Великий посад Москвы. Подлинная история Китай-города - Александр Викторович Можаев

3-этажными каменными домами, а иногда и каменными надворными службами. Надо полагать, что эта часть Китай-города была особенно представительна и имела наибольшую плотность капитальной застройки.

Во второй части книги будут рассмотрены палаты гостей Булгаковых, Юдиных, Шустовых, Твердиковых, а также Панкратьева, Казакова, Филатьева, Строганова, Никитникова, Шорина, Иванова. Для того чтобы представить, какими были эти удивительные домовладельцы, стоит ознакомиться с их прямой речью, сохранившейся в текстах челобитных, расспросных речей и деловых отчетов[74] – основательной, убедительной, полной заслуженного достоинства. Вот Бахтеяр Булгаков и его коллега Коткин сообщают царю Михаилу Федоровичу: «Нам, холопем твоим, многие люди сказывали, что варят заморские немцы на Колмогорах и Архангельске многие пива безъявочно для продажи на карабли. А в прошлых, государь, годех, карабельщики покупали пива с твоих государевых кабаков и у той пивной продажи в твою государеву казну прибыль была немалая. А как учнут немцы пиво варити про себя, и в том их продажном пиве твоему государеву кабацкому збору будет поруха великая». Всякий правитель гордился бы такими верноподданными!

Красные ворота Нового Гостиного двора. Рисунок из архива Берхгольца, 1740-е гг.

А вот народный герой князь Дмитрий Пожарский призывает на совет опытнейших торговцев, включая китайгородцев Юдиных, Юрьевых, Твердикова, Смывалова, Светешникова, Котова. А что, говорит, мужчины, помогите разобраться: английский посол Мерик просит о льготах, уверяет, что и государевой казне с того выйдет сплошная взаимная выгода. Спрашивает о разрешении прохода Волгою в страну Персиду, обещает исправную пошлину. Просит разрешить английским людям разведать на Оби дорогу в Китай и Индию. Просит позволить искать руду и сеять лен под Вологдой, добывать «камень алевастер» в Холмогорах и т. д.

«…И как зимним временем для государских дел по вечерам приходят подьячие, и в те поры им ходить невозможно, потому что спускают к ночи Гостина двора сторожа собак». Новый Гостиный двор на Ильинке, Красные ворота и Сибирский приказ.

Рисунок автора по описи 1695 г.

Мужчины чешут бороды и отвечают: алевастру у нас «великие горы», а проку никакого – «у агличан в том камени деланы чернильницы и торелки и блюдечка, сперва чистенько и беленько, а как што в нем побывает, ино почернеет и худу станет», так что хоть весь забирайте, «хоть на всякий год по сту караблей по него ходи». Лен пускай агличанин сеет и руду добывает, от этого «государю и торговым людям прибыль будет и русским людем кормленье», следить только настрого, чтоб за море ничего не увозили. А наши любимые торговые пути, наши реки широкие – это вот извините, потому что как «станут агличаня ходити через Асторохань в Кизылбаши», так и «отымут все торги у государевых торговых людей». Тут надо понимать, что дело происходит в 1617 году, сразу после Смуты, и положение России на международном рынке не вполне уверенное – «русским людем вместе с аглинскими гостьми торговати не мочно, они люди сильные и богатые, у них с ними ни в чем не сойдетца». А впрочем, они, «гости и торговые люди, в том покладываютца на государеву волю, как ему, государю, о том Бог известит, а они что ведают, то сказали».

Вспоминается «честной купец, именитый человек», батюшка родимый из аксаковского «Аленького цветочка», который «ездит по чужим сторонам заморским, по королевствам невиданным; продает он свои товары втридорога, покупает чужие втридешева; он меняет товар на товар и того сходней, со придачею серебра да золота; золотой казной корабли нагружает да домой посылает». С той лишь разницей, что за моря – вплоть до Китая – гости посылали «приказщиков», а сами профессионально путешествовали по бескрайней России.

Собирательный образ китайгородского гостя на его рабочем месте, в галереях Гостиного двора на Ильинке. Рисунок автора

Или такой штрих к коллективному портрету китайгородского купечества, подмеченный Олеарием: «Мужчины у русских… очень почитают длинные бороды и толстые животы, и те, у кого эти качества имеются, пользуются у них большим почетом. Его царское величество таких людей из числа купцов назначает обыкновенно для присутствия при публичных аудиенциях послов, полагая, что этим усилено будет торжественное величие приема»[75].

А житель Посольской улицы гость Михаил Смывалов собрал столь увлекательную коллекцию заморских диковин, что в 1614 году она была выкуплена казной для молодого государя Михаила Федоровича. Опись перечисляет: «Брусок скляной, во что смотрятся… очки хрустальные с одное сторону гранены, а с другую гладки, что в них смотря, много кажется; бочечка костяная точеная, в ней лунное течение да часы солнечные; склышечка деревянная кругла, в ней под стеклом мужик с женкою; ящик, в нем под стеклом жена со младенцом; ящик, в нем под стеклом жена со младенцем на осляти; ящик, в нем под стеклом человек наг, с ним лев; ящик, в нем под стеклом три жены со младенцем». А также удивительная «трубочка», «что дальнее, а в нее смотря, видитца блиско» – притом что подзорная труба была изобретена в Голландии всего лишь шесть лет назад. Также известно о приобретении Смываловым литовской книги и двух «фряских азбук», что может указывать на владение языками либо интерес к их изучению[76].

Церковь Никола Большой Крест на Ильинке в 1800 г., акварель Ф. Я. Алексеева

Читая старинные документы, мы встречаем Юдиных и Шорина таможенными головами в Архангельске и Холмогорах, Шустовых и Филатьевых – торгующими Камской солью, Панкратьев – поставщик ефимков (серебряных европейских талеров для производства из них нормальных копеек), а Казаков в московской Таможне собирает пошлины с шелков и «узорочных товаров». Занятны сведения о житейских и деловых пересечениях китайгородских коллег и соседей: Бахтеяр Булгаков на Двине отмеряет и передает Ивану Твердикову восемь сотен ведер винного, пивного и медового кабацкого запаса. Булгаковы и Юдины дружат семьями, соседствуя дворами не только в Москве, но и в Вологде. А Никитников скандалит с жителем Покровки датским торговцем Давидом Николаевичем Рутцем по поводу мухлежа на хлебных закупках: Рутц жалуется на Григория Леонтьевича датскому королю Христиану IV, а «холоп Гришка Никитников» ищет управы на «голансково немчина Давыда Микулаева» у царя государя Михаила Федоровича.

Ипатская улица, вид с крыльца Троицкой церкви, 1690-е. Рисунок автора. Палаты Шорина, Знаменский монастырь, церковь Воскресения в Булгакове, усадьба Казакова, церковь Николы Красный звон, Соловецкое подворье. Будем считать картинку знаком непрерывности научного познания: в процессе работы над книгой выяснилось, что вида