное время — болезнь Виктора, вернулась в Возжаевск. С таким образованием Ольга легко устроилась на хорошо оплачиваемую работу, сначала провизором в местную сеть аптек, затем пошла на повышение, стала замом по снабжению, а затем вышла замуж и всё бросила, вместе с мужем открыли сначала одну свою аптеку в городе, а потом и вторую. Дальше им развиваться в самом Возжаевске было не перспективно, и они нашли новую свою нишу, реанимировали сельские аптеки и пункты в деревнях и сёлах района.

Бизнес приносил неплохой доход. Вот на эти самые деньги Ольга с мужем приобрели эту самую квартиру. Сделав евроремонт, но, не прожив в ней и года, они решили построить коттедж в черте города. Средств на строительство не хватало, и дочь предложила отцу и матери следующую комбинацию: они переселяются в эту квартиру, а она продаёт их старенькую и вкладывает деньги от продажи в строительство.

Возраст родителей подходил к пенсионному, Анастасия Петровна медсестрой зарабатывала немного, Василий Иванович, пока был начальником участка, получал неплохо, но потом его молодые задвинули, и уже инженером по технике безопасности зарплатой похвастаться не мог. Перспектив на новое жильё у них не было и, под напором Ольги они согласились на такой размен.

Естественно брата Виктора никто не спрашивал, потому квартира ему и не нравилась. Не нравилось ему и то, что родители постоянно заглядывали в рот дочери, хотя она жила от них отдельно. Постоянно говорили: нужно посоветоваться с Ольгой; спросить, как бы поступила она; а то ещё и хуже, как бы Оля не стала их ругать за тот или иной самостоятельный поступок.

Виктор и сам испытывал психологическое давление со стороны сестры, но пока он считался больным, то воспринимал такую назойливую опеку всего лишь как излишнюю заботу о себе. За последние месяцы, когда память восстановилась, а его сознание медленно, но верно налаживало связь с окружающим миром, он на всё это стал посматривать с раздражением, хотя в глубине души где-то и побаивался младшую сестру и потому открыто не перечил ей.

Он догадывался и всё больше находил подтверждения, что финансовая сторона лечения в основном легла на плечи Марии, у родителей, известно, не было таких денег, чтобы содержать его в приличных клиниках и вывезти за границу, но у сестрёнки они были, а та не торопилась вкладывать в него. Более того, он был уверен, что вся комбинация с квартирами и коттеджем была затеяна лишь для того, чтобы спрятать деньги, после чего аргументировано можно было говорить, что средств на лечение нет, тем более за границей. Нет, конечно, она моталась с ним по больницам, привозила его домой на время, увозила обратно на обследования, но деньгами старалась участия не принимать.

Хотя зачем им нужен этот коттедж, ни детей, ни плетей, как говорят в народе, у них нет и нет пока даже в плане.

Вот, казалось бы, по таким простым причинам он не любил просторную с раздельными светлыми комнатами, с немаленькой лоджией и с хорошим ремонтом квартиру на втором этаже.

Почистив зубы и умывшись, бриться не стал, он через прихожую проследовал на кухню. Прежде чем усесться за стол Виктор подошёл к окну, которое выходило во двор, и посмотрел вниз.

— Вот сестрёнка зачем-то пожаловала, — прокомментировал он увиденное.

Внизу у подъезда припарковался новенький "форд фокус" со знакомыми номерами.

— Да, она звонила, про тебя спрашивала, — засуетилась мать, — хочет о чём-то с тобой поговорить.

— Мам выкладывай, что она там затеяла? — задал сын вопрос матери, устраиваясь за столом на завтрак.

— Вить, ей богу, не в курсе, — извинительным тоном оправдывалась Анастасия Петровна, — ты же сам знаешь, она у нас леди-вумен, и в свои планы нас не посвящает.

— Бизнес-вумен, — поправил сын мать, — ну, а в остальном ты конечно права.

— Ты кушай, кушай, — лепетала мать, — кофе с молоком будешь? или без?

— С молоком, — кратко ответил сын и принялся за сосиски с картофельным пюре.

Анастасия Петровна поставила перед ним бокал с кофе, пододвинула тарелку с бутербродами и, не дожидаясь звонка, пошла открывать дочери дверь.

Время было уже обеденное, и потому для Виктора был подан плотный завтрак, но его аппетит слегка притупился известием, над которым он теперь ломал голову, зачем приехала сестра. Уже жуя сосиску, он встал из-за стола и сходил в свою комнату за браслетом.

"Пригодиться, — подумал он, возвратившись обратно, — с бизнес-вумен нужно быть во всеоружии".

Наконец-то в прихожей послышались голоса и шелест пакетов. Мать всё что-то ахала и говорила, что и этого всего им не надо, а дочь что-то неразборчиво отвечала ей, но затем они примолкли, и тем самым вызвали подозрения у Виктора. Ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы их перешёптывание было доступно его уху.

А говорили они естественно о нём. Ольга всё выспрашивала у матери, когда он пришёл, когда встал, что рассказывал о вечеринке.

Успокоившись, он ослабил концентрацию и продолжил трапезу, матери всё равно ничего неизвестно, так что никаких его секретов она не выдаст.

Через минуту после окончания перешёптывания обе женщины показались на кухне. Мать в новых тапках, которые уже не шаркали, потому и вошла бесшумно, сразу остановилась у огромного холодильника, который стоял напротив двери, и стала раскладывать по полкам содержимое пакетов.

Дочь, молодая копия матери с незначительными поправками, красивая ухоженная женщина в дорогом летнем костюме василькового цвета, состоящего из обтягивающей юбки средней длины и лёгкого, с глубоким вырезом, так, чтобы показать небольшие фрагменты изящного нижнего белья, пиджака, натянуто улыбнулась брату и произнесла:

— Вить привет!

— Привет, — ответил он и встал для традиционного поцелуя.

Она немного замешкалась у входа, пристраивая на ручку кухонной двери дамскую сумочку.

Затем они чмокнули друг друга в щёчки и обменялись взглядами. Виктор выдвинул мягкий табурет из-под стола и жестом пригласил сесть. Стойкий запах духов с мягким, можно сказать, фруктовым ароматом волной захлестнул кухонное пространство.

— Чай? Кофе? — предложил брат и начал сканировать её мысли.

— Кофе, но чёрный, — ответила она, увидев на столе его бокал наполовину заполненный светло-коричневой жидкостью.

"Что там мать копается, обещала оставить нас наедине", — тут же просочились её незащищённые мысли в эфир.

"Так, значит, будет пытать, если удаляет мать", — сделал вывод Виктор, занятый организацией кофе для сестрёнки.