Великий посад Москвы. Подлинная история Китай-города - Александр Викторович Можаев

До сих пор высказываются противоречивые мнения о месте ее расположения, обстоятельства появления странного объекта также неизвестны, поэтому уделим этой загадке отдельное внимание.

Само Суздальское впервые упоминается в 1587 году в связи с визитом цесарского посланника Генриха Гойгеля: «Ехати в Китай город в Неглименские ворота, да пожаром к Ильинскому Хресцу, да Ильинским Хресцом на Спасской на Суздальской двор… в хоромы»[57]. В переписи 1626 года такого двора нет, но он снова появляется в 1638-м, к югу от Ильинки, и снова в связи с приезжими немцами, пребывающими на «Суздальском и Агленском дворах»[58]. Двумя годами ранее на Суздальском дворе останавливалось посольство, участником которого был Адам Олеарий. Он уточнял: «Нас поместили в высоком каменном доме, ранее принадлежавшем архиепископу Суздальскому, который… впал в немилость и был сослан в Сибирь»[59]. В первом случае речь идет о подворье суздальского Спасо-Евфимиевского монастыря, а далее – о епископском, архиерейском подворье. Но в обоих случаях владение привязано к Ильинке и традиционно служит для размещения посольств.

Двор Суздальского архиепископа на гравюре из книги А. Олеария, 1630-е гг.

По распространенной версии[60], Олеарий описывал владение на углу Варварки и Введенской улицы (Рыбный переулок), но нет никаких свидетельств того, что принадлежавшие разным епархиям Суздальское и Ростовское подворья когда-либо находились по одному адресу. О. П. и А. С. Щенковы поддерживают «варваринскую» версию, так как «в XVIII в. топографические планы фиксируют только одно сооружение Китай-города и его окрестностей, соразмерное изображенному Олеарием»[61], – палаты Ростовского подворья. Однако известно, что крупные и сложно устроенные дома были наиболее трудны в эксплуатации и часто оказывались недолговечны (см., например, палаты Воротынского), так что отсутствие иных подобных построек на чертежах, сделанных более чем через полтора века, вряд ли можно считать уликой. В то же время нам неизвестен изначальный объем палат Ростовского подворья – его габариты на поздних планах могут быть пятном, образованным поздними пристройками.

Также высказывалось предположение (Н. А. Артлебеном, а затем Т. П. Тимофеевой), что описанное Олеарием Суздальское подворье вообще находилось не в Китай-городе, а на углу Софийки и Рождественки – там, где оно зафиксировано позже, в 1680-е[62], но эту версию перечеркивают приведенные цитаты 1587 и 1638 годов.

Говоря о месте пребывания посольства, Олеарий однозначно уточняет, что «нас повели в так называемый Китай-город» и «поместили невдалеке от Кремля», так как «в обычном Посольском дворе в это время находился персидский посол». Ниже сказано о том, что «персидский посол на своем дворе, лежавшем близ нашего помещения, устроил веселую музыку». Если предположить, что музыка не была оглушительно громкой[63], и поискать место для Суздальского подворья в смежных с Посольским двором владениях, то это дворы с юга от него, может быть, с востока (на другой стороне Посольской улицы) и дворы в начале Введенской улицы.

На западной стороне Введенской улицы, на территории, которая позже отойдет к Гостиному двору, в 1626 году были усадьбы князей Ю. Я. Сулешова и А. Ю. Сицкого. О ранней застройке этих дворов и смене их владельцев ничего не известно, но карьера обоих князей была стабильной вплоть до кончины в 1643 и 1644 соответственно (напомним, что нас интересует описываемый Олеарием 1636 год).

Юго-западнее Посольского двора в 1626 году находился двор князя Никиты Одоевского, а по купчей 1631 года – двор гостя Епифания (Надеи) Светешникова[64]. С юга на Посольской улице стоял двор гостя (с 1622-го дьяка Устюжской чети) Михаила Смывалова, отделенный от Посольского двора тупиком шириною в сажень, а с востока, через улицу, – дворы Ивана Безобразова и гостя Ивана Юдина. Могло ли одно из этих владений к 1630-м перейти к суздальскому епископу Иосифу? Иван Безобразов отпадает, он умер в 1629 году, но двор оставался за его потомками. Светешниковы владели усадьбой до 1650-го. Двор Юдиных, в 1626 году имевший каменное строение, выходившее в улицу, тоже не менял владельцев до середины столетия.

Остается двор Смывалова, бывшего приближенным лицом Василия Шуйского и Филарета Романова, с 1631 года служившего в Астрахани и Арзамасе, а по возвращении в Москву в 1633-м ставшего иноком Симонова монастыря и вскоре умершего. Позже это владение перешло к богатому и влиятельному дьяку Назарию Чистому, владевшему им до своей гибели в дни Соляного бунта в 1648 году.

Стоявшие здесь палаты «одного из умерших визирей» были перестроены в 1655 году для Иверского подворья[65]. Причем интересно, что годом раньше Иверскому монастырю было передано другое владение севернее Ильинки. Может быть, патриарх Никон охотно от него отказался в пользу более выгодного предложения – участка с большими каменными палатами? «Переделав» палаты, он строит в их «самой верхней части» новую «высокую» церковь с папертью[66], а в самом конце столетия для неких «потешных вещей» в верхние житья палат по лесам поднимали пушки – это также можно считать указанием на существование высокой паперти или гульбища.

На плане середины ХVIII века церковь Иверского подворья стоит по красной линии переулка – теоретически под нею могли бы находиться перестроенные палаты с рисунка Олеария (с палатами Юдина на заднем плане). Возможно, что имелось и время (с 1633 года, меж Смываловым и Чистым) для присутствия на этом месте Суздальского подворья, после отчего-то перебравшегося на угол Софийки и Рождественки. В таком случае под церковью должно было бы находиться более одного подклетного этажа. Известные на данный момент документы Иверского подворья XVII – начала XVIII века[67] сообщают, что церковь действительно стояла «на палатах», по всей вероятности, двухэтажных (называются исподние, верхние и боковые кельи).

Вдоль улицы стояли «стена и ворота каменные» и каменная «воротнея келья». Она названа стоящей «возле ворот», но помещение над воротами может быть и упоминаемыми «переходами», и чем-то еще. Противоречие состоит в том, что под церковью имелась кладовая хлебная палатка, и эта деталь подсказывает тип храма на хозяйственном подклете, подобный церкви Осиповского подворья. Но если существовало правило не устраивать жилых помещений под алтарями домовых церквей[68], то кладовая может быть одним из помещений верхнего яруса палат подворья.

Если верить рисунку Олеария, то палаты стояли на линии улицы или переулка. То, что для Суздальского подворья не подходят ни одни из палат, выходящих на красные линии в переписи 1626 года, позволяет предположить, что они были выстроены именно Суздальским епископом после составления описи. Несмотря на то что роскошь