Академия Слов - Сенни Роверро

что ритуал, использованный неизвестным, столь же неизвестен, как мне только что написал дядя, – я кивнула на телефон в руках, на который мне уже действительно пришло СМС от родственника. – И точно запрещён законом, как и все ритуалы, исключая мажеские, шаманские и ведьминские в виду опасности. А законный способ изобретать тем более не станут, даже если этот найдут.

– Всё как я и думала, – флегматично пожала плечами мой двойник.

«Она мне нравится,» – окончательно определилась я, получив от неё такую реакцию. У Эльвиры были на редкость железные нервы, я такое уважаю.

Глядя на новоявленную соседку – а она была именно соседкой, не выгонять же её на улицу – я составляла план действий.

– Нужно тебя приодеть. Не ходить же тебе всё время в пижаме? – наконец резюмировала вслух. – Надеюсь, ты не имеешь ничего против одежды из секонда и с рынков, у меня только такая. Но выглядит как брендовые, ибо у меня хороший вкус и отменная чуйка на дни, когда стоит сходить за одеждой – всегда попадаю на привоз отличных вещичек. Пользоваться нам в ближайшее время придётся одним гардеробом на двоих. Благо, тело у нас по размерам примерно одинаковое, а то, что не сядет по формам, можно корректировать в зависимости от того, кто одевает, силой, это не слишком сложно.

– Твой дядя член Совета, а ты одевается на рынке? – заломила бровь Вира с вопросительным скепсисом.

Такой вопрос был стандартной реакцией любого, кто узнавал. Знали об этом, правда, очень немногие, потому что нельзя было портить дяде Киру репутацию. Однако я могла их понять. Во-первых, моя одежда выглядела так, словно я, как и положено любимой племяшке личности такого уровня, закупают исключительно в дорогих бутиках – да, в секонд-хэнде и на рынках такое можно найти, если правильно искать – а во-вторых быть единственной оставшейся родственницей такого человека и носить подержанные или рыночные вещи... наверное, это действительно странно. Но меня всё устраивало, хотя дядя неоднократно предлагал мне заняться и этой моей проблемой.

Честно, искушение согласиться вопреки всем своим заморочкам было бы велико – качественную стильную одежду я обожала, как и вообще всё, что позволяет мне не выглядеть мышью, превращая изъяны в особенности – если бы мне не доставляло такое огромное удовольствие отыскивать «бриллианты» в груде «камней». Когда среди горы всякого барахла находишь по-настоящему стоящую вещь это ощущается так, словно выиграл какую-то лотерею.

– Предпочитаю зарабатывать самостоятельно, хоть бы и так, чем транжирить деньги богатенькой родни, – подмигнула я, откуда-то твёрдо зная, что она меня поймёт.

И действительно, в её взгляде мелькнули не недоумение и сомнение в здравости моего рассудка, а понимание с примесью уважения. Отлично, значит точно «сработаемся».

– Что ж, надеюсь, там не всё розовое, – подделка она меня, окинув взглядом мою пижаму с розовыми мишками. Так, а чем её моя пижама не устроила?! Не ходить же мне в вечном трауре как она!

***

– М-м-м, слушай, а у тебя нет чего-нибудь типа оверсайз толстовки и каких-нибудь широких джинс? – явно чувствуя себя несколько неловко, хотя я и не могла понять, почему, спросила Вира спустя пол часа потрошения моего гардероба.

Мне этот процесс доставлял искреннее удовольствие, а вот ей, судя по всему, не очень. И я, опять же, никак не могла уяснить, почему. Большинство моих вещей, при небольшой корректировке по форме, смотрелись на ней просто восхитительно. Однако сама Эльвира от чего-то чувствовала себя в них как-то скованно, словно я предлагала ей облачиться во что-то неприличное.

– Прятать такую фигуру в оверсайз? – возмутилась я такому вопросу. – Ты издеваешься? Только не говори, что ты одевалась так в своем мире!

Судя по тому, как она отвела взгляд, так и было.

– Как хотела, так и одевалась, – мрачно буркнула девушка.

– Ну уж нет! – решительно заявила я в ответ на это. – Если уж даже я, гадкий утёнок по рождению, одеваюсь так, чтобы никто даже пикнуть не смел на счёт недостатков моей внешности, то ту роскошь, которой тебя наградила природа, тем более нужно подчёркивать! Особенно если учесть, что... – меня прервал дзынькнувший уведомлением телефон. Я мельком прочитала сообщение и его содержание заставило меня на ходу изменить предполагавшееся предложение, что для слововяза с нашим вечным тщательным подбором слов было проблематично. – Особенно если учесть, что нас с тобою зачем-то вызывает Министр Пробуждённых. Там точно надо выглядеть так, чтобы этот язвительный придирчивый тип с ходу заткнулся со своими едкими комментариями.

С Министром я общалась лишь раз в своей жизни и то чисто случайно, но впечатлений хватило. Если кратко – мы друг другу не понравились. Я ему – потому что ему вообще никто кроме работы не нравится, и оценить такую прелесть как я он не способен, он мне – потому что змей люблю исключительно в террариуме и в чешуйчатом обличии.

В день нашей встречи я выглядела мягко скажем не очень, ибо сильно заболела и вообще не предполагала выходить из дома. А в Министерство явилась лишь потому что дяде понадобилась помощь слововяза, которому он доверяет на все сто процентов, и такой существует лишь один – я. И этот гад, с которым мы нечаянно столкнулись в кабинете дяди, не преминул пройтись по поводу того, что «племянница столь высокопоставленного человека не должна подрывать его авторитет ничем, в том числе внешним видом» и так далее. Ну а что, он не слововяз, гадости может говорить без опаски!

До сих пор удивлена, каким чудом мне тогда удалось не послать его в пешее. Но от язвительных комментариев на счёт «проблем в личной жизни, которые нужно исправлять, а не демонстрировать из пагубное влияние на характер случайным людям», «подозрений, которые вызывают у нормальных людей взрослые дяденьки, проявляющие излишнее внимание к внешнему виду посторонних юных девушек» и того «как эти подозрения могут пагубно повлиять на репутацию этих дяденек, если они лица, занимающие высокие должности», я, каюсь, не удержалась. Во время болезней характер у меня портится окончательно, а на чины я в принципе по жизни внимания не обращаю, если эти самые «чины» меня оскорбляют.

Дядя потом долго извинялся передо мной за его характер, и, подозреваю, позже столь же долго извинялся уже за мой характер перед Министром. Но... Хотелось бы сказать, что я «не злопамятная, а долгопомнящая», как в анекдоте, но нет, я именно злопамятная. И