Антимир - Сергей Сергеев

Она сделала очередную затяжку и, выкурив лишь полсигареты, стала тушить огонёк о дно пепельницы со словами:

— Ну что, зовём мать?

— Зови, — уже обречённо ответил брат.

— Мам! — протяжно и громко позвала Ольга, — Ты где там? Иди к нам, у нас есть новости.

Но мать не откликнулась, возможно, была в дальней комнате или на лоджии. Тогда сестра встала, одёрнула пиджак и повела руками по бёдрам, словно приглаживая юбку, выглядело это сексуально и эффектно, и пошла за матерью.

"Говорю же стерва, красуется теперь".

У самой двери остановилась, повернулась и попросила Виктора:

— Вить, ты пепельницу убери и окошко шире открой, не любят родители табачный дым.

Он безропотно выполнил просьбу сестры и стал ждать.

Она вернулась не так быстро, но с матерью.

У матери глаза погрустнели, доченька успела и с ней поработать.

— Витенька, это правда? — обратилась она к нему.

— Что мам? — уточнил он на всякий случай, чтобы не попасть впросак, ведь неизвестно чего наговорила матери Ольга.

— Что ты уезжаешь?

— Да мама, так складываются обстоятельства, дела, — неопределённо мотивировал он свой отъезд.

— Какие же у тебя дела? Отдыхал бы.

В этот самый момент в разговор вступила Ольга и, помогая братцу, пояснила ситуацию про дела:

— Отдохнул он уже и за границей хорошо, неучем, без образования негоже оставаться. Пусть едет, в университет сходит, узнает, как быть с дипломом, возможно, справка от лечащего врача понадобится о здоровье, работу подыщет, вообще хлопот невпроворот.

— Так как же и с отцом не обсудили, — искала мать предлог уговорить сына остаться.

— Вот сейчас заедем к нему на работу, обсудим и попрощаемся заодно, — не выпускала инициативу из своих рук Ольга, — иди, собирайся, автобусы не весь день отправляются, можно и опоздать.

— Да как же он там один будет, Маша-то ещё в деревне, — продолжала ахать мать.

— Насколько мне известно, Маша сегодня уже будет на месте, — говорила за брата сестра, а чтобы быть убедительней, обратилась к нему, — ведь так?

— Да, сегодня вечером, — подтвердил он и пошёл в комнату с намерением собирать вещи.

"Хотя, что мне собирать-то, ничего и не раскладывал".

— В дорожку бутербродов нужно наделать, — засуетилась мать.

— Мать он только покушал, до вечера не проголодается, а захочет перекусить, купит что-нибудь на вокзале, — остудила её пыл дочь.

Сборы длились недолго. Виктор вышел из комнаты одетый в джинсы и светлую сорочку с длинными рукавами, манжеты были расстегнуты и завёрнуты на один оборот вверх. Из больших накладных карманов рубашки торчали: из одного паспорт без обложки; из другого чёрный бумажник. На поясе, поверх брючного ремня, футляр для сотового телефона. В правой руке он держал большую спортивную сумку синего цвета, наплечный ремень которой лежал поверх закрытого замка.

— Я готов, — коротко произнёс он.

Ольга придирчиво осмотрела брата с ног до головы и замечаний не сделала, лишь сказала:

— Ну, что же, присядем на дорожку.

И они по русской традиции присели. Анастасия Петровна вынесла табуреты для себя и дочери, Виктор сел на тубу в прихожей. Встали, расцеловались с матерью, та всплакнула немножко, провожая со словами сына:

— Как приедешь, позвони!

Они опоздали на предпоследний автобус, а последний отправлялся лишь через пятьдесят минут. Ольга купила ему билет, дала денег и на дорогу и на прожитьё почти на целый месяц. Расцеловавшись на прощанье, потрепала его ласково по загривку и отправилась по своим делам.

На улице припекало, пышущий зноем асфальт раскалился и в некоторых местах слегка поплыл. Прячась от жары, Виктор зашёл в зал ожидания. Там было душно. Ожидающих посадки было немного, сказывалось то, что будний день и уже вторая половина дня. Он потолкался у журнальных развалов, купил прессу в дорогу, посмотрел сувениры и затем оказался у дверей маленького кафе, отгороженного от общего зала пластиком и стеклопакетами.

Виктор проскользнул внутрь, там было прохладно, работал кондиционер и телевизор, висевший почти у самого потолка, да так, что смотреть его было неудобно. Он подошёл к стойке, за которой скучала молоденькая продавщица. Она сидела боком к маленькому залу и слушала музыкальный клип по каналу MTV, на который был настроен телевизор.

Виктор попросил холодной минералки.

— Только охлаждённая, не успевает остывать, — пояснила она, протягивая литровую бутылку воды. Он расплатился и, взяв пластиковый стакан, встал за свободный столик. Кроме него и продавщицы в кафе за вторым столиком стояла слегка помятая девица с таким же парнем. Они попивали пивко прямо из горлышек стеклянных бутылок и о чём-то тихонько говорили.

Виктор налил минералки в стакан и залпом выпил содержимое, не ощутив при этом ни прохлады, ни утоления жажды. Он хотел налить второй стакан, но затем передумал и, подняв глаза к потолку, посмотрел на экран телевизора. С этого места ещё как-то можно было наблюдать, что там происходит на экране.

Он мысленно переключил настройку канала, экран обновился, побежали другие картинки, вместо музыки послышалась речь комментатора за кадром.

Продавщица встрепенулась, наклонилась под стойку и достала пульт управления. Она направила его в сторону телевизора и вернула на экран музыку. Как только она опустила руку, Виктор возвратил свой канал.

— Чёрт, — выругалась обладательница пульта, — от жары телик сломался что ли?

Она снова переключила на MTV, но телевизор самостоятельно вернулся на предыдущий канал. Тогда рассердившись, она нажала красную кнопку, экран погас, а пульт небрежно бросила в нишу стойки.

Виктор снова включил телевизор.

— Не, ну вы, видели, — удивлённо воскликнула она, обращаясь не то к нему, не то к парочке молодых людей, — а хозяин скажет, что это я его сломала!

Она не стала больше экспериментировать с пультом, а достала из кармана сотовый и набрала номер.

"Нужно Машке позвонить, обрадовать, что возвращаюсь", — подумал Черников и извлёк из футляра мобильник.

Тем временем продавщица уже кому-то жаловалась на телевизор по телефону и просила прийти разобраться. Виктор решил выйти в зал ожидания, там было больше народу и не так тихо, потому вслушиваться в его телефонный разговор в общем гомоне, наверняка, никто не станет. При выходе из кафе он выключил телевизор, через стекло наблюдал, как засмеялась парочка за столом над произнесённой фразой буфетчицы.

Маша была в дороге, она уже два часа двигалась к месту их встречи.

— Почему поменялись планы? — спросила она радостным голосом.