Самый младший лейтенант - Юрий Валин

  - Веселее, комвзвода.

  Сзади бежал, грозил и матерился полковник. Машины поспешно тронулись. Первой шла открытая полуторка под командой агентов "К", затем крытый тентом ЗИС. Замыкал колонну танк. Катрин свесилась к водителю, что-то выясняла. Женька с ужасом оглянулся на личный состав, - восемь человек. Похоже, кто-то успел нырнуть в темноту. Черт, у двоих даже винтовок нет.

  - Наш водила дорогу знает. Тут до переезда рукой подать, - с удовлетворением пробормотала Катрин.

  - А дальше что? - с ужасом прошептал Женька. - У нас ни патронов, ни пулемета.

  - Ты что, укрепрайон изображать вздумал? Какой еще пулемет? Отъедем и свернем к городу тихо и организованно. Хорош шептаться, - боевой дух подрываем, - Катрин обернулась к нежданным подчиненным: - Бойцы, докладываем, что у кого с материальной частью и патронами...

  Медленно катили сквозь темноту. Впереди непрерывно урчала канонада, низкие тучи озаряли зарницы. Грузовик тащился туда, - к смертельному гулу. Слева проплывали смутно-различимые низкие строения, фруктовые деревья, замершие среди пятен снега. Внезапно Женьке показалось, что он смотрит в бездну. Нет, просто овраг.

  Катрин разговаривала с бойцами. Женька почти не слушал, но отчего-то становилось легче. Есть кто-то, кто все знает, кто готов к любому повороту событий, кто видал и не такое. Странно, что бойцы, которые знают Мезину каких-то десять минут, уже с готовностью обсуждают план действий, почти забыв, что говорят с девчонкой, которая моложе почти всех сидящих в кузове. Нет, что-то в сержантше колдовское есть. Наорет, выматерит, по почкам заденет, и уже своя. А ведь на первый взгляд действительно - б... лощеная. Интересный она человек.

  Машина резко остановилась и Женька приложился затылком к стенке кабины. Хорошо шапка плотная.

  Впереди был переезд. Сваленные по обе стороны от рельсов, темнели остовы сгоревших машин. Когда-то здесь крепко разбомбило чью-то колонну.

  - Товарищ младший лейтенант, и ты, Степан, - за мной, - распорядилась Катрин. - Остальные высаживаются, машины вот на ту сторону, - под склон. Бронетехнике передайте - пусть ждет результатов разведки.

  Женька рысил за наставницей, придерживая за спиной драгоценный вещмешок. Взбирались по порядком обледеневшей дороге. Высокий боец с карабином в руках, с опаской поглядывал на левый, крутой и лесистый, откос.

  - Ты, Степа, не сомневайся, - был бы там кто, уже бы по машинам врезал, - успокоила Катрин.

  - Так я тож самое думаю. Но после госпиталя еще не втянулся, кишка играет, - прошептал боец.

  Вскарабкались наверх. Дорога плавно поворачивала, с обеих сторон ее обступал лесок.

  - Вон там - развилка, - показал Степан, тыча во тьму стволом карабина. - Вывернем прямо вдоль путей. Потом переезд к Бабаям будет. Дальше прямо в Липовую Рощу въехать можно. Потом мост и, можно сказать, уже в городе.

  - Ясненько, - Катрин поправила шапку. - Осматриваемся и принимаем решение.

  - На Липовую? - с надеждой спросил боец.

  - Степан, ты не забегай впереди паровоза. Нужно оглядеться, - возможно, позиция здесь вовсе и непригодна для создания оборонительного взводного рубежа.

  - Ясное дело, непригодна, - откровенно обрадовался боец. - Что тут с десятью винтовками делать?

  - Ты про свою карманную артиллерию забыл. Иди, глянь что впереди, - сердито сказала Катрин. - А то напоремся, не ровен час.

  - Сделаю, - боец оправил телогрейку. - Вы тут пока решение примите.

  Он осторожно зашагал по дороге, обходя блестящий ледок луж.

  - Решение, решение..., - проворчала Катрин. - Сваливать нужно, это даже дураку понятно.

  - А приказ? Слушай, тот полковник, он что, с ума сошел? Куда он нас послал? - нервно зашептал Женька. - Это же убийство бессмысленное. Может, он диверсант? Власовец какой-то?

  - Ну, диверсант - это вряд ли. Определенный смысл в его действиях есть. Немцы по Полтавскому шоссе уже далеко продвинулись. Перережут Мерефянское, - наши к городу уже не отойдут. Так что беспокоиться есть о чем. Другое дело, что такую гвардию как мы с тобой, даже усиленную жестянкой символической, в заслон ставить нехорошо. Немцев мы, бесспорно, задержим. На минуту или две. Писарь похоронки на наших бойцов дольше будет выписывать. Так что возьмем грех на душу, приказ проигнорируем и уведем воинство в город. Хотя... - Катрин умолкла на полуслове.

