Ресурсное государство - Симон Кордонский

Многослойность создает проблему действенности языка как соци­ального явления, так как смысл произнесенных слов (социальных действий в реальности) слабо соотносится со смыслом действий на самом деле, который понятен без слов. Эта неразрешимость стала одной из основ для реанимации философии «русской специ­фики», «русского национального характера», «особого пути России» и т.д. Невозможность однозначно ответить на вопрос: «Что же дей­ствительно существует?» — в этой философии интерпретируется вне социальной эмпирии, вне онтологического единства реально­сти и на самом деле и их несомненной раздвоенности и неодно­значности.

Отношения между реальностью и на самом деле существенно ог­раничивают саму возможность реформирования. Ведь реформиро­вание осуществляется в реальности, а на самом деле никакого ре­формирования нет, а есть что-то другое, невыразимое в языке тех теорий, которые лежат в основаниях реформ. Государство в реаль­ности продолжит реформы, а на самом деле люди будут продол­жать считать реформы еще одной московской аферой.

Меня в очень малой степени интересует то, что существует в реаль­ности и что описывается вполне, казалось бы, понятными термина­ми. Но меня очень интересует то, что есть на самом деле. Я считаю, что происходящее на самом деле можно и нужно описать не менее внятно, чем описана реальность, но для этого необходимы совсем другие понятия, чем те, что используются для описания реально­сти.

Я считаю, что на самом деле существуют распределенный образ жизни и административный рынок, отношения между которыми можно уподобить отношениям между государством и обществом в реальности.

71

Симон Кордонский

Распределенный образ жизни как субститут общества

Распределенный образ жизни

D России сейчас более 50 миллионов домохозяйств и почти 40 миллионов дачных и приусадебных участков, на которых люди выращивают картошку, овощи, откармливают коров, коз и свиней, держат птицу. Это означает, что практически все население ведет личное подсобное хозяйство, обустраивая свой быт и обеспечивая себя продуктами на зиму. Жизнь большинства семей России рас­пределена между городской квартирой, дачей, погребом, сараем и гаражом. Владимир Вагин, впервые обративший внимание на эту структуру обыденности, назвал ее «совокупным жильем». В целом совокупное жилье представляет собой относительно замкнутую структуру материализованных связей, внеэкономическую по при­роде, существующую помимо государства, на самом деле и взаимо­действующую не с государством, а с административным рынком.

Чаще всего семья в обычном городе имеет городскую квартиру, дом, дачу с участком земли в пригороде или деревне, баню, птичник (сви­нарник, коровник), погреб (сарай) в городе, где хранятся продукты питания, произведенные на «даче», автомашину (и гараж), основная функция которой обеспечивать связь между городской квартирой и дачей. Гараж может быть совмещен с погребом (сараем). В селе функции дома и дачи совмещены, и, кроме приусадебного участ­ка, есть еще и покос, земля «под картошку», а также используемые на непонятных условиях лесные и речные угодья.

Даже если русская семья достаточно обеспечена, чтобы не вести личного подсобного хозяйства, она все равно имеет дачу с баней и пристройками, в обустройство которой вкладывается существен­ная часть семейных ресурсов и на которой старшее и младшее по­коления проводят практически все свободное время.

Старшее поколение многопоколенческой семьи все теплое вре­мя года работает на даче. Среднее поколение такой семьи рабо­тает в городе на производстве или в учреждении, государствен­ном или частном, ведет свой бизнес. Работа по найму (а частично и предпринимательство), независимо оттого, как она оплачивается, рассматривается членами семьи скорее как институт, обеспечиваю­щий ресурсами дачно-квартирное хозяйство. Несомненное мно-

72

Ресурсное государство J*

гообразие типов совокупного жилья описано очень слабо. В част­ности, трудами социологов Новосибирского института экономики и организации промышленного производства описан сельский со­вокупный дом и соответствующий образ жизни в Сибири, где кол­хозно-совхозная «реальность» еще существует только благодаря тому, что остается ресурсной базой того, что есть на самом деле.26 Городское совокупное жилье севера России описывает В. Вагин.

