Мой дядя Адриано - Бруно Перини

всю серьезность ситуации и не стал терять время: он позвонил Софи Лорен, которая была хорошо знакома с Дэнтоном Кули, и быстро убедил трусишку-Меммо поехать в Хьюстон. Операция прошла успешно, и Меммо после реабилитации присоединился к Адриано в его приключениях. Он ездил с ним повсюду и даже принял участие в самом успешном фильме Адриано, «Юппи-ду» (Yuppi Du, 1976). Без Меммо дядя чувствовал себя потерянным, его смерть для Адриано будет равносильна потере брата. Жизнь для них обоих была игрой. Меммо был веселым парнем: однажды вечером, во время съемок фильма «Юппи-ду», я оказался с ним в Венеции. У меня в кармане не было ни гроша, а Меммо занимался переработкой металлолома и хорошо зарабатывал, но он родился и жил на виале Падова, в рабочем квартале к северу от Милана, поэтому не привык к таким местам, где собирался «высший свет». В тот вечер Меммо спросил у консьержа отеля «Даниэли», открыт ли бар. Было уже очень поздно, но любезный синьор на стойке регистрации ответил, что бар «Харриес» еще открыт. Никто из нас не знал, что это один из самых дорогих баров-ресторанов в мире. Мы заказали первое, по тарелке прошутто и немного вина. Потом принесли счет, я подскочил на стуле: 33 000 лир. Когда Меммо понял, что это не три тысячи триста лир, а тридцать три тысячи лир, то сначала покраснел, потом у него задергался здоровый глаз[55], наконец он с невозмутимым видом подозвал официанта и сказал: «Пожалуйста, принесите нам зубочистку, чтобы вышло ровно тридцать пять тысяч».

Он произнес это громко. На несколько секунд шум в ресторане стих, и какая-то надменная блондинка раздраженно посмотрела на нас. Меммо остался невозмутимым, он попросил счет и улыбался, пока официант злобно косился на нас. Когда я посмотрел на прекрасное блюдо с омарами, которое собирались подать на соседний столик, Меммо сказал: «Бруно, не смотри туда, а то счет вырастет до сорока тысяч лир. Тут и за погляд деньги берут».

Мы вышли из ресторана, как и вошли – с гордо поднятой головой, но с того дня Меммо больше никогда не заглядывал в бар «Харриес». Для Меммо, как и для Адриано, игра была квинтэссенцией жизни.

1973 год, 11 ноября умирает мать Джудитта. Трагический день для Адриано. Воспоминания Клаудии

Близкие Адриано хорошо знают, что для него все в жизни – игра. Игра – это душа его творчества. Проблема в том, что для него игры были не просто способом взаимодействия с миром, а чем-то бóльшим, в 60-е и 70-е годы многое у моего дяди было связано с зеленым сукном: бильярдным столом, покерным столом либо столом для игры в рулетку. Есть много историй об Адриано-игроке. Мастера кия помнят, как в 60-х он вложил в игру не только душу, но и немного денег, все, чтобы стать хорошим игроком в итальянский бильярд. Его «штабом» был крошечный бар «Трабакки», расположенный в начале виа Глюк, рядом с железной дорогой, перед зданием таможни[56]. Внутри всего один бильярдный стол. В те времена не было такого числа профессиональных категорий для игроков, как сейчас, не было и большого ежегодного чемпионата в Сен-Венсане[57], не было сражения лучших из лучших за титул чемпиона мира, но среди хороших игроков встречались настоящие мастера. Одного из них звали Руджеро Винклер Кротти, и его считают наставником знаменитых чемпионов, одним из величайших бильярдистов конца 50–60-х годов. Сейчас Винклеру больше восьмидесяти лет[58], он уже не так активно играет, но иногда его можно встретить в бильярдных залах, где он обучает мастеров, желающих усовершенствовать свои навыки. Несколько лет назад, в финале соревнования, где я принимал участие в категории «спортсмен», он рассказал, что один из тех, кто играл с Адриано в баре «Трабакки» – некий Салина, – был не просто каким-нибудь любителем. В 60-х он считался великим игроком. А если Винклер так говорит, ему можно верить. В этом крошечном баре рядом с железной дорогой не всегда все шло гладко. Кроме умельца-Салины был еще один очень хороший бильярдист по прозвищу Бухгалтер, который не гнушался играть на деньги. Иногда Адриано приходилось несладко, ему не всегда удавалось одержать верх над соперниками. Суммы на кону становились все больше, игра шла на удвоение, и очень скоро ставки выросли до запредельных высот. Но дяде нравилось рисковать. Когда Адриано играл с Салиной или с Бухгалтером в баре «Трабакки», это было настоящее шоу. Адриано уже был знаменит, его поклонники часто приходили на виа Глюк и в благоговейном молчании наблюдали за игрой, надеясь увидеть какой-нибудь эффектный удар. А когда Адриано бил из-за спины или демонстрировал еще какой-то сложный трюк, болельщики приходили в восторг. Иногда, правда, среди них находился и профессионал, почуявший запах денег, он предлагал Адриано сыграть, но дядя редко соглашался играть на деньги с незнакомыми людьми. Он предпочитал играть с Бухгалтером и Салиной, а когда выигрывал, оставлял деньги им. В его миланском доме, расположенном в районе Маджолина, который миланцы называют «кварталом журналистов», до сих пор стоит бильярдный стол, но меньше традиционных, и притом с лузами.

Бильярд был не единственным зеленым сукном, на свидание с которым частенько отправлялся Адриано. Долгое время дядя увлекался покером и рулеткой. Однажды, много лет назад, он оказался на грани финансового краха из-за безрассудной страсти к азартным играм, обуявшей его в казино «Кампионе»[59]. В воспоминаниях о том времени этот случай выглядит примерно так: Адриано уже проиграл большие деньги в рулетку, и Клаудия очень переживала по этому поводу. Надеясь избежать еще более неприятных последствий, она попыталась убедить управляющего казино запретить ее мужу делать ставки. Руководство пошло навстречу синьоре Челентано, казалось, что опасность миновала. Клаудия и Адриано пылко выясняли отношения, но большого ущерба удалось избежать, однако тут вмешался один возмущенный зритель, Витторио Де Сика[60], заядлый игрок в азартные игры и большой любитель казино. Де Сика посчитал оскорбительным, что казино отказывается принимать ставки у Адриано, и в конце концов дяде удалось-таки поставить на кон большую сумму, очень большую сумму, и проиграть все. Значительная цифра. Огромная дыра в бюджете, которая создала немало проблем для Адриано и поставила под угрозу финансовую стабильность «Клана». Этот день стал переломным: Адриано понял, что не на шутку влип, и решил вообще прекратить играть в азартные игры. По возвращении в Милан он отправился на кладбище и на могиле своего отца Леонтино поклялся навсегда покончить с азартными играми. Его последняя игровая