Самый младший лейтенант - Юрий Валин

  Начальница пристально разглядывала перекресток. Женька тоже пытался представить улицу с немецкой бронетехникой и разгуливающими эсесовцами. Хотя чего им разгуливать, - будет ночь, они в тепло забьются пить дивный желудевый эрзац-напиток.

  - Неясностей много, - сказала начальница. - Минимум два дома подходят под описание ночлега камрада штурмбаннфюрера. Этот твой тип в воспоминаниях писал, что там были мирные граждане, так?

  - Чего это он "мой"? Он фашистский. Но вспоминал, что русские в доме были. Фрицы, якобы им сахар давали в благодарность за приют. Но он мемуары кропал лет через двадцать после событий.

  - То, что мемуары чаще всего по жанру фантастики числить нужно, я знаю, - проворчала Катрин. - Но тут уж приходится надеяться, что автор брехал с идеологическо-патриотическим уклоном, а в топографии и топонимике сохранял немецкую педантичность. Пошли вниз. Отсюда вид, конечно, хороший, но личный контакт с объектом нам удобней будет снизу начинать...

***

   Лазила по развалинам начальница долго. И заваленный подвал осмотрела, и в соседний дом прошмыгнула, благо там всего две квартиры обитаемы оставались. Женька стоял на страже, поглядывал на улицу, да слышал отдаленные вздохи артиллерийской канонады. За этот час по переулку прогромыхала одинокая, заставленная бочками, полуторка, но было слышно, как по соседней широкой улице Дзержинского прошла колонна пехоты.

  В дверном проеме возникла Катрин:

  - Иди сюда, товарищ толмач.

  Поднялись на второй этаж. В квартире сохранилась дверь, правда с выбитым замком, дальше темнела прихожая, провонявшая гниющим тряпьем, и гостиная. Здесь даже диван сохранился. Потолок частью рухнул, сквозь дыру виднелось туманно-серое весеннее небо.

  - Предполагаю эти апартаменты отвести под переговорную. Как тебе кажется, - удобно здесь по душам беседовать?

  - Конечно, только вот... - промямлил Женька.

  - Табуретку еще одну принести? - сердито поинтересовалась Катрин. - Ладно, найду что-нибудь.

  - Причем здесь табуретка? Я насчет другого, - Женька ткнул рукой в сторону окна. - Ведь вплотную получается. Когда вы..., когда мы, штурмбаннфюрера брать будем, шум поднимется. И как с ним здесь разговаривать?

  - Ты нюансов не уловил. Лучше нам без шума обойтись, - небрежно сказала Катрин. - Удирать со здоровым дяденькой на руках по только что захваченным противником улицам занятие крайне утомительное. Мы, конечно, с этим Найоком справимся, но можем его немного помять. Товарный вид потеряет. Мужчины, знаешь ли, очень хрупкими бывают. На всю беседу и на охмурение у нас час отведен. Потом нужно или отпускать, или наоборот. Так стоит ли его тащить в укромную нору? Подстрелит кто-то ненароком, совсем уж глупо получится. К тому же, беседа именно здесь, в шаге от своих, будет его психологически подстегивать и ломать. Очевидный выбор: или возвращаешься к своей машине и майорскому пайку, или умираешь на этом плесневелом диване.

  - Почему на диване? - ошарашено спросил Женька.

  - Ну, можно под диваном. Наша уверенность должна на него подействовать. Мы же спокойно беседуем, ничего не боимся. И наплевать нам, что рядом часовые, самоходки и прочие эсесовские прибамбасы. Так, товарищ Земляков?

  - Так, - у Женьки внезапно зачесалась спина. - Кать, а у нас получится?

  Наставница приподняла свою аккуратно расчеркнутую бровь:

  - А мы разве за чем-то иным шли? Раз должно получиться, значит получится.

  Самоуверенность начальницы, как ни странно, действовала успокаивающе. Катрин показала еще один наблюдательный пункт - на третьем этаже, и место подходящее для огневого прикрытия - в соседнем доме. Здесь требовалось чуть расширить пространство у окна и устроить еще одну амбразуру, обращенную в сторону улицы Чернышевского. Вдвоем осторожно переложили осыпавшиеся кирпичи, отодвинули исковерканный остов металлической кровати. С амбразурой дело не пошло - выломать раскрошившийся кирпич никак не получалось.

  - Лом нужно, - вынесла вердикт деятельная сержантша. - Тогда дел здесь на пять минут. Да и на втором этаже полезно смотровую щель проковырять. Вся улица будет просматриваться и простреливаться.

  - Мы же тихо решили брать? - робко напомнил Женька.

