Ресурсное государство - Симон Кордонский

С. Г. Кордонский. Рынки власти. М., 2000.

77

Симон Кордонский

" Суть отношений между реальностью и происходящим на самом ф деле за десятилетие ничуть не изменилась по сравнению с советс­ким периодом истории России.

При этом понятия, которыми административно-рыночная власть описывает самое себя, определены только в реальности, в то время как административная торговля осуществляется на специфическом языке, в котором доминируют бытовой и криминальный диалекты. Поэтому то, что происходит на самом деле, не может быть в принци­пе описано на языке реальности. Общеизвестно, что даже попытка описания, такая как гласность конца 80-х годов XX века, в немалой степени способствовала трансформации советской власти в сего­дняшнюю российскую реальность. Разрыв между описаниями того, что есть в реальности государства, и того, что происходит на самом деле, сейчас ничуть не меньший, чем во времена Брежнева.

За десять лет в стране сформировалось очень богатое возможно­стями пространство административного торга, в котором любые проблемы распределенного образа жизни могут быть решены тем или иным способом, начиная от социальной дискредитации или физической ликвидации «недоговороспособного» субъекта и отката в форме пакета акций «интересного» предприятия до ин­ститута решения всех проблем в бане.

В реальности России идут реформа государственного устройства и экономики, информационные войны, выборы, а на самом деле идет административная торговля между различными субъектами политических и экономических процессов. Правила этой торговли общеизвестны и составляют содержание неэксплицированного об­щественного договора, оставленного России в наследство от СССР: «Мы делаем вид, что работаем, вы делаете вид, что нам платите».

На самом деле люди работают, обслуживая свое совокупное жилье, и платят тому, от кого действительно зависят. Мучительная торговля с деятелями административного рынка составляет в какой-то мере суть социальных отношений. Иногда эти отношения сугубо ком-мерческие, как в случае с инспекторами и другими сотрудниками ГИБДД. Гораздо же чаще эта торговля не кодифицирована, и в ка­ждом конкретном случае приходится оговаривать размер «налога» на деятельность и формы его оплаты.

Люди, живущие на самом деле, органически не способны делить­ся с государством. Они рассматривают государство как субстрат для своей «настоящей» жизни. Но эти же люди вполне естествен-

78

Ре сур сное государство mjs:

но платят тем, кто для них персонифицирует силу на самом деле, — рекетирам или чиновникам, выступающим в роли рекетиров. Государству платится только за то, что каким-то образом представ­лено в реальности: за дом, землю, автомашину — за то, что нельзя или трудно спрятать.

Тот аналог территориально-отраслевой организации жизни, ко­торый пришел на смену советскому административному рынку, на самом деле оказался еще менее продуктивным, чем предыду­щий. Отношения между олигархатами (российскими аналогами отраслей), органами власти субъектов федерации (аналогами обко­мов КПСС в СССР) и федеральной властью не обеспечили стандарт­ную для СССР процедуру отчуждения ресурсов и их «справедливо­го» распределения. За десять лет были испробованы, наверное, все логические варианты консолидации отчуждающе-распределитель-ного механизма: передача полномочий и собственности регионам, укрепление олигархатов, укрепление федеральной власти вплоть до попытки формирования аналога Политбюро из олигархов как высшего согласовательного органа власти после президентских выборов 1996 года.

В результате сформировалась дифференциация регионов по сте­пени автономности от федерального центра (от воюющей Чечни, независимых Татарии и Башкирии до бывших советских автономий вроде республики Алтай, полностью зависимых от льгот и дотаций, предоставляемых федеральным центром). Кроме того, возникли разного типа олигархии, от Газпрома и РАО «ЕЭС», пытающихся адап­тировать внутреннюю и внешнюю политику государства под свои корпоративные задачи, до ТВ-каналов ОРТ и НТВ, контролирующих смысловое информационное пространство и через него содержа­ние федеральной политики в реальности.