Совокупному жилью соответствует свой образ жизни, который я на­зываю распределенным. Люди живут на два или более дома, и уни­тарная семья во многом существует только в реальности, в то вре­мя как на самом деле доминирует многопоколенческий тип семьи, распределенной по разным домам и дачам, но связанной в целое распределенным образом жизни. В исследованиях бюджета време­ни, проведенных в начале 1990-х годов, показано, что существенная часть времени у всех групп населения тратится на обслуживание совокупного жилья.

Города России летом пустеют, а магистральные дороги вечерами пятницы и воскресенья заполняются машинами, едущими на дачи и с дач. Вокруг городов на десятки километров простираются дач­ные зоны, в которых практически все местное население занято об­служиванием дачников, работающих на своих участках. Результатом их труда становятся заготовленные на зиму консервы, картошка и другие овощи, фрукты (там, где они растут). Эти заготовки осенью перемещаются в городские погреба и сараи, весной тара из-под за­готовок вновь вывозится на дачи. Зима — это подготовка к дачному сезону, к огороду.

Различение города и деревни при таком образе жизни теряет социо­логический смысл: существуя в реальности, города и села на самом деле не различимы, естественно, с предельными ограничениями: есть вымирающие села, в которых нет дачников, и есть города, типа ЗАТО, в которых население из-за «реальных» ограничений не могло до недавнего времени вести личное подсобное хозяйство.

Время людей, живущих распределенным образом жизни, постоян­но заполнено работой: в городе они отрабатывают свое, после чего едут работать на дачи. Отдыха как института вообще не существу­ет, вместо отдыха есть смена рода деятельности, или дачный загул с баней, водкой, дракой и другими развлечениями очень уставших людей. Поездки на курорт, туризм и прочие формы цивилизован-

гь З.И. Калугина, И.Н. Мартынова. Аграрная реформа в Сибири: социальный аспект//06-щество и экономика. 1993. №4.

73

Симон Кордонский

t

ного отдыха позволяют себе среднее и младшее поколения таких семей, возлагая на старших родственников все заботы о дачном хо­зяйстве на время отпуска.27

Этот образ жизни свойствен всем социальным группам постсоциа­листического общества. «Новые русские», например, заработав деньги, поначалу практически так же, как и все бывшие советские люди, расширяли совокупное жилье (покупали (или строили) квар­тиры, дачи и машины), превращали совокупное жилье в самодос­таточную реальность, в которой, как в крепости, можно пережить любые реформаторские усилия государства. Речь идет о квартире в столице (страны или субъекта федерации), загородном доме в ее пригороде, вилле в Испании или Чехии, многочисленных погре-бах-схронах (в роли которых выступают офшорные банки и компа­нии), где складированы деньги, драгоценности и активы, — во все это конвертировались приватизированные сырье, материалы, обо­рудование, результаты деятельности партнеров по бизнесу и т.д.

Зарубежные банки и виды бизнеса рассматривались «новыми рус­скими» прежде всего как места, в которые государство не сможет залезть, даже если очень захочет. Транспортировка капитала и ор­ганизация схронов в середине 1990-х были весьма актуальной про­блемой многих и многих семей. Распределенность образа жизни в этой «категории граждан» достигалась разными экзотическими способами, такими как множественность гражданств и стран, где они владеют недвижимостью.

Распределенный образ жизни складывается из множества локаль­ных общностей: общностей дачных электричек, гаражно-автомо-бильных, погребных, собственно дачных, со своими разными и часто своеобразными нормами. Это очень богатая возможностями соци­альная среда, в которой основаниями социальной стратификации стали такие отношения, как расположение дачи (Ницца, Испания или юго-западный пригород Москвы, например), подключенность к магистральным коммуникациям, тип автомашины, тип городской квартиры и т.п.