  - Можем так, а можем этак. Свободный демократический выбор - гордость современного человечества, - Катрин посмотрела на подопечного. - Да не собираюсь я тебя за ломом посылать. Сама схожу, хотя это и унижает моё старшесержантское достоинство. Заодно чего-нибудь съестного попробую изыскать. Ты пока на третьем этаже посиди...

***

  Смотрел Женька в окно, сидел, как учили, - поодаль от проема. Что-то долго наставницы не было. Сырость начала рядового Землякова пробирать, - ноги стыли. Вдали всё ухала артиллерия, раздавались разрывы и поближе, - видимо немцы бомбили какие-то объекты в городе. Женька расслышал выстрелы зениток.

  Дерутся люди. На юге гвардейцы пытаются отбросить обратно за Мжу 11-ю дивизию немцев. Бьется за Коротич 303-я стрелковая дивизия. Спешно окапывается и ставит мины только что подошедшая 19-я стрелковая. А огромный город почти пуст. Мало войск. Атакующих немцев тоже немного, но они мобильны и владеют инициативой. Моторизованные группы свободно меняют направление ударов, их действия тесно поддерживают пикировщики. И город уже не удержать.

   Винтовка пахла холодным металлом и еще чем-то чужим. Потом немецким? Вряд ли, на холоде всё давным-давно выветриться должно. Или это так смерть пахнет? Женька пересилил себя, плотнее прижал к себе тяжелое тело "маузера". Вот сделали "курца" 11 где-нибудь в Зуле, и отправился ствол во Францию, потом сюда, на Украину. Нет, на клейме 39-й год, значит, где угодно винтовка успела побывать. И сколько из неё людей убили, гадать вовсе незачем. Не винтовка убивает, а человек-стрелок. "Маузер" - просто хорошо продуманный предмет военного назначения. Так, по крайней мере, Катерина утверждает. Трофейный Р-38 начальница тоже оставила, - кобура с пистолетом лежала у Женьки за пазухой, пахла хорошей кожей. Начальница сказала, что должна выглядеть уставно, с патрулем некогда ругаться, и посему временно изъяла у подчиненного штатный ТТ.

  Внизу остановилась машина. Женька сверху ничего не разглядел, высовываться не рискнул. Может, Катрин подкатила? С полевой кухней на прицепе? Было бы недурно.

  Начал Женька соображать, что было бы лучше - гороховая или пшенка? Впрочем, главное - чтобы тушенки вдоволь бухнули. Да можно и просто тушенку с хлебом.

  На лестнице скрипнули висящие над пролетом перила. Кто-то приглушенно выругался. Женька насторожился, - зачем бы это сержантше тащить сюда посторонних? Или капитан Варварин уже в городе? Нет, в Отделе так шумно ходить не принято.

  Женька глянул на вещмешок со спецтехникой и осторожно двинулся к лестнице.

  Трое бойцов уже поднялись мимо квартиры, стояли выше. Перед ними был полуразрушенный лестничный марш, но красноармейцы явно намеревались его преодолеть, - на чердак целили.

  - Ну, що там? - спросили снизу.

  Женька с опозданием заметил толстого гражданского дядьку, - тот стоял у первого этажа, придерживая у ноги грязный мешок. Мародерничают, что ли? Не похоже, - бойцы боевого вида, да и всё ценное из квартир давным-давно растащили соседи.

  - Поднимайся, - ответил младший сержант с автоматом на плече. - Да не бзди, крепкая лестница.

  Дядька неуверенно начал подниматься, осторожно неся тяжелый мешок.

  Женька сообразил, что если здесь решат устроить наблюдательный пункт или иную боевую позицию, то запросто наткнутся на младшего лейтенанта Землякова. Доказывай потом что ты не верблюд. Черт, нелепость какая. Лучше уж самому...

  Женька поспешно нацепил очки и шагнул на лестничную площадку. Стараясь держать тон строгий и командирский, осведомился:

  - Товарищи, вам что нужно? Дом занят 179-й бригадой.

  Все четверо от неожиданности замерли. Коренастый рядовой ухватился за гранату, торчащую за ремнем, но младший сержант успел цапнуть товарища за плечо. Все смотрели на Женьку, на новенькие погоны на его плечах. Младший сержант улыбнулся:

  - Виноваты, товарищ лейтенант. Не в курсе были. А вы что здесь делаете-то?

  - Что нужно, то и делаю, - сурово отрезал Женька. - Дом занят спецотделом штаба бригады.

  Бойцы спускались к нему. Все трое крепкие, подтянутые. Даже раненый, со смешно подвязанной бинтом челюстью, двигался уверенно.

  - Занято, так занято, - податливо согласился младший сержант. - Вы, товарищ лейтенант, нам парочку бойцов на пять минут не выделите? У нас машина заглохла. Мы в долгу не останемся, - продукты везем.

  - Не положено, - сурово сказал Женька. - Сами справляйтесь. У меня народ еще на марше.