Отношения между новыми отраслями-олигархатами и региональ­ными органами власти персонифицированы в фигурах чиновников администрации президента и правительства, которые на самом деле воплощали присутствие олигархов и региональных баронов на административном рынке и служили проводниками их интере­сов. Собственно борьба за функциональные места в аппарате фе­деральной власти и была «всамделишным» содержанием федераль­ной политики, которая в 1996-1999 годах превратилась в после­довательность информационных войн, в которых конкурирующие группировки обвиняли друг друга в воровстве, отношениях с ор­ганизованными криминальными группировками, самостийности и самоуправстве с преступными намерениями.

79

Симон Кордонский

Реформы и жизнь: между «реальностью» и «на самом деле»

Ч^чень трудно найти в России людей, которые бы жили не совсем так, как большая часть населения, и не распределяли бы свой об­раз жизни в пространстве. Пребывать одновременно в реальности государства, но жить на самом деле есть специфическая отечест­венная форма социальной стабильности. Потеря определенности хотя бы в одном срезе этого бытия чаще всего приводит к социаль­ной деградации. Фантастическое количество бомжей в городах яв­ляется тому примером.

Я думаю, что еще нескольким поколениям русских предстоит жить и в реальности, и на самом деле. Слишком глубоко зашло это рас­слоение, став органическим и закрытым для рефлексии.

Многие люди и сейчас живут вполне неплохо, но жалуются на то, что живут не так, как хотели бы, что-то мешает. Конфликт между ре­альностью и на самом деле проявляется в том, что частному бизне­су мешает государственный бизнес, гражданам государства мешают государственные институты, общественным деятелям — общество, политикам — политические партии и организации и т. д. Люди на са­мом деле делают свой бизнес и обустраивают собственные жизнен­ные пространства, а ^реальности борются со своими зеркальными отражениями и никак не могут их одолеть.

Бесконечные попытки государства соединить реальность и на са­мом деле и создать условия для того, чтобы люди имели дело непо­средственно с государством, а не с функционерами административ­ного рынка, никогда не были успешными и даже во многом способ­ствовали развитию и диверсификации административного рынка. И дело не в чиновниках, а в структуре жизни, разделенной на то, что есть в реальности государственного устройства и что есть на самом деле. За эту разделенность приходится платить как государ­ству, так и его гражданам. С другой стороны, благодаря этой раз-деленности страна еще существует, несмотря на катастрофическое состояние экономики и фактическое отсутствие политической сис­темы.

В реальности шли экономические реформы, укреплялась демокра­тия, формировались независимые СМИ, были инфляция, финансо­вая стабилизация, унизительные поиски внешних источников фи-

30

Ресурсное государство ,.-/-

нансирования того, что существует на самом деле. А на самом деле люди вне зависимости отчинов и званий возводили совокупное жи­лье и распределяли свой образ жизни в пространстве и во времени, для того чтобы понадежнее от реальности спрятаться.

Попытки изменить содержание общественного договора, которые предпринимаются сейчас избранным президентом, уже привели к росту социальной напряженности. Попытки отделить реальность от на самом деле затрагивают интересы всех социальных групп и в принципе материальные основы распределенного образа жиз­ни. Сужение сферы административной торговли приведет к тому, что с чиновниками станет невозможно «договориться», и надо бу­дет решать вопросы в реальности, что не в интересах ни чиновни­ков, ни простых граждан.

С другой стороны, невозможно разделить реальность государст­венного устройства и жизнь на самом деле любыми действиями и со стороны реальности, и со стороны на самом деле. Эти попыт­ки напоминают стремление найти «другую» сторону поверхности Мебиуса. Наше на самом деле существует только в нашей реально­сти и наоборот. Укрепление государства и формирование властной вертикали в реальности означают дальнейшую диверсификацию административного рынка на самом деле. Разделение бизнеса и власти в реальности означает потенциальное исчезновение и того, и другого и возникновение на самом деле того, что можно назвать анархией, и т.п.