  По дороге, хрустя льдом на лужах, бежал боец:

  - Немцы! Не слышите, что ли?!

  Доносился едва слышимый, но явно приближающийся треск мотоциклетных двигателей.

  - Твою мать!...

  Как слетели вниз, Женька не помнил. Испуганно замерли люди, топтавшиеся у машин.

  - Залечь вдоль склона! Огонь только по команде! - на ходу рявкнула Катрин. Пронеслась через разбитый настил переезда, вспрыгнула на броню Т-60:

  - Борис, с дороги сползи. Немцы!

  Танкист что-то ответил, но девушка уже слетела с брони, кинулась обратно. Люди у машин заметались: кто-то падал на землю, кто-то бросился вверх по склону или к ближайшим зарослям. Женька бестолково топтался на дороге, не зная что делать. Катрин рванула за рукав:

  - Давай к ним! Как фрицы до переезда проскочат, командуй "огонь"! Да не спи, чучело.

  Женька, пригибаясь и волоча мешок, бросился к кустам правее "своих" грузовиков. За спиной кратко взревел Т-60, заползая за остов сгоревшей машины. Где-то там осталась Катрин и всёзнающий Степан.

  Женька упал рядом с каким-то бойцом:

  - Огонь по моей команде!

  - Ясен пень, лейтенант. Ты жопу-то спрячь.

  Краем глаза Женька видел, как к деревьям поползли еще двое.

  - Куда они?!

  - До ветру. Брось, лейтенант. От них сейчас толку как от козла молока. Потом дураков под трибунал отдашь...

  Надвигался звук моторов.

  Женька принялся расстегивать кобуру. ТТ не хотел вылезать, ногти царапали рукоять.

  - В первый раз? - понимающе пробормотал сержант с облупленными треугольниками в петлицах. - Главное, не вскакивай.

  Женька хотел что-то сказать, но из горла слова не лезли. Машинально отодвинул в ямку вещмешок.

  Мотоциклы трещали наверху, чуть ли не над самой головой. Кажется, встали. Рассматривали спуск и переезд, захламленный горелым металлоломом. Тянулась, тянулась невыносимая пауза.

  Катька где?! Ведь нет ее! Нет!!! Бросили!

  Ужаснуться Женька не успел. Два мотоцикла с колясками покатились вниз, - было видно, как цепляется за люльку, опасаясь выпасть, пулеметчик. Следом показался броневичек, - кургузый, похожий на нелепую легковушку, выкрашенную белой краской. Притормаживая на скользком спуске, катился по тускло блестящей колее. На крыше башенки, растопыренными сетчатыми "ушами" раскачивались створки распахнутого люка, выглядывала голова в каске. Мотоциклисты уже въехали на настил. Что-то крикнул немец, едущий сзади...

  Опоздали!

  - Огонь! - сипло выкрикнул Женька.

  Кажется, стрелять стали чуть раньше.

  Женька прицелился в медленно едущий броневик, нажал спуск. Сообразил, что стрелять из пистолета по броне бессмысленно, торопливо прицелился в мотоцикл...

  Черт, взвести же оружие нужно!

  Вокруг стреляли, - не сказать что густо, но дружно трещали винтовки. Рядом с Женькой, стрелял, с силой дергая затвор и матерясь, сержант. Тарахтел единственный оказавшийся в "сводном взводе" ППШ.

  Передний мотоцикл опрокинулся набок. Второй начал разворачиваться, неуклюже переваливаясь на раздробленном настиле переезда. Броневик тоже начал поворачивать, повел жалами спаренной пушечки и пулемета. Над головой залегших бойцов пронеслись свинцовые строки, проредили кусты терна.

  За броневиком мелькнула фигура, - должно быть, немцы пытались высадиться.

  Женькин ТТ, наконец, выпалил куда-то в сторону мотоцикла. Собственно надо было целиться левее, - туда отползал немец, пытающийся укрыться за остовом разбомбленной машины.

  Броневик вздрогнул, из щелей на миг пыхнуло оранжевое пламя, донесся хлопок взрыва. Открылась узкая дверца, вывалился человек в широкой белой одежде. Замер, распластавшись на дороге.

  Стрекотал все-таки вывернувший на дорогу, неуязвимый мотоцикл, седок пригнулся к рулю, гоня машину на подъем. Взблескивали выстрелы, - двое немцев залегли у переезда, - один торопливо возился с пулеметом. Внезапно одна из куч металла ожила, - на настил выполз Т-60. Звонко лязгнул гусеницами по рельсам. Немцы побежали в разные стороны. Танк с неожиданной стремительностью настиг одного, - едва слышный вопль, - за гусеницей осталось что-то темное, неопределенное. Т-60 еще поднажал, догнал буксующий на подъеме мотоцикл. В последний миг мотоциклист пытался спрыгнуть, но гусеницы уже подмяли и его, и БМВ. Не снижая хода, танк всполз на склон, скрылся за гребнем.